Противник с неразборчивым ревом – челюсть я ему-таки сломал – бросается сверху. Позиция для меня губительная, если в запасе нет наработанной связки из бразильского джиу-джитсу. У меня она есть. Отдавая меня в клуб, батя напутствовал – в драке один на один борец почти всегда сделает рукопашника. Иди, сынок. Береги уши…
Захватываю прилетевший в ухо кулак, рву кисть под себя, заваливая наш тандем набок и переходя на классический болевой.
Как святую драгоценность, прижимаю чужую кисть к груди. Фиксирую тело Ильи своими ногами и выгибаю дугой позвоночник. Локоть противника скрипит, жилы дрожат, как струны, а мышцы наконец-то вспучились синюшными буграми.
Почти сразу понимаю – не сломаю! Все сделано правильно, но прием не рассчитан на армированные кости, дублирующие контуры связок и сознательное управление болевым порогом.
Идей больше нет. Сжигаю последние силы, тупо следуя уже бесполезному плану и надеясь на чудо. Давлю на рычаг руки что есть мочи, однако чувствую, как торжествующе скалящийся Илья постепенно отыгрывает градусы залома, высвобождаясь из захвата и подтягивая меня к себе.
И чудо приходит! Мощный поток сил вливается с четко угадываемого вектора! Мои глаза мгновенно находят пошатнувшуюся Лину. Я вижу, как бежит из ее носа черная струйка крови. Девушка отдает все, что имеет, вливая энергию через связывающий нас канал.
Коэффициент конвертации пси в мышечную силу чудовищен. Мы платим по десятикратному тарифу, и высшие силы наверняка ухахатываются с нашей крестьянской глупости. Однако мне хватает!
Рывок! И тело Ильи выгибает дугой! Локтевой сустав с хрустом ломается, здоровяк не сдерживает болезненный вскрик.
Отпускаю треснувшую ветку изувеченной конечности. Противник мгновенно сворачивается в позу эмбриона, баюкая локальный эпицентр вселенной. Вселенной Боли!
Жалеть не могу и не имею права. Таймер квеста отсчитывает последние секунды, а хитов у здоровяка еще много.
Вскакиваю на ноги. Тут не до спортивных изысков – футбол – наше все! От души пробиваю штрафной в голову!
Бац! Илью опрокидывает на бок. Височная кость пугающе вогнута. Имплант мне подыграл, уплотнив ударную поверхность стопы парой миллиардов нанитов.
Противник все еще в сознании. Все ж таки армейский имплант будет посильнее ватки с нашатырем. Отключиться не просто…
Я стою над изломанным мужиком, не зная, что делать дальше.
Тонкая хромировка цивилизации еще не окончательно облупилась. Добить калеку – неимоверно трудно…
Глаза ловят подсказку интерфейса, губы облегченно произносят:
– Как старший по званию среди оставшихся в строю и условно боеспособных принимаю на себя командование группой!
Лина шмыгает окровавленным носом, победоносно улыбается и кивает:
– Возражений не имею. На командование не претендую!
Динг! Система звякнула, засчитывая выполнение квеста. Мнение Ильи ее не интересовало – здоровяку засчитали проигрыш в ритуальном поединке.
– Внимание! Миссия успешно выполнена в простейшем варианте сложности: «По праву сильного».
– Разблокирован командный интерфейс. На УК зачислено 30 баллов. Бонусных баллов: 0. В формулу учета введен коэффициент младшего лидера: 1,05.
– Добей…
Отвожу глаза от списка плюшек, фокусирую зрение на Илье. Ему бесконечно больно и еще более унизительно – смотреть снизу вверх на тех, кого уже записал в свои подчиненные, и чувствовать, как жадные плети мха проникают в твои раны и присасываются к кровотоку…
– Добей… Воскресну с полными хитами… Лидерство признаю. Да и поздно уже… Квестовый поезд ушел…
Понимающе киваю. Нет смысла корчиться в грязи лишних полчаса, медленно истекая кровью и хитами.
Встряхиваю левую кисть. В ладонь выпадает моя хищная самоделка. По рядам окружающих шепоток, губы Ильи удивленно кривятся.
– Недооценил… Может, и будет из тебя толк, капрал…
Имплант подсвечивает точку для укола изерикордом. Присаживаюсь рядом с бывшим противником:
– Легкой смерти, капрал!
Короткий удар, хруст пробиваемой грудины и облегченный выдох здоровяка.
– Внимание! Получен опыт за убийство врага! Баланс УК: +1.
Илья воскрес через стандартную минуту. Все это время две разделенные псевдоареной группы так и не объединились в одно целое. Народ недобро косился друг на друга, нащупывая среди мха тяжелые предметы и ожидая развязки спонтанно вспыхнувшего конфликта. Боевые импланты нашептывали провоцирующие гадости и подталкивали к нанесению предупреждающего удара.
Вообще, к нам с Линой относились настороженно. Эдакие навязанные сверху чужаки, не откисавшие вместе со всеми в бассейне с рекреационным гелем, не бегавшие в казарме по бабам – а ведь и на девчат там тоже имелся спрос; держащиеся рядом и одновременно врозь, шептавшиеся с монструозной Корнелией и явно по блату отхватившие капральские лычки. Кому понравятся такие выскочки?
Пехтура была готова поддержать своего, тем более что добить меня сейчас можно в полтычка. Здоровье в красном секторе, лицо разбито всмятку и густо кровит, невесть когда свернутый набок нос отказывается дышать. Приходится изображать из себя рыбу и хватать влажный воздух ртом.
Портрет жертвы избиения в полный рост. Наглядный ответ на вопрос, как выколотить жизнь из человека сотней не смертельных ударов. Глубоких ран нет, однако тело – в синюшный фарш, а требуха отбита.
Последовать, что ли, примеру Ильи и попросить Лину подарить быстрый респаун? Больно ведь – до невольных слез! Флегматичный имплант готов отключить нервы, но обещает легкую заторможенность, просадку в рефлексах и ватную мимику. Максимальное время медикаментозной блокады – восемь часов. Затем еще столько же – через физическое ограничение нервного столба. А вот дальше – сам. Терпи, казак, иначе светит тебе тяжелый передоз либо фатальный некроз тканей.
Самое грустное, что скорость регенерации организма почти совпадает с уровнем потери здоровья от агрессивности окружающей среды. Тик – туда, тик – обратно. Качели жизни…
Так что светить мне запухшим лицом пчеловода до следующей смерти – лечить у нас тупо нечем.
– Помочь? – Безбашенная Лина подкралась неслышно.
Девица на адреналиновом раше и в легком неадеквате. Ее самец выиграл ритуальную схватку за лидерство, а солидная доля моего гормонального возбуждения передалась по связывающему нас каналу.
В ее руке – покореженная труба, некогда бывшая частью аппаратной стойки. Сегмент вырванного с мясом крепления все еще сохранился на одном из концов.
