— Не знаю, — она пожала плечами. — Возможно, это первые буквы имени или фамилии. «Нестер», «Нельсман», «Неран». Имен и фамилий на «Не» великое множество.
— Или «Десница — это не человек»? — Киаран пытливо смотрел на нее.
— Или «Десница — это не эфонец», — Аудроне поджала губы, размышляя об этом. — Пусть штаб разбирается. Наша задача — выполнять приказы и выживать, — она тяжело вздохнула.
— А откуда ты столько об этом знаешь? — Вильям покосился на Аудроне.
— Трансгрессирам преподают теорию пространственно-временной инверсии, — Аудроне встала со стула и подошла к прозрачной стене, за которой был расположен регенерационный бассейн.
Киаран сверлил взглядом ее спину:
— Зачем проводить эксперименты с искусственной гравитационной сингулярностью, если трансгрессиры могут предсказывать будущее?
— Мы не видим будущего нашей реальности, — она прижала ладонь к прозрачной перегородке и смотрела на Тартаса, погруженного в розовый гель бассейна. — Мы лишь создаем прогнозы, которые могут никогда не сбыться. Наше оружие — это прекрасное владение теорией вероятности и быстрый расчет.
— Но в других реальностях существует иная Аудроне Мэль, которая может подглядеть в будущее нашей реальности, — развивал свою мысль Киаран.
— Таких Аудроне сотни и тысячи. И не все они трансгрессиры. Кто-то из них уже погиб, кто-то никогда не видел войны, а кто-то «сгорел» в ловушке Асгендо сегодня на задании, — Аудроне обернулась к Киарану. — Я не могу наладить контакт ни с одной из них. Сумеречная зона не позволяет нам встречаться. Иногда я вижу их отражения там, и уверена, что они тоже видят мое отражение. Но мы не в силах обменяться информацией, как бы нам этого не хотелось. Кроме того, установить ключевые точки просто заглянув в будущее невозможно. Нужны расчеты, которые в уме не произведешь. На такое способен только очень мощный компьютер.
— Будем надеяться, что ученые Альянса смогут опередить эфонцев в своих исследованиях, — Вильям подошел к Аудроне и похлопал ее по плечу.
— Сколько ты продержишь его в бассейне? — она взглянула на Вильяма.
— Трое суток. К моменту прибытия на базу «Оникс» он должен быть в строю.
— Тартас терпеть не может регенерационные бассейны, — Аудроне ласково улыбнулась. — После них ему приходится восстанавливать татуировки на лице.
— Я думаю, что это небольшая плата за выживание, — Вильям усмехнулся.
— Шори, — обратился к тому Киаран, — распредели наряды между членами команды и смени Дона в рубке управления на шесть часов: ему необходимо поспать.
— Тебя в график нарядов включать? — уточнил Шори.
— Как обычно.
— А капитан-лейтенанта? — Шори покосился на Аудроне.
— Нет, — коротко ответил Киаран.
Шори кивнул и отправился менять Дона.
* * *
Киаран вернулся в каюту и принял решение связаться с человеком, который ненавидел общение так же, как и преподавание. Аскиец-эфонец давно заработал славу чудаковатого шаена, который остался верен Альянсу даже в самые темные времена для союза пяти планет. Именно этот шаен-модельер согласился тренировать Киарана после того, как вся Вселенная узнала, что Орландо Уолш — наместник Императора Луиты на Дженерии — спелся с Армией Освобождения эфонцев и поднял бунт. Киарану пришлось сменить фамилию отца на фамилию древнего дженерийского рода матери, но это не спасло его от вечного проклятия находиться под постоянным подозрением.
Шаен Ал-Тэгу никогда не вменял грехи отца Киарану и относился к нему так же, как и к другим своим ученикам: требовал от них многого и спуска не давал. Именно Ал-Тэгу заставил Кирана выучить языки и традиции народов пяти планет, основавших Альянс. И хотя сам Альянс давно стал похож на Империю, а народы стали забывать собственные языки под влиянием политики объединения, навязываемой Луитой, шаен Ал-Тэгу продолжал утверждать, что знание обычаев и языков может сослужить Киарану неплохую службу. И как всегда оказался прав.
