class="p1">Обратный путь тоже оказался непрост. В уличных стычках были ранено, пусть и легко, два дружинника. Ещё и тело князя тащили. Главная же проблема заключалась в том, что Шмель получил приказ возвращаться не через линию фронта, а окольными маршрутами. Пришлось реквизировать гражданский грузовик и по узким улочкам, старательно обходя блокпосты, пробираться на территорию Палеологов. Оттуда уже нас забрали свои на микроавтобусах.
Я чувствовал изнеможение. Голова раскалывалась, хотя пули ей не ловил. Нахождение длительное время на гране своих возможностей, как оказалось, сильно выматывает. Теперь требовался серьёзный отдых. А я подозревал, что нам дадут два-три дня на передышку и снова кинут в атаку. Надо было продолжать наступление, продолжать давить врага. Птолемеи стаскивал дополнительные резервы, пытаясь удержать прорыв с тыла, и тем самым ослабляли свой главный ударный кулак. И всё благодаря нам — нашему «отряду безумцев» и дружинам родов, которые мужественно дрались с упорством и героизмом достойным всяческой похвалы.
— Ну что, бойцы, устали? — спросил Шмель, заметив серость наших лиц.
— Само собой. Силы иссякают, — проговорил я. — Нужно восстанавливать.
— Отдохнём ещё. Вот выбьем с нашей земли вражин и отдохнём.
— Уже три седмицы и ни вперёд, ни назад, — напомнил Феофил.
Он сидел понурый, уперев пулемёт прикладом в пол. Пулемётчик тоже устал, а его куртка была порвана и опалена в нескольких местах.
— Отставить упаднические настроения, — велел Шмель. — Наступление идёт. Врага тесним. Басилевс тоже наступает. Скоро Птолемеи побегут.
— По радио передают иначе, — заметил я. — Якобы, наоборот, Мономахов жмут к морю.
— Это только так кажется. На самом деле Птолемеям приходится воевать на три фронта. Пока они держатся, но это лишь до поры до времени, — успокоил нас Шмель.
Микроавтобус убаюкивающе гудел мотором. Меня клонило в сон. Мы двигались в потоке машин, который на основных улицах города с началом боевых действий даже нисколечко не уменьшился.
Вскоре миновали один из наших блокпостов. И тут над головой что-то пронеслось с пронзительным гулом. Сон как рукой сняло. Все, кто находился в микроавтобусе, прильнули к окнам. Над городом промчал реактивный истребитель, из под его крыльев вырвались две ракеты и улетели куда-то вдаль. Самолёт развернулся и скрылся из поля зрения.
— Вот же суки! — выругался Феофил. — Когда же их сбивать начнём? Неужели, и правда, все ПВО захвачены?
— Наши же самолёты. Чего их сбивать? Обратно заберём, — задумчиво глядя в окно, проговорил Шмель.
Приехали на базу. Во время нашего отсутствия она переехала в другое здание. Тут нам было отведено чистое, уютное помещение с раскладушками. Рядом имелись душ и столовая. Мефодий, как я узнал, наоборот передислоцировал свой штаб ближе к передовой линии, чтобы находиться вместе с дружиной.
Но едва я помылся и вернулся в комнату, чтобы предаться отдыху, как к зданию подкатил штабной «Гектор», и Шмель объявил, что Мефодий вызывает меня к себе.
Младший таксиарх ждал меня в машине. Его полевая форма выглядела помятой и запылённой.
— Константин, добрый вечер, — поздоровался Мефодий. — Разговор к тебе есть. Только не у меня. Один важный человек хочет с тобой побеседовать. Оттуда, — он указал пальцем наверх.
— Посланец с небес? — пошутил я.
Мефодий добродушно усмехнулся:
— Ну не настолько, конечно, важный… Из ГСЭБ.
Всю дорогу я думал о том, почему со мной захотел встретиться этот важный человек из ГСЭБ. Мефодия было расспрашивать бесполезно — он сам ничего не знал. Оставалось лишь догадываться.
Один раз я уже пересекался с данной службой, когда эфоры ловили Григория Мономаха. Тогда меня обещали вызвать в качестве свидетеля, но потом разразилась война, и видимо, всем резко стало не до этого. Теперь, наверное, вспомнили.
В относительно тихом районе недалеко от нашего акрополя, куда звук артиллерийской канонады доносился лишь далёким гулом, на парковке рядом с высоткой делового центра стоял большой бордовый хардтоп с чёрной крышей. На улице уже стемнело, но и парковку, и проезжую часть, и тротуары заливал яркий свет фонарей — электричество здесь не жалели.
Штабной «Гектор» свернул с дороги и остановился рядом с хардтопом, в который я и перебрался. За рулём этого большого легкового авто сидел мужчина, одетый в тёмно-синий костюм-тройку, так что и не понять сразу — князь передо мной, этайр или обычный гражданин. Мужчина был в годах, широколицый, загорелый. Носил очки в тонкой оправе и внешностью походил скорее на профессора, нежели на сотрудника спецслужб. На заднем кресле сидел Настя, одетая в чёрное короткое пальто.
— Здравствуйте, Константин Дмитриевич, — поздоровался мужчина вежливым тоном. — Меня зовут Тарас Андреевич Аргеад, и я являюсь заместителем начальника отдела по внутренним вопросам главной службы эфоров басилевса. Анастасию вам представлять ведь не требуется, так?
— Здравствуйте. Будем знакомы, — ответил я, пожимая руку заместителю. — Признаться, удивлён, что именно сейчас вы решили со мной связаться. По поводу Григория? И что она тут делает?
— Нет, дело не касается Григория Мономаха — оно куда важнее, — проговорил сотрудник всё так же мягко и вежливо. — Мы должны поставить точку в этой войне и вернуть в Византийскую Политию мир, и я очень надеюсь на ваше содействие.
Слова эти обрушились на меня, будто снег на голову. Похоже, сотрудник решил не ходить вокруг да около, а сразу ударить тяжёлой артиллерией. Стало ясно: он приехал, чтобы снова завербовать меня для какого-то дела.
— Хм… Заманчивое предложение, — произнёс я. — А можно поконкретнее? Что от меня хочет служба эфоров?
— Вы хорошо сработались с Колибри. Хотел бы вас попросить снова заняться совместной работой на благо государства. С командованием дружины вопрос вашего временного перевода на другое задание уже улажен. Об этом можете не беспокоиться.
— Конкретнее, пожалуйста, — повторил я, недовольный такими расплывчатыми формулировками. — Что именно я должен делать?
— Остановить Птолемеев, что же ещё? То же, что вы делали прежде и делаете сейчас. Однако теперь вам предстоит опять работать на невидимом фронте. В ГСЭБ считают, что у вас достаточно сил и навыков, чтобы заниматься подобными вещами.
— Тарас Андреевич, — я внимательно посмотрел в глаза Тарасу Андреевичу. — Если вы продолжите абстрактные разговоры вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, у нас с вами никакого сотрудничества не получится.
Губы сотрудника растянулись в вежливой и какой-то надменной улыбке:
— Да-да, конечно. Собственно, ничего нового вам делать
