здешние мутанты обладают разной силой души и потому разнится количество и качество их душ. Из кого-то получаются белые руны, из кого-то синие. А другие цвета будут? Если вспомнить видеоигры, то белый цвет — это хлам, синий — тоже хлам, но чуть получше. И только после этого идут расцветки того, что действительно имеет какую-то ценность.
Получается, на данный момент я убил каких-то рядовых мобов?
Да уж. Надо срочно качать топор, пока я не встретил какого-нибудь золотого мутанта, ведь против этих синяков (паучихи и камнеголового) я лишь чудом выстоял.
Впрочем, я могу ошибаться.
— Одну руну мне, иначе я даже не смогу вернуться к тебе, демонюка, — я смахнул одну руну вправо и тут же получил дозу лечения. — Ох, как хорошо. Как же круто, когда почти ничего не болит.
Одной дозы мне не хватило, чтобы утолить боль и исцелить все свои травмы полностью, но больше тратить на себя я не стал. Нужно было оставить для Кареона. Возможно, ничего не выйдет, но нужно попытаться.
— Давая, демонюка грязная, оживай, — я аккуратно вставил лезвие топора в прежнюю рану и начал наблюдать, как топор принялся напитывать тело Кареона своей энергией.
Прошла минута.
Демонюка впитал в себя всю душу мутанта, но опять ничего не произошло. Глаза не загорелись кровавым оттенком, внутреннее свечение тела не возобновилось.
Кареон лежал неподвижно и бездыханно.
— Оживай, оживай. Оживай! — я поднял руки над собой и со всех сил ударил Карену по груди.
Снова никакой реакции.
— Да чтоб тебя, — я сел рядом с ним и закрыл лицо ладонями. — Выходит, я всё-таки тебя убил.
Я просидел так довольно долго, пока полностью не потерял надежду, что Кареон не оживет. В итоге я собрался с мыслями и принял решение двигаться дальше. Да, придётся это делать в одиночку, но другого выбора у меня не было. Да и вообще никаких сил больше нет находится среди этой горы трупов.
— Что ж, демонюка, прощай, — в этот раз извлечь топор из тела Карена было довольно просто. — Ты это, не держи зла. Если вдруг что, то… да какая, в принципе, разница. Ты ведь мертвый.
Прихрамывая на одну ногу, я пошел из зала паучихи. Перед самым выходом я обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на Кареона и застыл на месте от увиденного.
Демонюки больше не было.
— Ты чего, уже испарился? — взволнованно произнёс я, оглядывая зал.
— Кто испарился? — вдруг раздался знакомый голос за моей спиной.
Повернувшись, я обнаружил перед собой того самого капитана, которого встретил, когда прибыл в будущее. Того самого, что убил прежнего обладателя моего тела.
— Ну привет, братец, — сказал он, поднеся остриё меча к моему лицу.
— Даже не знаю, что удивляет меня больше, — капитан поднёс меч так близко к моему лицу, что мне невольно пришлось отступить. — То, что ты справился с красоткой Минервой в «одни щи» или то, что угрохал «тупицу»? Или всё-таки то, что каким-то образом ты выжил после того, как я проткнул тебе сердце вот этим самым мечом?
— Может, всё сразу? — моя рука самопроизвольно крутанула топор и это сразу же привлекло внимание собеседника.
— Забавная игрушка, — черноволосый капитан с обильной щетиной на лице двигался вместе со мной, сохраняя смертельно опасную дистанцию между лезвием меча и мной. — Ничего получше не смог что ли отыскать?
— Выбирать некогда было, — я попытался аккуратно посмотреть за спину капитану в поппытк определить, есть ли кто ещё рядом. Сомневаюсь, что он бродил по городу в одиночку.
— Да, я наслышан. Ты произвел впечатление на воинов великой жатвы. Их девица в очень ярких красках рассказала, как тебя сожрал приросший. Кстати, как она тебе? Горячая штучка, согласись?
— Как видишь, приросший меня не сожрал, — я почувствовал, как холодная сталь меча коснулась моей шеи. А за ней последовала боль от легкого пореза.
— Да, Роннор, вижу. Ещё как вижу, — капитан провел мечом по моей шее оставив кровоточащую линию. — И это удивило многих из нас. Да что таить, мы все были удивлены твоими способностями к выживанию. Особенно был этим озадачен я, ведь я лично пронзил тебя на сквозь. Ответь мне, брат, почему ты сейчас стоишь здесь весь такой энергичный и бодрый вместо того, чтобы гнить там, в городе?
Я смотрел на лицо капитана и не мог понять, откуда я его знаю. Нет, разумеется, я видел его второй раз в жизни, но при каждом взгляде на него, в голове начинали мелькать отголоски прошлого, которые напрямую связаны с ним.
Вот мы еще дети и бегаем по осеннему лесу, воображая себя викингами. Вот мы уже постарше и карабкаемся на какой-то небоскреб, подбадривая друг друга пошлыми шутейками. Я даже помнил, что он однажды отбил у меня девушку по пьяни, а потом несколько дней извинялся за это.
Но при этом в голове не было совершенно ничего о том, почему он в итоге убил меня. Ну, то есть не меня, а настоящего своего брата.
— Не молчи, Роннор. Ответь старшему брату, почему ты оказался таким живучим?
— Ну, я очень не хотел умирать, — рана на шее начала щипать с такой силой, что аж сводило всю верхнюю часть тела. Было очень похоже на последствия от объятий приросшего который накачал меня тогда изрядной порцией яда.
— Не рассказывай мне сказок, братишка. Одного желания недостаточно, чтобы запустить пробитое сердце.
Мне хотелось ему сказать, что я ему никакой не брат, но понимал, что делать этого не стоит. Всё-таки я еще не понимал того мира, в котором оказался. Я по-прежнему держал в голове вопрос о том, нормально ли здесь для обычных людей (и эльфов, и тех, кто там у них еще есть) встречать путешественников во времени.
— Не хочешь разговаривать со мной, да? — капитан убрал меч от моей шей и отправил его в ножны на поясе. — Ладно, поговорим с тобой, когда проспишься, — затем он чуть повернул голову назад и крикнул. — Париус, Когар, пакуйте моего братца. Идем в крепость.
— А может его лучше еще разок того? А, капитан? — брякнул один из рядовых, которых я тоже уже видел.
Именно они тогда скрутили ту девчонку и уволокли её. Кстати, она ведь тоже была мне знакома.
— Нет, Когар, в следующий раз мы его убьем в крепости, чтобы увидеть, как он оживет снова.
— А если не оживет? — переспросил второй рядовой с блестящей лысиной на голове.
— Всё просто, Париус. Если не оживет, то не увидим, как он оживет.
— Железная
