Если бы не Юрген, то я бы неизбежно потерялся, как только выдвинулся, но его чувство направления в такой пустынной местности, казалось почти таким же надежным, как мое собственное внутри системы туннелей, так что я тащился по его следу, восхищаясь уверенной поступью помощника. Он ступал осторожно, без усилий сохраняя баланс на этой предательской поверхности, и я ощутил уверенность, что если бы ему не нужно было ждать барахтающегося меня, то он был бы уже на полпути к горизонту. Хотя видимость была очень слабой, мы все еще слышали периодические выстрелы и со всей предосторожность шли в их направлении, не имея никакого желания напороться на засаду или на толпу орков, развлекавших себя какой-то междоусобной грызней.
— Хорошие новости, — передала по воксу Кастин, пока я упорно пробирался через особо глубокое место, которое с намного меньшими затруднениями преодолел Юрген, — мы умудрились связаться с одним из патрулей СПО в этой зоне. Они прибудут на помощь и так же транслируют наши вокс сообщения.
— Хорошо, — ответил я, попадая ногой во что-то похожее на нору грызуна и сквозь зубы добавив какое-то ругательство. Видимо вокс канал все еще был открыт, потому что я услышал характерное женское хихиканье.
— Как охота на орков?
— Мы все еще слышим стрельбу, — не совсем верно ответил я, так как пальба умолкла, пока мы разговаривали, — и Юрген достаточно уверен, что мы сможем обнаружить источник.
— Не слишком испытывайте судьбу, — предостерегла она, — вы уже и так израсходовали всю удачу на сегодня.
Что было абсолютно верно и уже давным-давно к этому времени: но, несмотря на шансы, десятки лет спустя я все еще жив. Но в то время я и не думал об этом, конечно же, так что просто пожал плечами.
— Можете на это положиться, — согласился я, стирая тонкий налет растаявшей слякоти с бровей и стараясь сфокусироваться на Юргене вдалеке. Он с легкость карабкался на зазубренный кусок льда, словно тот был не более скользким, чем травянистый холмик и я внутренне вздохнул из-за перспективы следовать за ним. Конечно же, он выбрал бы маршрут полегче, если бы я сказал ему, но он знал этот ландшафт намного лучше чем я и если он чувствовал, что таким образом мы избежим орков, то по мне это было отлично. В этот момент я повернулся, привлеченный каким-то движением, пойманным уголком глаз, но когда посмотрел прямо на это место, все, что я увидел, это завитки носимого ветром снега.
Конечно, обращаясь к прошлому, мысль о том, насколько я был близко от смерти ужасала, но удачей или милостью Императора, я видимо так же хорошо был скрыт пургой и мое блаженное неведение продлилось чуть дольше.
— Я что-то вижу, — сказал Юрген, его голос в комм-бусине был тихим и обеспокоенным, — похоже, они бросили машины.
Спасибо Императору за то, что мою шинель теперь покрывал тонкий слой снега, самый эффективный из возможных камуфляжей в этой опустошенной местности, я вскарабкался к нему, в любой момент ожидая появления из мути какого-нибудь громадного зеленокожего, ревущего и размахивающего боевым клинком. Но этого не произошло, и я присел на корточки рядом с Юргеном, снова провозившись с ампливизором.
К счастью, мои аугметические пальцы не ощущали цепенеющий эффект холода, позволив мне держать устройство без слишком сильной тряски и я с некоторой озадаченностью изучил открывшуюся снизу панораму. Мой помощник был прав, грузовик и две полугусеничные машины явно были оставлены, и насколько я знал, в обычных обстоятельствах их водители бы так не поступили. Я более тщательно их изучил, делая мысленные заметки обо всех повреждениях брони, но они все были боевыми, и насколько я мог видеть, старыми, налет ржавчины маскировал говорящую саму за себя яркость свежих отметин.
— Если они палили друг в друга, то сначала оставили машину, — пришел я к заключению, в чем не было смысла, даже для орков, которые вряд ли были самыми рациональными существами.
Еще несколько минут наблюдения ничего не происходило и, потеряв последние остатки ощущений в ногах, я решил, что стоит осмотреть брошенный транспорт ближе. Ни на одной из них не было очевидных признаков повреждений, ну или, по крайней мере, ожидаемых, хотя мы и нашли в нескольких местах следы орочьей крови.
— Это странно, — заметил Юрген, глядя на лужицу мутного темного льда в углу пассажирского отделения грузовика, — если одного из них пристрелили здесь, то стоило ожидать увидеть всю заднюю дверь продырявленной.
Я кивнул, столь же знакомый с капризами меткости зеленокожих.
— Видимо они сошлись врукопашную, — заключил я.
— Я так же подумал, — сказал Юрген, — но если он один стрелял…
Я снова кивнул, мою челюсть болезненно свело судорогой от усилия не стучать зубами.
Орки живучи, это я слишком хорошо знал из собственного опыта, но лишь немногие их них способны устоять перед очередью тяжелого оружия в упор. Было трудно представить, что нападающие приблизились настолько; или, если на то пошло, орки бы побросали оружие, дабы сойтись в рукопашную.
— Не только он один, — напомнил я помощнику, — слышно было, как стреляли многие. По крайней мере, поначалу.
— Я полагаю, они уничтожили друг друга достаточно быстро, — размышлял Юрген и я огляделся на перемещающийся от ветра покров снега, текущий по относительно открытому пространству. Он начал заносить оставленные машины, но все равно еще был не выше чем обод колес.
— Если они сделали это, земля была бы усеяна телами, — указал я. Дрейфующий снег достаточно быстро бы завалил трупы в этом месте, но едва ли прошло столько времени, чтобы без малейшего следа завалить десяток или больше, за те несколько минут, что мы с Юргеном шли сюда (уж будьте уверенны, даже если это заняло намного больше времени, учитывая меня). И даже если бы такое произошло, зная чувство снега Юргена, он бы достаточно точно отметил говорящие сами за себя признаки тел под снегом.
— Ты видишь какие-нибудь следы?
— Боюсь, нет, сэр, — ответил он, с сожалением покачав головой, — ветер слишком сильный. Они исчезают почти мгновенно.
Чтобы подчеркнуть свои слова, он указал на путь, которым мы пришли, стремительно несущийся снег уже стер наши следы.
Через несколько секунд бесцельного и все более неприятного поиска, мы больше не нашли никаких следов зеленокожих или каких-либо подсказок об их судьбе, так что начали возвращение в сомнительный приют на борту "Огней веры". Достаточно торопливо, по крайней мере, в моем случае. Меня подгоняла мысль о свежем танна в огромнейшей кружке. Без сомнения, если бы эта мысль не занимала столь настойчиво мой разум всё то время, что мы тащились через быстро замерзающее озеро, я бы размышлял над этой загадкой с куда большим чувством беспокойства; но, как обычно, я придавал значение совсем другим мыслям, пока не стало слишком поздно.
