– Ну… Шлемы «квартион», такие никто не носит. Автоматы «пума», это оружие охранников, потом – бронежилеты ячеистые…
– Знаешь что, Шойбле!.. – начал было Хирш, собираясь отшить сержанта, но его неожиданно перебил Джек:
– А я тоже так подумал – выглядят они как-то не по-нашему.
– Не по-нашему? – не понял Хирш, невольно поглядывая на последнего в колонне пехотинца. – Что в них не так?
– Во-первых, здоровые очень, прямо качки какие-то. Морды в шрамах, как у бандитов, а еще – ладные какие-то. Все у них на месте, все на ремешках, кнопках и никаких веревочек. Разве бывает так, чтобы у пехоты ничего не было привязано на веревочке?
Хирш задумался. Действительно, пехотинцы были людьми постоянного движения и бесконечного совершенствования. У них всегда было что-то привязанное на веревочках или приклеенное скотчем. Не то чтобы они были раздолбаями и все у них валилось без скотча, но они постоянно что-то улучшали, добавляли, усиливали и облегчали.
Шили чехлы на автоматную механику – в пыльных районах это было оправдано. Натягивали на оптику презервативы – так она не давала бликов, а четкость картинки почти не страдала.
Сушили на касках носки – для чего предусматривали специальную резинку. В пеших переходах это было удобно: одни носки на ногах, другие сушатся, и дополнительная маскировка.
Пехотинцы придумали палки-думочки, короткие, сантиметров двадцать пять деревянные столбики с широкой набойкой на торце. Лежа на позиции, на такую палку-думочку можно было положить голову и уснуть – как на настоящей кровати, ощущения те же.
Одним словом, перечислять пехотные прибамбасы можно было до бесконечности, но у новоприбывших действительно никаких видимых прибамбасов не наблюдалось.
– Может, у них в ранцах чего-то имеется? – предположил Джек. – А шлемы – да, дурацкие. Я бы такой не надел, смотрится, как квадратный горшок.
– Возможно, их хорошо кормили, отсюда и атлетичность, – предположил Шойбле.
– Да ладно тебе выдумывать, если много жрать, вся атлетичность в брюхо пойдет, а у этих плечи, морды! И кулаки, как манипуляторы, – возразил Джек. – Нет, тут что-то другое.
– Для начала нужно узнать, откуда их перебросили. Возможно, это многое объяснит, – сказал Хирш, и Джек с Шойбле с ним согласились.
Поначалу все было, как и у Джека с Хиршем. Новички радовались нелимитированному запасу консервов, отсутствию очереди в сортир и душ, чистому воздуху, ясному небу и отсутствию ограничений на жилое пространство.
– Возьми все на себя, – негромко произнес Лефлер, обращаясь к Хиршу, и ушел к себе в начальственный угол, а Тедди принялся раздавать палатки – кому какие приглянулись, и всем приглянулись две большие. В результате правый дальний угол расцвел еще двумя туристическими домиками – оранжевого и желтого цветов.
Новички проверили действие туалетных кабин, потом поочередно приняли душ и, облачившись в чистое, собрались возле настоящего угольного очага из нержавеющей стали, который Хирш недавно нашел в самом дальнем штабеле ящиков с оборудованием.
Это была обыкновенная жаровня для пикников, но к ней прилагался изрядный запас угля и горючей жидкости. В качестве шашлыка подошли консервы из полусырой конины, которая до этого момента всеми игнорировалась. Ну кто станет есть конину, да еще полусырую, когда полно тушеной говядины и свинины со специями?
Предполагалось, что этот запас предназначен для наведения контактов с некими степными сектантами, однако теперь Тедди нашел консервам другое применение.
– Шашлык, господа! – громко объявил он, показывая унизанные мясом шампуры. – Требуются добровольцы, нам нужно нанизать два ящика консервов!
Добровольцев хватало, ими стали все новоприбывшие, и вскоре мясо аппетитно шкворчало на огне, а лейтенант Хирш наводил с новыми камрадами знакомство.
– С какой, говоришь, вы планеты? – переспросил он, не забывая поправлять шампуры.
– Арлизон. Разве капитан тебе не говорил? – удивлялся лейтенант по имени Джеймс Карно.
– У нас тут не особенно разговаривают, времени в обрез, заданий много, поэтому начальство просвещает нас в самую последнюю очередь. Я прав, камрады? – обратился Хирш к Джеку с Шойбле, которые находились тут же в общем кругу.
– Так точно, сэр, – кивнул Джек.
– Тут ясный перец, – поддержал Шойбле.
– Странное дело, что у тебя, Хирш, и у капрала одинаковые знаки различия, а у сержанта совсем другие. Это разные рода войск или что?
Хирш закашлялся, но тут же взял себя в руки и вернулся на пустой ящик, на котором сидел.
Джек и Шойбле недоуменно переглянулись, однако решили помолчать, не зная, чего теперь ожидать. Прибывшее тардионовское пополнение отчего-то понятия не имело, как выглядели арконы – их недавние враги.
– Как у вас на Арлизоне было с погодой? Снег, дождь или жара?
– Зимой снег, летом жара, – пожал плечами лейтенант Карно.
– А еще в перечень – булыжники с неба валились. К этому никто привыкнуть не может, – добавил смотревший на угли рыжий капрал, и все закивали, подтверждая, что странный период, называемый «перечнем», имел на Арлизоне большое значение.
– Что значит «булыжники»? – решился спросить Джек, жалея, что оставил свой револьвер в кабине. Кто знает, как поведут себя эти молодцы, когда почувствуют, что их раскрыли?
– Самые обыкновенные булыжники, от полкилограмма до шести. Мы как-то их даже завешивали по требованию командования.
– Они что же, из булыжных облаков падают? – спросил Хирш и делано рассмеялся, однако его никто не поддержал. Джек и Шойбле все еще были в шоке, а новички уставились на Хирша, словно на ядовитую сороконожку – с легким удивлением и брезгливостью.
– Прошу прощения, – нервно улыбнулся тот, жалея, что Лефлер убрался в свою палатку. Как бы он сейчас был кстати.
– Не, ну перечень длится недолго. Как правило, две недели в полгода. Торнадо поднимали булыжники на океанских пляжах, а потом сбрасывали где придется. Причем начиналось это в любой момент времени – утром, вечером, в обед или в полночь. Один булыжник упадет или двести, никто заранее определить не может, поэтому все сидят в помещении и смотрят на солнышко, птичек и мошкару. Вы видели когда-нибудь ночную фосфоресцирующую мошкару?
– А против кого вы там воевали, камрад? – решился спросить Хирш, чувствуя, как деревенеют губы. Да, к своему роботу он не поспеет, но, может, спасутся Джек и Шойбле?
– Да все, как у вас, – пожал плечами лейтенант, и общий вздох прошел по всему кругу. Разговорчивых здесь не было, а Карно был вынужден говорить согласно должности.
Звонкий щелчок заставил Хирша снова взглянуть на Карно, и от увиденного он перепугался еще больше: Карно сидел в странной позе, опустив плечи почти до пола и зыркая исподлобья на проходившего неподалеку Крафта.
