уехал из города.
— Я могу тебе помочь, если захочешь принять помощь от кицуне — скромно глядя из под ресниц, сказал Мидори.
— А что тут такого? Я уже не первый раз слышу подобные высказывания насчёт помощи от, прости за дурацкое слово, нелюдей — нахмурился я — для меня нет разницы кто передо мной. Я ко всем отношусь одинаково. Если есть лекарь — кицуне, что сможет мне помочь, я буду только рад, и очень благодарен тебе за помощь.
— Тогда я постараюсь сегодня вечером привести нашу целительницу, она как раз приехала за покупками в город — воодушевлённо отвечает Мидори.
— Твои родственники живут не в городе? — поинтересовался я.
— Да, наше поселение примерно в 10 лигах отсюда, поэтому пришлось так долго возвращаться обратно — ответила лиса.
— Понятно. Всем вам большое спасибо за это прекрасное утро, пора заняться делами — я встал из-за стола — увидимся вечером.
Быстро переодевшись, я позорно бежал от трёх красавиц, ведь было понятно, ещё немного и насилия не избежать, только потерпевшим буду уже я. Но всё же, я признался сам себе, что это было приятно. Хотя меня тут же пробил холодный пот, а вдруг они договорятся поделить на троих, как ни крути они давние подруги. От этой мысли ноги понесли меня ещё быстрее.
С этими мыслями я дошёл до городской ратуши, и понял, что не знаю, куда двигать дальше. Но всё решилось быстро. Я показал браслет стражнику на дверях, тот быстро построил мне новый маршрут. Примерно через полчаса я был на месте. Снова вскинутая рука, и вот я сижу в кабинете командира полка, моего нового начальника.
— Признаюсь, до сих пор не могу понять, почему ты решил пойти к нам — начал разговор де Ревель — слишком много проблем на улицах, а возможности продвижений по службе меньше.
— Пусть так — пожимаю плечами — но я для себя выбор сделал, а личная выгода для меня далеко не на первом месте. Лучше расскажите мне, что за камень правосудия такой волшебный, да и свод законов не помешал бы мне на руки.
— Камень правосудия, это очень старый артефакт, созданный в эпоху начала заселения этих земель. Один из королевских судей, чья работа была безупречной на протяжении более полусотни лет, пожертвовал десятком, а то и больше, лет своей жизни. Он запечатлел в артефакте весь свой судейский опыт. К тому же, он был судьёй здесь, в Долине, двенадцать лет, и прекрасно знал все местные пороки. Фактически, он и есть свод законов, а тот, кто имеет с ним связь, это и судья, и обвинитель, и защитник в одном лице. Поэтому ничего не меняется на протяжении пяти сотен лет в плане защиты граждан со стороны закона — поведал мне де Ревель.
— И нет ошибок в таком правосудии? — удивлённо спрашиваю я — или попыток вывернуть ситуацию в свою пользу при неоднозначных доказательствах? И кто имеет право на прямое обращение к Камню?
— Судьи есть, разумеется, пусть и немного. Они первые, кто получают браслет связи с Камнем. К ним, в общем-то, идут по всем вопросам, бытовым, наследственным, споры в торговле и так далее. Такие дела все по записи, на недели вперёд. Но везде есть нюанс, разумеется. В первую очередь браслет связи является гарантом, что судья будет нейтрален, так как связан клятвой равноправия. Заключать по каждому делу клятву с фигурантами, это истощать себя физически, но главное магически, ведь судья поддерживает связь сквозь себя с Камнем по большей части с теми, у кого нет источника. Сам понимаешь, никто не хочет укоротить свою жизнь пополам из-за неверной жены или невыплаченной неустойки в пять золотых — начал объяснять де Ревель.
— Но всегда есть исключения? — интересуюсь я.
— Да, разумеется — кивает де Ревель — когда дело касается больших денег, либо чести и достоинства дворянского рода, к примеру, можно заключить контракт с судьёй. Оплата идёт по часам, а золота может выйти за оплату в несколько тысяч. Половину получает судья, четверть казна Долины, ещё четверть уходит в королевскую казну.
— Что по уголовным преступлениям? — тут мой интерес уже не праздный.
— Тут всё строго, судья обязан связывать себя клятвой все стороны: потерпевшего, обвинение, защиту, свидетелей, да в общем-то, любых участников процесса. Сам понимаешь, после тяжёлого дела судья похож на выжатый лимон. Поэтому, приговор, если он выносится, обычно жёсткий. К тому же, видов наказаний немного — усмехнулся де Ревель — у кого дела простые, к примеру, воровство, это будет постройка передовых защитных рубежей или рубка деревьев там же. Если повезёт, то будешь метлой в городе махать пару лет, да конский навоз собирать на дорогах. За тот же грабёж уже плети на площади и каменоломня. Там особо здоровья не наживёшь. Больше трёх лет никто не выдерживает. Там либо перевод на другие работы, либо через год вперёд ногами вынесут.
— А тяжкие преступления? — внимательно слушаю
— Тут тоже всё индивидуально, решение судьи, помноженное на устои Камня. Могут вынести решение выдать за раз триста ударов плетьми, то бишь забить до смерти на позорном столбе. Либо 10 лет каменоломни без права перевода на другие работы. Ну, или сразу плаха или виселица. В особых случаях, за особо жестокие преступления, выродки получают особо наказание, например сожжение, заживо — заканчивает краткий ликбез де Ревель — поэтому, многие, кого стража поймала по горячим следам, сразу дают признание, стараясь получить приговор по минимуму тут же на месте у главы местной стражи, то есть, в этом городе у меня. Но я так же могу направить их суд, если ест подозрение на серьёзные преступления.
— Каковы мои полномочия, как лейтенанта городской стражи? — подходим, наконец, к главному — вы явно были рады не просто так, не просто очередному одарённому в рядах стражи.
— Разумеется, я был очень рад именно твоему дару — не стал отрицать де Ревель — ведь ты можешь напрямую связаться с Камнем правосудия, но твой источник не будет откровенно иссушаться при взаимодействии с теми, у кого нет дара. Но даже это не главное — пафосом если не завеяло, то порыв точно был — пострадавшие могут заключить с тобой контракт на свершение правосудия. Браслет не даст
