Два отряда кораблей двигалось в точку дрейфа остатков немецкой эскадры. Со стороны немцев шли два миноносца, четыре тральщика «тип 38» и три бывших китобойца. С нашей стороны три эсминца во главе с лидером «Баку», где поднял свой флаг сам командир бригады капитан первого ранга Колчин. Немцам до поврежденных кораблей было ближе, чем нам. Но у них скорость перехода была почти на десять узлов меньше, чем у наших эсминцев, так что появление тех и других ожидалось почти одновременно.
– Ну что, Леня, немец не хочет отвечать?
– Не хочет, товарищ командир.
– Что будем делать, товарищи офицеры? Немцы упорно молчат. И на что-то надеются? Помощи ждать им неоткуда. Что они могут сюда прислать, что у них осталось в запасе, Сан Саныч?
– Точно не скажу. Пары две миноносцев «тип 35–37» да с десяток тральщиков спецпостройки «тип 35–39», бывшая голландская канлодка, но говорили, ее наши летчики то ли потопили, то ли повредили, а про всякую мелочь и говорить нечего.
– Ну и кого нам ждать?
– По всей видимости, половина эскорта конвоя повернула сюда и вскоре нарисуется.
– Пономарёв, что видно на экранах?
– Две группы кораблей движутся в нашу сторону, одна – самая многочисленная – девять вымпелов на удалении сорока миль. До другой пятьдесят пять миль, это, по-видимому, наши. Кроме того, первая группа сильно растянута между головной парой и тройкой замыкающих, не менее десяти миль.
– Головная пара – это, наверное, те самые миноносцы, и они спешат быстрей прибыть на свои похороны.
– Связаться с С-101, пусть занимает позицию на пути немцев, сообщите курс и скорость и выведите ее в точку перехвата милях в семи от нас. Может, Егорову удастся перехватить кого-нибудь, преследовать его они вряд ли будут, им не до того.
– Эта парочка может появиться здесь через час с небольшим. А остальных наши эсминцы должны опередить.
– Михаил Петрович, если мы возьмем и перенацелим наши эсминцы на отстающих, – глядя на планшет, предложил Виноградов, – сейчас между ними миль двадцать пять, то вот в этой точке Колчин может перехватить тройку замыкающих и уничтожить, а затем догнать следующую группу и с ней расправиться.
– Давайте так и сделаем, товарищ адмирал. Радиограмму Колчину – «Следовать в квадрат 41–28, перехватить корабли противника».
Я не договорил, так как увидел и сразу принял иное решение.
– Товарищ адмирал, давайте не замыкающую, пусть перехватят среднюю, сейчас разрыв между ними миль семь, когда наши эсминцы подойдут, будет не менее десяти миль.
Виноградов немного подумал.
– А успеют они с этой четверкой разделаться до подхода тройки? В противном случае нам туго придется.
– Справятся, товарищ адмирал.
– Хорошо, давай наводи эсминцы.
– Пономарёв, Колчину следовать в квадрат 42–29 и уничтожить противника.
С нами связалась «Росомаха» – командир авиагруппы в составе шестерки Ту-2 в качестве истребителей и четверки Пе-3, которая сейчас кружила над нами. Прогнав последнюю пару шнелльботов, самолеты к кораблям близко старались не подходить, лишь иногда нервируя немецких зенитчиков.
– Командир, скоро немцы выйдут на позицию Егорова, он должен их уже видеть. Но они идут на тридцати узлах, и он вряд ли своими торпедами достанет. Это не самонаводящиеся, а обычные торпеды. Будет чудо, если он попадет.
– Петрович, а ведь правда, я совсем упустил из виду, что на подлодках нет ничего подобного нашей БИУС. Это нам надо было идти на перехват миноносцев.
Эсминцы проскочили Егорова, он был бессилен что-либо сделать, разве что проводить их только взглядом.
– Герр капитан, подходят миноносцы, но этого мало, мы не сможем разместить весь экипаж, нужны еще корабли. И не только нам, но и другим кораблям, которые стоят без хода. Или хотя бы отбуксировать эсминцы до базы. Но где взять буксиры? Не дадут нам кого-либо взять на буксир. Подводные лодки сторожат тут рядом. У нас два пути – погибнуть или сдаться в плен.
– Передать на миноносцы, принять в первую очередь только раненых и попытаться взять один из эсминцев на буксир.
Мы наблюдали, как с линкора и с одного из эсминцев на миноносцы эвакуируют раненых.
– Товарищ капитан первого ранга, вы что, позволите фашистам безнаказанно эвакуировать своих раненых? Да после этого они точно не сдадут свои корабли.
– Товарищ полковник, вечно вы спешите с выводами. Никуда они своих раненых не отправят. Подождите немного, а то сразу криминал шьете.
– Товарищ командир, пришло сообщение от Колчина: «В квадрате 42–29 веду бой с кораблями противника, – доложил Пономарёв. – Три корабля потоплено, два прорвались и идут в наш квадрат, два повернули назад. Имеем незначительные повреждения».
Других подробностей не последовало. Кого они потопили и что за повреждения получили? А они между тем потопили два тральщика и один сторожевой корабль, бывший траулер. Два тральщика прорвались и теперь спешили под защиту орудий линкора, надеясь, что здесь безопаснее.
– Передать Колчину: оставить один эсминец для добивания, а остальным продолжать движение в наш квадрат и не соваться под орудия линкора.
К линкору снова подходил миноносец, видимо, решил еще кое-кого снять, наверное, осталось место на нескольких счастливцев.
– Дима, курс двадцать, обе турбины на тридцать процентов. Малышев, приготовь одну из «Пакета», обрубим хвост миноносцу прямо на глазах у всей команды линкора, чтобы были сговорчивей.
Когда миноносец принял еще десятка два-три дополнительно на свою палубу и собирался уже отходить от линкора, мы его торпедировали. Взрыв под кормой вышел не слишком впечатляющим, но миноносец остался без хода. Кто-то в порыве паники, думая, что корабль пойдет на дно, бросился за борт и поплыл к линкору.
Командир линкора Фридрих Хаффамир получил еще одну радиограмму: «Командиру линейного корабля капитану первого ранга Фридриху Хаффамиру. Временному командующему немецкой эскадрой, ввиду безвыходного положения, предлагаем в последний раз сдать свои корабли. На принятие решения отводим полчаса. Если через полчаса не примете решения в положительную с нашей точки зрения сторону, начнем топить всех по очереди, первыми на дно отправятся миноносцы с ранеными. И предупредите второй миноносец, если он даст ход, будет тут же потоплен. Сейчас на вашей совести жизни более четырех тысяч членов экипажей кораблей. У вас два пути, и оба останутся в истории. О вас будут говорить: «Он покрыл свое имя бесчестьем, но спас четыре тысячи жизней». Или: «Он покрыл себя славой, не сдался врагу сам и уничтожил свои корабли, но с ними на дно ушли четыре тысячи жизней. В угоду своим амбициям оставил четыре тысячи семей без отцов и сыновей». Вы уже увидели наши возможности. Если бы мы захотели, то потопили бы ваш миноносец, но мы гуманны до поры до времени, и если решим вас утопить, то не спасется ни один корабль».
