нам на этих стенах несдобровать.
— Кто знает, — бросил орк.
Бедфорд стоял рядом, что-то сосредоточенно обдумывая.
— Ти… То есть, Ваше Величество, — брат старался не обращаться к ней по имени при остальных. — Вам желательно переодеться в мужскую одежду купца. На тот случай, если что-то выйдет из-под контроля.
— А я так не думаю, — заявил Рогир. — Даже если мы не выстоим, то королеву они не тронут. Так как варвары захотят выручить за неё огромный выкуп. Они хоть и дикари, но вовсе не глупцы. Её Превосходительству лучше, наоборот, накинуть что-то побогаче и с отличительными царскими знаками. Чтобы в разгар суматохи не пасть случайно под смертельным ударом.
К ним поднялся командир местного Западного гарнизона.
— Пора, — кратко высказался он.
Все всё поняли. Тисса направилась переменить шубу на другую: с бриллиантовыми застёжками на золотых цепочках. Голову она покрыла шапкой с серебряной королевской вышивкой. И приготовилась раскладывать чистые, прокипяченные и отутюженные тряпки для перевязок. Слуги помогли нагреть ей воды. В ступе королева размолотила сушёные кровоостанавливающие и обеззараживающие травы. И приступила к изготовлению свежих мазей. Расставила в порядке необходимости лечебные настойки в большой березовой корзине. Разложила прокипяченные и обожженные иглы с нитями в металлические шкатулки. Бросила в огонь топорик с широким лезвием.
За дверью её охраняли и ожидали семеро рыцарей в полной амуниции. Бедфорд же с другими соратниками направился к воротам. В общей сумме воинов было пятьдесят пять. Орк прислонился к земле.
— У нас есть несколько минут для того, чтобы зарядить пушки, — поднявшись, обратился он к дорманцам, которые изо всех сил старались не выказывать своей неприязни к недавнему противнику.
— Они, скорее всего, станут использовать метод эскалады. А в этом им нет равных. Действовать будут с молниеносной скоростью. Налетят на стены, как саранча. Так что удачи всем! — добавил двоюродный брат королевы и вынул клинок из ножен.
Спустя двадцать минут до Её Величества донеслись страшные крики сражающихся и звук от пальбы. Казалось, что стены вокруг содрогаются.
По коже пополз холод. Язык сковало. Тиссе ещё не доводилось видеть собственными глазами кровопролитные схватки в таком масштабе, но она всё равно не решалась выходить. Руки её начали нервно дрожать. Она попыталась унять волнение и проглотить слюну, но даже это не поддавалось власти. Тогда та принялась думать о чём-то отвлеченном. В голове неожиданно всплыла совершенно неказистая песенка, которую они пели с подругой в юности:
Ты говорил, что я искусно глазами стреляю.
Что сердце твоё поразила красотою навек.
Но так забавно, ведь я не о том помышляю.
Не ищу твою пустоту из поверхностных рек.
Пусть лучше оспа тело моё пожрет и лицо.
Пусть буря подхватит и сломает мне кости.
Но я никогда не спущусь к тебе на крыльцо.
Никогда не променяю свою душу на лести.
Ни на йоту не сдвинусь я от поисков истин.
В которых вечный пылает любовный огонь.
И хранятся от счастья ключи, а не от хижин.
Там боль правда уймет, а не лживая вонь.
Я буду сражаться и страхи отброшу прочь.
Мне нет дела до ввысь утекающих лет.
Когда на кону жизнь, ты голову мне не морочь.
Проваливай отсюда, пока я не допела куплет.
Пропев строки несколько раз, у неё получилось выдохнуть ужас и вдохнуть малую толику хладнокровия.
Королева поднялась с места и прокашлялась, дабы голос не выдал слабости. Ладони, словно в тумане, повернули ручку двери.
— Кто-нибудь из вас знает, войска Рогира уже прибыли на подмогу? — обратилась она к своим стражникам.
— Ещё нет, Ваше Превосходительство!
— Как там, наверху, обстоят дела? А ворота, как я полагаю, ещё не пробиты?
— Ворота выдержат удары! Опасаться же стоит проникновения варваров к рычагу от них изнутри, — отчеканил безэмоционально рыцарь. — Враги добрались до верхних этажей по лестницам. И сейчас на верхних платформах кипят очаги схваток.
Он произнёс это таким тоном, будто совсем не испытывал испуга. В то время как она уже только от одного шума тряслась, ибо с детства была наделена яркой фантазией. Тисса только сейчас поняла, что до мужского самообладания ей явно далеко.
— В таком случае нам нужно с вами подняться наверх и посмотреть, есть ли раненые. Вы поможете мне их отнести сюда.
— Ваше Величество, вам желательно не видеть… — воин замялся, подбирая слова. — В общем, вам лучше подождать. Я возьму нескольких человек, и мы доставим к вам раненых ратников.
— Да, пожалуй, так будет лучше. Благодарю! — королева не стала перечить и нырнула обратно в комнаты командира.
Там она заметила шпагу, висевшую на стене, и щит. На всякий случай Тисса положила их рядом с собой.
*Лириан*
Карлин вышла из дворца Эриндела. На улице уже был вечер, но по площади всё ещё сновали болтливые коммивояжеры, приставая ко всем с красивыми фразами и заключая без конца новые торговые сделки.
Ведьма собиралась направиться в архив, когда все разойдутся по своим делам. Но к ней вдруг подошёл высокий лирианец в серебристой шубе и с яркими синими глазами. Он молча смотрел на неё несколько мгновений. Карлин это не понравилось. Так как нервы её каждый день и без того были на пределе. Она пыталась не выдать себя.
— Мабалия, ты готова? — он подал ей руку.
Чародейка чуть не замешкалась, но быстро заговорила злобным голосом:
— Что тебе нужно?
— Как? Любимая, всё в порядке? — продолжал настаивать эльф. — Почему у тебя нет настроения? Я же всегда забираю тебя после собрания. Карета и закуски готовы.
Карлин не знала, как его зовут. Скорее всего он, являлся влюбленным поклонником Тью. Это могло стать серьёзной проблемой. Ей необходимо было отвязаться от него.
— Послушай. Я очень устала. Никакого настроения совсем нет. Давай в следующий раз.
— Что ж… В таком случае, давай подвезу тебя до дома, дорогая.
— Не стоит. Я всё равно ещё хотела задержаться по делам.
— По каким делам?
— Да так… Работа в архиве.
— Для этого же есть архивариусы, — рассмеялся мужчина.
Он начинал её злить.
— К тому же там уже всё закрыто. Или король разрешил оставить тебе ключи? Видимо, что-то важное стряслось?
— А это тебя не касается, — волшебница не дождалась возражения и направилась по улице.
Ей повезло: назойливый эльфиец, кажется, решил оставить её в покое.
На улице пахло жареными орехами и запеченными лесными птицами. С вечернего чёрного неба
