потом вверх, в объезд Архиерейского сада, по одноэтажной улочке Рабочих, дальше по Трубежной набережной, там обернуться юбкой, платком и смиренно вступить в древние стены.
И увидеть на летней веранде того же здоровилу с бородой, что сегодня в банке препирался с менеджером о законности видеосъемки и показывал, что в памяти смартфона ничего не сохранилось.
– О, а я вас помню! Вы Наташа! Садитесь сюда! Витя, ты узнаешь ее?
– Конечно, эта девушка мне помогала заплатить за ЖКХ, – улыбнулся его сосед по столику, поменьше и похудощавее, шатен со стрижкой полубокс. Секунду помешкав, Наташа смутно опознала и его – он тогда был в черной маске, а теперь без.
– Привет. – Она устроилась к ним в компанию. – Вы решили сюда перейти тусить?
– Ахаха! Мы там впервые встретились! Когда телефон разглючило, я первым делом пробил его номер, чтобы проверить память. Работает! Я – Артем.
– Виктор.
– А-а, поэтому – Вектор?
– Нет, просто совпало. Вектор – направление и точка приложения. Вы привезли?
– Да, посмотрите их. Двенадцать за оба.
Он и не думал торговаться, но смотреть товар взялся профессионально. С часовой лупой и тонкой отверткой. Такое впечатление, что годами занимался этой техникой. А вот Артем на фотокамеры едва взглянул, зато с Наташи глаз не сводил.
– Хотите борщ? И пирожки тут отличные. Давайте я вас угощу.
– Ну, попробуйте.
– Я бы еще таких взял с десяток. – Виктор поднял лупу выше брови. – Сохранность очень хорошая.
– На запчасти берете?
– В общем, да. Их шестьдесят лет не производили. Даже не факт, что техдокументация найдется. Тут или инженерная археология, или… или все заново строить.
– Для коллекций?
– Для производства.
– Да кому они нужны – снимать!..
– Пленки продаются, фотобумага и химикаты доступны, увеличители и глянцеватели… этих я тоже купил бы. В количествах.
– Зачем? – вырвалось у Наташи.
– Про запас. На всякий случай. Видели паровозы в резерве?.. В смазке с палец толщиной, на окнах дощатые щиты.
– Значит, три борща, шашлык и запеченная картошечка на всех, а потом морс.
– …короче, я могу на вас рассчитывать? У меня большие интересы, я готов покупать разную технику. Абонентские радиоточки, старые домашние компьютеры до 1990-х. Можно электрофены, ионизаторы, термоэлектрические холодильники… даже аммиачные.
– Вы от музея?
– Я?.. – переспросил Виктор и задумался. – Да, пожалуй, от музея… Но вы серьезно подумайте над моим предложением. С месяц я подожду, что вы ответите.
Официант начал подносить заказанное Артемом. Салат сочился свежим овощным соком, самой истинной сутью растений. Запахло свежей и горячей вкуснотой, капустой, мясом, свеклой, сметаной и томатом. У Наташи, едва раз за нервный день перекусившей какими-то убогими мюслями и батончиком (300 килокалорий на 100 грамм), что-то судорожно сжалось в животе, захотелось натрескаться как свинья. Пусть диеты останутся там, снаружи, где велосипед!
– Артем, вы тут впервые? – Наташа напустилась на салат как на врага. Тык, тык его вилкой! Ням его, ням!
– О нет! Бывал. Я снимаю квартиру здесь неподалеку, на Затинной.
– Спасибо, Виктор, что сюда нас пригласили. Я редко в Кремле бывала. Вроде рядом живешь, а… Маленькая сюда ходила, в краеведческий музей. Тут было чучело ежика, я всегда над ним плакала. Здоровенный такой ежик. А что будет через месяц, вы уедете?
– Нет. – Виктор просмаковал ложку борща, нарочно зачерпнутую со сметаной. – Меня арестуют и вышлют из Рязани. Но вы-то останетесь, мы еще свяжемся. Как говорит один мой друг, ничего еще не кончилось.
– Что тут криминального, я не вникаю, – пробасил Артем. – Часы, радиоточки… Компьютеры? Какие там?.. «Микро-80»? «Радио 86РК»? Это уже не музей, это залежи, мореный дуб… Древняя Русь!
– Это серебро Господа нашего. Хотя золото – другое, его нет ни на квартире, ни в НИИ. Разве что в пединституте. Но боюсь, эти не продадут. Они даже не понимают, чем владеют. Я видел на фото…
Наташа рассеянно поглядела на шашлык, а Артем перегнулся к Вите через стол:
– Такое страшное, да?.. С лампами, в шкафах? На целый зал и с перфокартами?.. Надо вагон, чтобы его вывезти!
– Вагон я обеспечу.
– И вытяжка. Вентиляторы – во! – Артем над столом показал ручищами, словно бочонок обхватил.
«Если вагонами возит, то с деньгами нет проблем», – рассудила Наташа, отрезав кусок шашлыка и макая в соус.
– Я согласна, я буду сотрудничать. Какие риски?
– Андрон в первую очередь.
– Он спит.
– Запретный квартал.
– Ого!.. И вы так легко рассуждаете! И меня зовете, спасибочки.
– А вам-то что?.. Мало ли сколько в доме электроники. Не иконы же семнадцатого века. Я видел квартиры, где микросхем было по пояс, и на них спали.
– Чудесный у нас город, просто Изумрудный.
– Я бы взялся купить у пединститута ту машину, – заявил Артем. – Как лом. Поэтому обойдется недорого.
– И все-все-все бумаги к ней.
– …но надо время на переговоры и утряску. Знаю их руководство – с месяц одной переписки. Но как связаться, если…
– Оставлю контакты.
– Вы точно не иноагент? – решила подстраховаться Наташа.
– Нет. Работаю в Управлении делами Президента, – раздраженно ответил Витя.
– Я так тоже могу заявить.
Он порылся в кармане куртки, достал удостоверение и протянул к ее лицу в открытом виде.
– Что… А кто вас арестует?
– Кому надо, тот и арестует. Про борьбу башен слышали?.. И вообще – будем работать или как? Шашечки или ехать?
– Это чуднóе, мне подходит, – признался Артем. – Машина в пединституте стоит полвека, а я ее увезу!.. Но такие удостоверения в Москве в подземных переходах по приколу продают. Без обид, ладно?
– Уеду первым. – Виктор утер салфеткой губы. – Я тоже на велосипеде, но у нас должна быть дистанция. Вы за воротами сразу смартфоны достанете, Андрон проснется, лоцировать начнет вас, наши голоса сличать, я буду нервничать.
– И что? – полюбопытствовала Наташа.
– И ничего хорошего. Артем, на пару слов, – поманил он бородача.
– Завтра к тебе придут, – негромко сказал Витя, когда сошли с веранды. – Ты им все расскажи, кроме Наташи и ужина здесь.
– Так-таки и рассказать?..
– Они в основном знают. Наверняка твой звонок отследили. Но вот что мы говорили… – Витя улыбнулся.
– Тебя надолго закроют? – спросил Артем сочувственно.
– А, пустяки. Можно сказать, я родился в лагерях; не привыкать.
* * *
«Наш городок официально называется FPC Baldy Town, то есть федеральный тюремный лагерь, но мы зовем его просто Болди. Мое рождение и жительство здесь – воля Провидения и рука Божия, некое избранничество и знак свыше. Это мой ясеневый луг», – вдохновенно писала Виктору девушка по имени Эшли, девятнадцати лет.
Путь ее писем из Штатов в Россию был примерно так же сложен и опасен, как схема связи его проводного
