из четырех частей, а ты открыл лишь три. Ты все время пытаешь посмотреть внутрь себя, забывая посмотреть вокруг. Теперь все будет иначе. Я знаю, что нам делать!
И с довольным видом она прыгнула на меня, повалив на кровать, с которой я уже собирался вставать.
Мои руки собой оказались на ее попке, прижимая ее горячее тело ко мне. Она замерла, рассматривая мое лицо, а потом каким-то немыслимым слитным движением освободилась от одежды и нырнула ко мне под одеяло.
Наш с ней первый поцелуй был очень нежным и осторожным, будто мы боялись спугнуть или оборвать тонкую нить, что связала нас. Едва касаясь, она трогала мои губы своими, тяжело дыша от накатывающей страсти. Я же, помня, что подобного опыта у нее не было, предоставил ей делать так, как она хочет.
Ага, практического опыта не было, но зато с теорией, как оказалось, она была знакома на отлично — опыт знаний многих хранителей до нее давал о себе знать. В общем, сдерживалась она недолго. Уже через минуту она, оседлав меня, медленно двигалась, гася магией боль. Пока мои руки блуждали по ее телу, она, закусив губу, чтобы не кричать, тихо стонала, постепенно наращивая темп. Но потом, плюнув на конспирацию, уже стала кричать от накатывающего удовольствия.
С ее стороны это было опрометчивым шагом, потому как, услышав крики, к нам ворвалась голая Мира, сжимающая в руках короткий меч. Увидев происходящее, она запрыгнула к нам — и вот уже в постели образовалась куча — мала, которая стонала, рычала и вопила на весь дом.
Такое издевательство над собой кровать не потерпела, и в самый неподходящий момент ее ножки просто подломились, и мы кубарем скатились с нее, оказавшись на полу. Однако, это не заставило нас остановиться, и все понеслось по новой.
В общем, угомонились мы только к обеду, да и то, лишь потому, что наши вздохи стал заглушать рев моего желудка, решительно не понимающего, с какой стати его обделяют вниманием.
Рассмеявшись, Тара тяжело поднялась и на дрожащих ногах пошла вниз, забыв накинуть на себя одежду. Мира же, устроившись на моей груди, явно никуда идти не собиралась. Пробормотав что-то типа: «Долго же она сдерживалась», девушка сладко засопела, крепко прижавшись ко мне.
А у меня в голове стали происходить странные метаморфозы. Слова Тары о четвертой составляющей разумного подобно набату гремели в ней и никак не собирались затихать. А еще меня со страшной силой потянуло к озеру. Не в силах сопротивляться этому, я выскользнул из объятий Миры, быстро оделся и, схватив булочку со стола, понесся в заповедное место пикси, усиленно борясь с нарастающей болью в голове.
Добежав, я, даже не раздеваясь, кинулся в воду, и тьма накрыла меня. Образы, бесчисленные образы ранее не виденного мной стали проноситься передо мной. Я видел себя на поле боя сражающимся с бесчисленными войсками тьмы, я видел свое окружение — прекрасных девушек, от которых исходили волны любви. Я умирал бессчетное количество раз и воскресал вновь. Тот незнакомец, что тренировал меня, был я сам!!! Перед окончательным слиянием я услышал голос, который, как казалось, шел отовсюду:
— Каждый разумный — это целая вселенная. Каждое его действие или бездействие меняет ее законы и изменяет реальность. Ты в миру, и мир в тебе — законченное, целое, неделимое — тело — дух — душа — мир. Прими это, раскройся ему, дай себя понять и почувствовать. Вспомни, кто ты и откуда ты. Зачем ты тут?
— Я-я-а-а не знаю!!! — мой крик взорвал небо, в которым я в этот миг парил. Кто же я? Я… Мое тело ломало от боли, а голова готовилась взорваться. Я чувствовал, как из глаз течет кровь.
— ТЫ — ЭТО МИР, ПРИМИ ЕГО!!! — вновь раздался голос. — ВСПОМНИ!!!
— Я… — внезапная вспышка. — Владислав Громов! — барьеры в моей голове стали рушиться от удара моей волей. — Я — Высший маг, Я — Хранитель Миров, Я — Бог Равновесия! — с каждым моим словом мое тело наливалось силой, а разум очищался, принимая новую реальность и знания. — АЗЪ ЕСМЬ!!!
Плотина в моей голове окончательно рухнула, и я все вспомнил и понял.
Мир — это то, что окружает нас, это то, без чего не может существовать все остальное. Мир — это жизнь, даруемая Творцом каждому существу. Мир — это гармония «Я» внутреннего и «Я» внешнего. Мир — это четвертая составляющая каждого разумного, не доступная ему, но в тоже время всегда в нем присутствующая. Мир — это ключ к пониманию вселенной.
Знания потоком вливались в меня, меняя мою суть, ломая личность, без жалости сжигая старого Влада. Но на его месте подобно птице Феникс, рождался новый человек, лишенный страстей прежнего меня.
Ой, все хватит пафоса, а то сейчас стошнит! Да хрен им всем, каким я был, таким и останусь! Высший замысел, новая личность, бла-бла-бла… В топку все! Хочу чай с травами, вкусные булочки и потискать моих девчонок за булочки, и не только за них. И пора выныривать в реальность и надрать жопы Элементалям. Ох, как же я на них зол!!! Допустить такой бардак на вверенной территории! Правда, интересно, я вообще куда угодил — это прошлое Земли или иная реальность? Это явно не мои элементали, что однако не помешает мне устроить им хорошую взбучку.
Не помню, чтобы у нас жили всякие гномы и эльфы. Вроде после эпохи ариев на земле остались только люди? Или нет? Что-то я совсем запутался. Так, все, выныриваю — и вперед на встречу с темными силами. Походу, мне придется усмирять и первостихии, и тупых элементалей. Нет, как же я зол на них! Чую, ждет Марру анальная кара. И ее подружек тоже, и вряд ли я при этом озабочусь поиском вазелина.
Я вылетел из озера, отплевываясь от воды, с удивлением замечая, что прошло очень много времени. Лето успело смениться зимой, деревья стояли в снегу, а у края озера образовалась толстая корка льда.
Но больше всего меня изумил запах гари, доносящийся из селения пикси. Взвинтив скорость, я понесся, не разбирая дороги, буквально снося встречающиеся деревья. Вылетев на открытое место, я увидел дым пожара. Ускорившись еще больше, я буквально влетел в селение, и моему взгляду предстала картина разрухи. Повсюду валялись тела мертвых жителей, горели дома. В центре стоял столб, на котором висела старейшина, что ранее решала мою судьбу. Над ее еще не остывшим телом уже начинали кружить мухи.
Метнувшись к дому Тары, я застыл объятый ужасом — истерзанные тела сестер лежали рядом друг