Когда Дон Стаун — аскиец по происхождению — попал в его команду, Киаран сразу же поинтересовался у него, к какому вероисповеданию тот принадлежит. Дону это польстило, и Киаран заработал очки уважения. Когда в команду попал третиец Шори, Киаран тут же показал ему, где он может раскуривать традиционную третийскую трубку с табаком и тем, что уставом курить вообще запрещалось. Вспыльчивый Шори сразу же проникся к Киарану толикой уважения, что снова принесло очки.
Тяжелее было с Жасмин. Киаран знал, что она родилась на Ревиде — одной из дальних колоний Луиты — но к какому народу причисляла себя, понять не мог. Потом он заметил, что Жасмин перед участием в масштабных сражениях никогда ничего не ест, точно так же, как и Шори, из чего напросился вывод о том, что она воспитывалась в традициях третийцев, считавших, что благословение Инага на полный желудок получить нельзя. Киаран начал ставить ее в наряды вместе с Шори, и они с этим третийцем действительно очень быстро нашли общий язык. И разделили не только традиционную третийскую трубку, но и постель.
Легче всего получилось найти подход к Вильяму. И хотя Вильям и Око были типичными луитанцам, для которых традиции других народов Альянса не представляли никакого интереса, но Вильям, в отличие от Око, всегда с пониманием относился к желанию Дона иногда помолиться прямо посреди боя, к припадкам гнева Шори, который решительно все мысли высказывал вслух, и даже к любвеобильности Жасмин, которая в дни «традиционных третийских возлежаний» могла позволить себе соблазнить Шори прямо в спортзале.
По этой причине Око позже всех «влилась» в коллектив и то, только после того, как аскийцу Дону удалось найти подход к надменной луитанке и украсить ее служебные будни чем-то более интересным, чем постоянные военные действия.
В итоге знания, которые Киаран обрел благодаря настойчивости шаена Ал-Тэгу, действительно пригодились ему и в службе, и в жизни вообще. Сейчас же Киарану требовались не знания, а совет, возможно, даже подсказки, которыми Ал-Тэгу мог поделиться.
Киаран набрал позывные в сети и очень надеялся, что шаен сможет ему ответить. Киарану повезло: Ал-Тэгу принял вызов и даже не показался Киарану удивленным звонком от ученика.
— Шаен Ал-Тэгу, — Киаран сложил пальцы домиком и поклонился голограмме наставника, отдавая дань уважения эфонцу, который многому его научил и никому об этом не рассказал.
— Мне уже сообщили, — уважаемый Ал-Тэгу ответил кивком головы и сразу же одарил Киарана вопросительным взглядом раскосых белых глаз. — Ты в высшую лигу попасть хочешь или это действительно нечто роковое, от чего дженерийские корни взыграли?
Киаран поморщился.
— Все вместе? — состарившееся лицо Ал-Тэгу изменилось под влиянием удивления.
— О чем вы говорите?
— Киаран, ври себе. Мне не нужно, — наставник скривился, как будто съел что-то мерзкое, и потянулся за папироской.
Раскурил ее и растворился в клубах дыма. Киарану даже показалось, что он унюхал запах жженой травы и химии, которую, вопреки уставу, старик употреблял ежедневно и не только в лечебных целях.
— Мне нужен совет, уважаемый шаен, — Киаран снова поклонился.
— Как лучше наставить на путь истинный заблудшую дочь Сюзанны Мэль, я тебе не подскажу, — наставник помахал рукой перед лицом, разгоняя едкий дым, от которого у него заслезились глаза. — Но давать волю бурным эмоциям под видеокамерами не рекомендую: записи могут попасть в личную коллекцию неких высокопоставленных лиц, обладающих тягой к подглядыванию.
Киаран откашлялся:
— Существует такая вероятность? — сипло спросил он.
— Мальчик мой, я бы сказал, что это достоверный прогноз, — Ал-Тэгу затянулся и задержал дыхание.
Он прищурил белые аскийские глаза и мотнул головой, чтобы убрать прядь длинных седых волос, оказавшуюся на темной щеке, покрытой трехдневной щетиной.
— Прогноз шаен Дасси сделал? — уточнил Киаран.
Ал-Тэгу выдохнул дым и закашлялся.
— Не его уровень! — махнул морщинистой рукой наставник. — Мне позвонил сам шаен Эйзор. Личный трансгрессир Императора очень интересовался тобой и твоими успехами в учебе. Я сказал ему правду: ты посредственность, каких еще поискать.
