– Мать их! – в сердцах выругался Норис, вспоминая свою единственную встречу с горцами, после которой едва унес ноги. – Знаю я этих головорезов. Хотел бы, чтобы у меня были такие. Но Ларат…
– Вот именно, Ларат… – покивал Родерик. – До того, как возродившаяся Империя вплотную возьмется за нас, думаю, осталось не так уж много времени. А потом на очереди будешь ты. И если раньше вы отбивались от ларатцев потому, что хороших наземных войск у них не было, то теперь в космосе вас раздолбают ларатцы, после чего высадят синтарский десант на Фаргос. И вы останетесь без продовольствия. И то, если вас не сумеют обнаружить здесь, на что я бы не надеялся.
– Да уж, перспектива… Есть предложения?
– Есть. Но они тебе не понравятся.
– Тут уже не об этом речь, – отмахнулся Норис. – Шкуру бы сохранить. Слушаю.
– Клятва верности императору, – отчеканил Родерик.
Пират подавился виски и ошалело вытаращился на него. Потом прокашлялся и покрутил пальцем у виска. Однако в глазах его появилась задумчивость. Он налил себе еще полстакана виски и залпом опрокинул его, после чего закусил губу и надолго уставился в пространство. Прошло минут двадцать, прежде чем Норис снова поднял голову.
– Пожалуй, это действительно единственный выход, – констатировал он. – Но я сильно сомневаюсь, что император согласится, а не вздернет меня на первом же фонаре. И я не понимаю, в чем твоя выгода.
– Во-первых, я тоже хочу жить, – усмехнулся Родерик, – а во-вторых, – он помрачнел, – наши суки надумали такое, что для меня слишком.
– И что же? – удивился Норис.
Президент сделал над собой усилие и рассказал обо всем.
– Да, – покачал головой пират, – для меня это тоже слишком. Если ты хочешь этого избежать, помогу, чем смогу. Есть мысли, как поступить?
– Есть, – резко кивнул Родерик. – Но нам обоим придется многим пожертвовать.
– Что ж делать, раз другого выхода нет, – пожал плечами Норис. – Надо, значит пожертвую.
– Хорошо. А сделаем мы с тобой вот что…
* * *Белый Крейсер вышел на орбиту Росса, сообщив об этом наземным службам. Получив ответ, что почетный караул выстроен, искин передал приказ императора отменить торжественную встречу – не до нее.
– Ты просканировал планету? – хмуро поинтересовался Алексей.
– На предмет?
– Идиотом притворяешься?! – раздраженно рявкнул император. – Доложи, что там творится.
– Сам смотри, – хмыкнул искин, выведя на голоэкран панораму одного из восставших городов.
Алексей посмотрел, схватился за воротник мундира и рухнул в кресло. Почти на каждом фонаре или дереве висел повешенный. Гражданских на улицах не было, только синтарские патрули двигались по ним, соблюдая между собой равную дистанцию. Ни один завод в окрестностях города не работал.
«П…ц! – обреченно подумал император. – Ландрис перестарался…»
– Дай-ка мне на связь этого резвого юношу… – пробурчал он.
На экране тут же появился Доминик Ландрис – видимо, ждал у аппарата. Его лицо выражало безмерное облегчение.
– Ваше величество! Наконец-то!
– Ты что творишь? – хрипло выдохнул Алексей. – Ты с ума сошел?!
– Я просто поручил синтарцам навести порядок… – спал с лица Ландрис.
– Ты Тарковичем хотя бы прежде посоветовался?
– Нет, я его арестовал…
– Что?.. – безнадежно простонал император. – О, Господи… Хоть не расстрелял, надеюсь?
– Нет, – заверил Ландрис. – Сейчас я с ним советуюсь, но без вас ничего исправить не получается…
Алексей принялся монотонно, глухо материться, поминая всех предков своего слишком прыткого вассала, генерала Тарковича и всех синтарцев заодно. Хотя прекрасно понимал, что виноват сам, поскольку не дал четких указаний, не поставил границы, за которые заходить нельзя. Ландрис молча внимал, потупив глаза.
– Буду через двадцать минут в резиденции, – взял себя в руки император. – Приказываю всем собраться на экстренное совещание. Обязательно присутствие Тарковича, Шемича, Смолина, Славича и Одича. А также генерала зо Мар-Нейта. Сам тоже будь. И пусть обед подадут, я поесть со всем этим не успел.
– Будет сделано! – с облечением выдохнул получивший четкие указания Ландрис, надеясь, что гроза миновала.
В небольшой конференц-зал, где собрались срочно вызванные Ландрисом люди, вихрем ворвался император в сопровождении канцлера и ларатского адмирала Тоцкого. Сделав нетерпеливый жест, приказывающий всем оставаться на своих местах, он рухнул в первое попавшееся кресло, обвел собравшихся мрачным взглядом и приказал:
– Докладывайте, что у нас плохого. Начнем с вас, генерал.
И требовательно уставился на Тарковича. Тот подхватился на ноги, ощущая себя очень неуютно, и заговорил:
– Ваше величество, я вообще-то арестован…
– Арест отменен! – вызверился на него император. – Извольте исправлять то, что наделали! Не надейтесь, вы остаетесь на своей должности. Итак?
– Как прикажете, Ваше величество, – поклонился генерал. – Сразу хочу признать, что ваше удаление после ухода Белого Крейсера было ошибкой. Страна начала расползаться по швам, каждая группировка тянула в свою сторону.
– Хватит общих слов! – прервал его Алексей. – Конкретно.
– Самым неприятным обстоятельством я считаю разделение монархического движения на несколько антагонистических течений, – после недолгого размышления начал Таркович. – Люди из нашего течения, организовавшие монархический заговор, стали основой военного правительства, но поддерживавшие их низовые структуры отказались подчиняться, посчитав такое поведение предательством идеи. Они самоорганизовались и потребовали короновать нового императора без участи БК. Одновременно молодые офицеры армии и флота создали свою группировку, основной декларированной целью которой являлось ваше возвращение – они считали вас единственным законным императором, называя представителей первого течения предателями. Дело дошло до вооруженных стычек, правда, полномасштабной гражданской войны ценой неимоверных усилий и благодаря синтарским гарнизонам удалось избежать. Выражаю свою искреннюю признательность генералу зо Мар-Нейту. Если бы не его усилия, сейчас, Ваше величество, вы бы застали здесь пепелище.
– Да уж… – поежился император. – Продолжайте!
– После того, как человек Смолина обнаружил в архиве информацию о недействительности вашего отречения…
