здесь она ничего бы не почувствовала.
— Я в этом ничего не понимаю, — в замешательстве сказала Кира.
— Потому и ошиблись, — согласно кивнула Ольга.
Ну конечно, это же Кира тыкала пальцем, кому из них идти, вот и ошиблась. Скорее всего, они между собой решили, что пойдёт Ольга, чтобы посмотреть, что же в своё время не разглядела Стефа.
— Простите, сиятельная, но я должна вас проинформировать, что то, о чём вы говорите, является государственной тайной.
— Тайна, тоже мне, — пренебрежительно махнула рукой Ольга. — Я слышала уже много разговоров, что вы нашли в подземельях что-то неприятное. Но разумеется, я понимаю разницу между пустым слухом и точным подтверждением. У меня нет желания ссориться ни с вами, ни с князем. Я буду молчать.
— Благодарю вас, сиятельная, — с облегчением сказала Кира и с любопытством спросила: — А разве у камня есть душа?
— У всего на свете есть душа, — рассеянно ответила Ольга, пристально разглядывая кирпичную кучу. — Хотя что можно назвать душой? На этот счёт имеются разные мнения. Мне даже рассказывали, что христиане на каком-то своём соборе решали, есть ли душа у женщины. Хотя может, и соврали — кто его знает, что они там на самом деле решали[4].
[4 — Действительно, на Втором Маконском соборе в 585 г. вставал вопрос, можно ли женщину называть человеком, чем этот собор и прославился. По одной из версий, собор отказал женщине в наличии души, но это, скорее всего, как раз из разряда вранья.]
Она немного походила вокруг кучи, внимательно её рассматривая и что-то про себя бормоча. Наконец, она остановилась и посмотрела на Киру.
— Поразительные твари, — покрутила головой Ольга, то ли в восхищении, то ли в осуждении. — Представляете, они даже умудряются высасывать жизнь из камня. Совершенно ничтожные капельки, но всё же рядом с ними камень немного другой. Настоятельно советую вам не подпускать никого близко к этой куче. Ну ладно, всё это безумно интересно, но вернёмся к нашим делам. Где там ваши проходы? Ведите.
Я проснулся как от толчка. Что-то изменилось, и я не сразу понял, что именно — пришлось некоторое время прислушиваться к окружению, прежде чем до меня дошло, что исчезла вибрация от двигателя. Вибрация несильная и почти незаметная, но за эти дни она стала настолько привычным элементом окружения, что её отсутствие выглядело странно и тревожно.
Тишина, однако, длилась недолго. Дирижабль дёрнулся, слегка накренился, и тут же завыли баллонные насосы, выравнивая дифферент. Здесь уже даже такой ненастоящий воздушник, как я, легко смог бы догадаться, что мы бросили якорь, и сейчас лебёдкой аккуратно подтягиваемся ближе к земле. По иллюминатору стекали струи дождя, и я посочувствовал причальной команде, которой сейчас предстояло спуститься на землю, и в утренних сумерках под проливным дождём крепить дирижабль растяжками.
Я посмотрел на часы — было около четырёх утра, — и решил, что вставать нет смысла. Вряд ли кто-то из наших сейчас вскочит и куда-то кинется, скорее всего, все будут спать часов до семи, как минимум. Как я давно заметил, комфорт Высшим был совсем не чужд… впрочем, я несправедлив. Когда это было необходимо, они прекрасно обходились без всякого комфорта, и никак не показывали, что это доставляет им хоть какие-то неудобства.
Проснулся я в восьмом часу — как раз хватило времени, чтобы привести себя в порядок перед завтраком. За завтраком женщины активно обсуждали какую-то Лизу — тоже Высшую? Как я ни напрягал память, вспомнить Высшую с таким именем не получалось. Когда в обсуждение включилась Ленка и тоже высказала пару замечаний, до меня, наконец, дошло, что они обсуждают примадонну Софьинского оперного Лизу Карн и её недавнее расставание с наследником семейства Эклунд Хенриком. Их роман здорово нашумел в свете — любовнички то бурно расходились, то не менее бурно сходились снова, вызывая волнение всего дамского состава княжества и чистую любовь редакторов светской хроники. Я с грустью подумал, что если от этой парочки невозможно избавиться, даже убежав в северную тайгу к Рифейским горам, то наверное, не стоит и пытаться убегать. Как от снайпера, просто умрёшь уставшим, и всё.
— Милые дамы, — улучив момент, вклинился в разговор я, — мне неловко отвлекать вас от обсуждения действительно важных вещей, но я случайно заметил, что мы уже приземлились, и мне хотелось бы услышать что-нибудь о наших ближайших планах.
— Они не изменились, Кен, — обратила на меня внимание Драгана. — Будем искать, кто тут сидит на этом конце.
— То есть мы уже прилетели? — уточнил я. — И уже известно примерное место?
— Да, прилетели, — ответила вместо неё Милана. — Мы уже достаточно близко, но точнее я привести не могу. Надо спускаться и искать в окрестностях.
— А что искать? Как мы определим точное место и кто именно нам нужен?
— Что за вопросы, Кен? — недовольно поморщилась Драгана. — Точно так же можно спросить об этом тебя. От тебя никто ничего не скрывает, ты знаешь всё, что знаем мы.
— Тогда как мы собираемся искать? — настаивал я.
— Любые предложения приветствуются, — насмешливо улыбнулась она. — Для начала попробуем поспрашивать местных. Сейчас позавтракаем, и мы с тобой к ним сходим.
— Именно мы с тобой? Вдвоём?
— Двоих достаточно. Если нас будет больше, то местные начнут напрягаться. А ты нужен, потому что они охотнее будут говорить с мужчиной.
— У них какие-то проблемы в общении с женщинами?
— Такая вот здесь у них отсталая культура, — пожала плечами она. — Но мы сюда прилетели не для того, чтобы их перевоспитывать, так что проще будет сходить с тобой.
— Ну сходим, раз надо, — неуверенно согласился я. — И что я им буду говорить?
— Да мне-то откуда знать, Кен? — сделал удивлённые глаза Драгана. — Но я уверена, что ты найдёшь правильные слова.
То ли она опять меня проверяет, то ли просто решила свалить всю работу на меня, и я даже не знаю, какой вариант не нравится мне больше.
Позавтракали мы быстро, и сборы заняли недолго. Уже через полчаса мы с Драганой стояли внизу, озирая окрестности.
— Куда пойдём? — спросил я.
— Куда скажешь, ты же у нас главный, — ответила она, но потом засмеялась и сжалилась надо мной: — Присмотрись к окружению.
Под окружением она явно понимала не просто окружающий пейзаж. Я некоторое время пытался понять, что она имела в виду, и вдруг меня осенило:
— Лесные!
Драгана улыбнулась и кивнула. Поле Силы здесь сильно напоминало то, что я наблюдал у себя в баронстве — очень низкая концентрация, которая резко увеличивалась ближе к дальнему лесу справа.
— Далековато
