Оставил этот вопрос открытым. Сейчас меня куда больше интересовала судьба сумки с корреспонденцией, из-за которой и завязался весь этот сыр-бор.
Тихий стон, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Обернулся, привычным движением направив ствол автомата на источник звука. Это оказался второй мужчина, выживший в схватке с «кляксой», но тяжелораненый. Он сидел, прислонившись к стене здания с левой стороны улицы — как раз с той, откуда я вел стрельбу. Вероятно, только благодаря этому он не попал под ураганный огонь и я, покинув укрытие, не заметил его присутствия.
Подойдя ближе, присел, напротив, на корточки и узнал гнусавого охранника.
Раненый открыл глаза.
— А это ты, егерь, — прохрипел он. — Я же говорил, что рано или поздно мы ещё встретимся.
Вот он — человек, из-за которого я чуть не погиб и пережил массу неприятностей. Бери голыми руками. Только чувства ненависти к нему я уже не испытывал. Вот насмешка судьбы первым человеком, с которым я общался после ограбления и был мой обидчик. Только усмехнуться у меня не получилось. Было очевидно, что наша вторая встреча будет последней.
— Как ты? — Спросил я.
— Хреново, не жилец я, — он закашлялся, отплёвывая сгустки крови. Кровь стекала по подбородку и обильно увлажняла балахон на его груди.
Я заметил, что нижняя часть его тела неподвижна. У него оставалось немного времени. Я не раз видел смерть вблизи, и всегда это зрелище оставляло в моей душе тяжёлый осадок. Надо было как-то облегчить его последние минуты, но вместо этого я сказал:
— Похоже, что у тебя позвоночник сломан.
— Да, ног не чувствую. Эта тварь меня хорошо приложила.
— Я убил ее.
— Знаю, ты мо-молодец. Никогда раньше такой не видел.
— Я тоже.
— И все же ты молодец, — повторил раненый. — Ты на-а-шел меня. Ви-д-дит бог, я-я не хотел эт-то-ого делать…
Голос его слабел с каждым вздохом, каждое слово стоило ему неимоверных усилий.
— Это ты напал на меня? — и так зная правильный ответ, спросил я. — Но, зачем?
— Потому, что кругом враньё. Я не-не хотел. Думал, что убил тебя-я тогда… Ты все поймешь из писем, если-и не дурак. А ты не дурак, Это я уже успел понять. Кха-кх-кхаа-а, — мокрый кашель заставил его прерваться. Тяжело со свистом в лёгких отдышавшись, он продолжил: — Ты меня сегодня не на шутку пер-е-еп-пугал, когда появился у воро-о-т. Не ожидал я тебя увидеть… Иначе не пошел бы к чёрту в п-пасть на ночь глядя… — Разговор утомил его, он угас не закончив последней фразы.
— О чем ты? — Спросил я, чувствуя, что увязаю от непонимания происходящего вокруг всё более и более.
— Прости. Ты узна… — он затих.
— О чем ты? — снова спросил я, схватив его за плечи. — Скажи!
Молчание в ответ.
Мертвые умеют хранить свои тайны как никто больше.
Не могу сказать, сколько времени и сил я потратил на то, чтобы надежно захоронить тело несчастного, чья судьба переплелась с моей самым неожиданным образом. Не смотря на то, что он ограбил меня и чуть не убил при этом, я его простил, зная, что на смертном одре не врут, и его раскаяние искренне. Иначе и быть не может.
Я не мог оставить тело на растерзание диким зверям: даже мертвый, он заслуживал лучшей доли.
Вздохнув, я взялся за дело. Очистив небольшую площадку (много ли мертвецу нужно?), уложил на неё покойника. Прикрыл ему глаза и, сложив в почтении руки, прочёл короткую молитву, более похожую на напутствие:
— Жизнь миг от восхода до заката. Смерть прохладная тень. Я не знаю твоего имени друг, но иди с миром и покойным сердцем.
Я отсыпал ему немного табаку. Оружие и его личные вещи оставил при нём, взяв только свою сумку, стал обкладывать тело, обломками бетона водружая надгробный курган. Приходилось часто прерывать работу из-за посторонних ночных шорохов. Я опасался, что тварь убившая гнусавого и его компаньона не одна в округе, и, помня как молниеносно она напала, был чуток к любым даже самым безобидным звукам. Чуть что-то достигало моего звука, я замирал с автоматом наизготовку, готовый превратить любого кто покажется зоне поражения в кровавое решето. Но проходило определённое время и нечего не происходило, тогда я вновь принимался таскать камни и укладывать их над мертвецом.
Когда, керн из камней и битого кирпича, показался мне достаточно надежным, восточная сторона неба окрасилась багрянцем.
Скоро рассвет.
Со стороны ничто не выдавало, что здесь похоронен человек, я старался устроить всё так, чтобы это больше походило на обвалившуюся стену. Следовало опасаться не только охочих до падали зверей, но и самых обычных мародёров, эти не погнушаются ничем и, не задумываясь, разграбят могилу.
Так, с этим я покончил, пора было подумать что дальше.
Можно было бы продолжить путь, однако я сильно вымотался от непривычного для себя тяжёлого физического труда. Ноги дрожали от напряжения: перетаскать пару тонн камней — дело не шуточное. Подхватив с земли сумку с документами, я с сомнением поглядел на неё, (пломба сорвана) не испытывая при этом ни радости ни удовлетворения что она наконец-то опять оказалась при мне. Ради нее я готов был отдать жизнь, но она забрала две чужие. Стоило ли ее содержимое таких жертв? Это мне и предстояло выяснить. Только для начала нужно подыскать убежище, чтобы переждать до вечера, а заодно как следует обдумать, что предпринять дальше. И решил для себя, что лучшего места для этого, чем моё излюбленное убежище мне не найти. Благо гнусавый и его почивший в чреве чёрной кляксы друг в своих неудачных ночных поисках двигались в нужном мне направлении, и пройти до знакомого двухэтажного дома нужно было всего пару километров.
Через час с небольшим я подошел к знакомому подъезду. Как будто и не минуло полных двое суток, и я покинул это место всего несколько минут назад. Если бы не обилие происшествий случившихся за это время сложившееся ощущение было полным.
Памятуя о том, как мой покой позапрошлым вечером был нарушен незваным визитёром, я у входа в подъезд поставил на растяжку сигнальную ракету. Всё-таки на мою жизнь гость не посягал, но и просыпаться в обществе чужака во второй раз не хотелось. Поэтому установил не гранату, а свето-шумовую преграду. Такой сюрприз и меня оповестит и чужака, если он опять заявится, отвадит.
Прямо на полу я разложил конфорку, поджёг на металлическом блюдечке таблетку сухого спирта и сперва, подогрел вскрытую банку тушенки, а после поставил на огонь кипятиться кружку воды для чая. Съел мясо вместе с полученной в качестве подаяния кукурузной лепёшкой. Пришлось добавить вторую таблетку сухого спирта, чтобы вода закипела, заварил чай и только тогда взялся за изучение злосчастной сумки.
