Но недаром в старину всегда ходила поговорка – на бога, надейся, но сам не плошай. И они вдвоем, каждую секунду рискуя попасться, упрямо шли по стану врага. Шли не спеша, все время, поглядывая по сторонам и в сторону комендатуры, у которой стояло пара автомобилей и несколько мотоциклов. Им просто необходимо было присмотреться, и определить постоянный ли это транспорт, или нет. Кроме того Иван надеялся подслушать обрывки разговоров, но по мере приближения, вновь стали заметны, только двое солдат, стоявших навытяжку на крыльце у двери.
И тут в тот самый момент, когда до оставленной ими машины, оставалось пройти всего ничего, дверь комендатуры распахнулась, оттуда выскочила немка и направилась в их сторону. Костя решил, что это какая-то местная девушка, учившая в школе немецкий язык, и припаханная на работы при штабе, или, что там тут у них. Но потом разглядел что она в форме СС, то есть в рубашке с галстуком, кителе, юбке, чуть ниже колен, чулках, сапожках, теплой кожаной куртке нараспашку. Волосы собраны в тугую прическу и упрятаны под пилотку, потому не видно, какого они цвета.
Невольно обратив на нее внимание, капитан понял что ему лучше уже не отворачиваться, чтобы не вызвать подозрений, и он продолжил смотреть ей в лицо? И невольно оценивать. На лице у нее надменная полуулыбка, кожа холеная, вишневого цвета губы, нос, судя по всему прямой, глаза то ли темно-зеленые, то ли карие – не чистокровная арийка – те белокурые и голубоглазые. Эта фрау скорее всего, уроженка Восточной Пруссии, но высокомерием и холодностью разит за версту. Фигурка ладная, ножки стройные, но не худая как щепка, в общем, хорошо так слажена бамбина. И не смотря на то, что она немка, Константин, забывшись с кем, находится рядом, невольно произнес вслух:
– Хороша чертовка…. В другое время я бы приударил…
– Фашистская сука в ботах – едва не сплюнул Ванек, с трудом сдержавшись, чтобы не искривить лицо в гримасе.
Видимо реакция у них была, не такой как у сослуживцев, и по манерам эта немецкая аристократка, не опустила взгляд, а пристально всмотрелась в офицера и солдата. На краткий миг, внутри ее глаз, промелькнул испуг, и Косте показалось, что она сейчас заорет.
– А если она штабная? – Вдруг подумал капитан – сейчас начнет орать, поднимется, кипеж – легко не уйдем.
А Ванек, заметив в руке немки кожаную папку, прошептал:
– Из нее «язык» был бы, то, что надо.
В любом случае действовать нужно было быстро, и они решительно направились к ней.
– Фрау унтершарфюрер – в момент, когда они все поравнялись с их автомобилем, резко спросил Ванек по-немецки – куда так спешите одна, и что в папке?
Ответить: – не ваше дело – в присутствии офицера, немка не могла, а собиралась ли она кричать, или доставать пистолет, осталось невыясненным. – Ванек повел дулом автомата, и заступил ей дорогу. Девушка резко остановилась, в ее глазах опять мелькнул нечто, вроде хорошо скрываемого испуга, она обожгла взглядом Константина, и он внезапно ощутил в душе, непривычный трепет. Все было как-то странно, и неподходяще для этой ситуации. К тому же из сказанного Иваном, он понял только слово «фрау». Но отработанные годами инстинкты сделали свое дело, через секунду к боку штабистки, был приставлен «вальтер», а она сама, полуприжата к кузову автомобиля.
Она облизнула губы и что-то ответила, но капитан понятно не понял, он вообще разрывался на две части – одна выполняла задание, вторая мужская млела от близости к прекрасному созданию. Будь это в его воле, он бы вообще выдернул ее из этой войны, этого времени и отправился на тропические острова. Ванек тем временем, опустил автомат, выхватил из рук, по его мнению, надменной фашистки, папку, раскрыл и посмотрел. Девушка стояла, не шевелясь, но Кости показалась, что она просто замерла и затаила дыхание, а ее взгляд стал умоляющим. Костя краем глаза глянул в раскрытую папку, и задал, внезапно всплывший в памяти вопрос:
– Вас ис дас? – Что должно было обозначать: – Что это такое?
Немка дернулась, и он надавил на пистолет, а сам придвинулся еще плотнее, но так, чтобы не смогла врезать коленом, ему между ног. Ситуация была из ряда вон – либо в папке были какие-то секретные документы, либо шифровки, а напрямую спросить у Ивана, капитан сейчас не мог. Но наличие грифов и гербов, на бумаге просмотрел. Капитан еще не принял решение, как поступить дальше, но за него его приняла судьба – из дверей комендатуры вышел их подопечный, и направился к машине. Иван быстро вернул папку немке, и сказал видимо:
– Можете идти.
Потому что она незамедлительно, поспешила дальше. Костя проводил ее взглядом, распахнули дверцу перед полковником, принял от того, тяжелый ранец, дождался, когда он усядется, и сел в машину сам. Теперь оставалось выяснить – куда им ехать теперь? Приказ штандартенфюрера был краток, и Костя решил что тот, скомандовал отвезти его в определенный ему дом. Ванек завел машину, и поспешил убраться из «осиного гнезда», а меньше чем через минуту они загоняли машину во двор, где полковник должен был стать постояльцем.
Глава пятая
Когда времени в обрез…
* * *
Окидывая взглядом улицу, Костя вылез из автомобиля – ни девушки, ни его ребят с грузовиком уже не было – значит, она направлялась в дом, который стоял близко от комендатуры, а парни поспешили уехать. Он помог штандартенфюреру занести вещи в дом, погрозил пальцем попавшемуся под ноги пацану, а затем быстро проверил комнаты. В доме кроме хозяйки было еще двое детей, и видимо они и стали причиной, ее согласия принять нацистского офицера. Капитан не мерил ее категориями, того же Ванька – не люди виноваты что попали под оккупацию, а армия и штабисты, что не смогли защитить свой народ. А люди, есть люди – каждый выживал, как мог, приспосабливаясь под новые условия. Другое дело полицаи, и другие приспешники фашистов.
Немец успел снять кожаный плащ, расстегнуть китель, и капитан решил, что хватит с него, этой игры. Он сделал знак Ваньку прикрыть детей и хозяйку, а сам быстро подскочил к полковнику, и одним движением вырубил того. Затем усадил его на табурет, выдернул из штанов его же ремень, и связал им руки полковника. Наскоро обыскал, отметив висевшую на шее у фрица пустую руну, и, повернувшись к женщине, сказал с сожалением:
– Извини мать, что так все получилось, вам, наверное, теперь надо уйти от греха куда, подальше.
– Так куда же нам идти – всплеснула та руками – на ночь то глядя…
– Не сейчас – коротко отрезал Костя – завтра.
– Потом немцы всполошатся – пояснил Иван – и вам все равно не жить. Уходить надо. Отсидитесь где-нибудь пока.
