– Также, опираясь на основы квантовой физики, подкреплённые теорией четвёртого измерения…
– Простите, профессор, – небрежно пролистав увесистую стопку листов и чертежей, исписанных аккуратным убористым почерком, и небрежным жестом оборвав вошедшего в раж докладчика, иронично поинтересовался глава попечительского совета университета. – Позвольте мне уточнить. Правильно ли я вас понял? Вы хотите сказать, что собрали нас всех здесь, чтобы предложить нашему вниманию Машину… времени?
В зале заседаний послышалось несколько несдержанных смешков.
– А разве вы сами не видите? – Нордлихт указал рукой на доску позади себя. – Это же настоящий переворот. Господа, это революция!
– Заседание закрыто, вам отказано в попечительстве, – властно вынес вердикт председатель.
– Но вы же не дослушали, – попытался было возразить Свен. – Если обратиться к следующему чертежу… Я ещё не показывал слайды.
Но совет попечителей больше не желал его слушать.
– Достаточно. За прилежную учёбу вас поощрили степенью профессора, и как вы употребили её? На выдуманные мифы и сказки. Призрачные иллюзии, которыми засоряют мозги обществу писаки, возомнившие себя пророками. Ваши идеи надуманны, а теоремы бездоказательны, – глава попечительского совета иронично скривил мясистые губы и сузил поросячьи глазки. – Вы плохой учёный, профессор Нордлихт… Заседание окончено, господа.
В Машину никто не верил. Свену никто не верил. Родной университет, которому он верой и правдой служил столько лет, хохотал над ним от души. Даже несмотря на все представленные доказательства и выкладки. Может быть, он попросту шёл впереди своего времени? Время, сколько же его ещё должно пройти…
Несправедливо.
Его профессорская честь опозорена, а идея всей жизни осмеяна. Свен никогда не любил алкоголь. Точнее, был к нему равнодушен. Но после всех усилий, стараний и бессонных ночей над ним попросту посмеялись, посчитав шутом перед лицом родной кафедры и всего университета. Самое противное было то, что он стал посмешищем не только в глазах коллег, но и своих студентов.
Сидя в какой-то захолустной забегаловке и потягивая кислое пиво в заляпанном вытянутом бокале, он пытался представить, как будет жить дальше. Как существовать после того, как мечта, которую он лелеял и вынашивал как родного ребёнка столько лет, в одночасье разлетелась на миллионы кусочков, словно опрокинутая на паркет ваза из хрусталя.
Расположившийся на полукруглой сцене небольшой блюзовый бэнд неторопливо музицировал витиеватую мелодичную импровизацию. Два колоритных молодых певца в чёрных пиджачных парах и чёрных шляпах, изредка подпевая мотиву, подкрепляли слова трелями хрипловатой гармоники. На барабане ударника значилось название группы «Джарвис и Манкимен».
Пришла ты во сне, словно чёрная кошка,
Манила губами, качнула бедром.
Как дивный дурман, непокорная крошка,
Как чудный волшебный сон…
Вслушиваясь в слова песни, Свен вспомнил ту заветную ночь, когда ему было чудесное видение первых набросков его невероятного по своей сути, а на поверку никому не нужного изобретения. Как он был молод и наивен! Тогда казалось, что за раскрытыми дверями Оксфорда его ожидает целый необъятный мир, который покорно ляжет к его ногам. Свен горько усмехнулся, допивая пиво. Много воды утекло.
Стёр башмаки и сижу у дороги,
Дружище Иисус, я устал.
Прострелено сердце и стоптаны ноги,
Гитару за душу загнал.
Сижу я один и смотрю на тот камень,
Что стонет в пыли сотню лет.
Кто скажет, что делать, бороться иль сдаться,
Увижу ль ещё в жизни свет…
Свен воскресил в памяти наполненные кропотливой учёбой и беззаботными радостями студенческие годы, его сверстников и друзей. Где они сейчас, чем занимаются? Стал ли Джибс Стивенсон известным спортсменом или даже олимпийским чемпионом, а кто-нибудь из соратников по шахматному кружку признанными гроссмейстерами? Как у каждого из них сложилась жизнь? Ни о ком из них с тех самых пор Свен ни разу больше не слышал.
Интересно, как там сейчас Альберт? Чем он занимается?..
И тут Свена словно пронзил разряд тока.
Альберт Кох, с которым он делил комнату все годы обучения. Сын известного британского мецената, склонный к наукам, но пресыщенный богатством повеса, сорящий банкнотами налево и направо. Они не видели друг друга вот уже почти целых пять лет.
В мозгу Свена робким лучиком затеплилась надежда. Отставив бокал, он полез во внутренний карман пиджака за записной книжкой. Может, Альберт и его состоятельный, когда-то возлагавший на них большие надежды отец смогут ему помочь или, на худой конец, по крайней мере, выслушают до конца?
Листая густо исписанные телефонами и адресами, накопившимися за последние годы, странички, он очень надеялся, что не потерял телефонный номер оксфордширской усадьбы своего университетского друга. К его великой радости, номер Альберта сохранился.
Оглядев помещение паба и заметив в дальнем углу возле стойки висящий на стене телефонный аппарат, Свен подхватил портфель и пошёл к нему.
– Можно от вас позвонить? – на ходу поинтересовался он.
– Разумеется, сэр, – кивнул хозяйничающий за стойкой бармен.
Плечом прижимая трубку к уху, Свен опустил монету в приёмник и набрал номер АТС.
– Оператор пятнадцать-восемьдесят-пять-два ноля, – откликнулась девушка-оператор на другом конце провода. – Слушаю вас.
– Здравствуйте, вам звонят из Буффало, штат Нью-Йорк. Америка, – удобнее перехватив записную книжку, заторопился Нордлихт. – Барышня, соедините меня, пожалуйста, с номером, – он чётко продиктовал адрес. – Оксфордшир. Англия. Звонок за счёт абонента.
– Минуточку.
Закрыв глаза, Свен молился, чтобы приятель оказался дома. Через тридцать-сорок секунд ожидания на другом конце провода послышался чуть прорезаемый помехами степенный мужской баритон, который неторопливо поинтересовался:
– Хэлло! Усадьба Кох. Слушаю?
– Фредерик, это вы? – на всякий случай уточнил Свен, хотя даже с расстояния безошибочно узнал голос чопорного дворецкого.
– С кем я разговариваю?
– Фредерик, здравствуйте! С вами говорит Свен Нордлихт, старинный друг Альберта Коха по Оксфорду.
– Я помню вас, сэр, – неторопливо тянул дворецкий. – Здравствуйте, сэр.
– Фредерик, можно мне поговорить с Альбертом? Он дома?
– Да, сэр. Разумеется, сэр.
На другом конце провода наступила тишина – по всей видимости, дворецкий пошёл искать своего молодого хозяина. Свен порадовался, что благоразумно заказал звонок за счёт абонента. Ничего, извинится при личной встрече.
