– Подожди, подожди. Ты знаешь, я ненавижу этих уродов из «отстойников» [Урод из «отстойника» – презрительная кличка вернорожденных; вольнорожденные обычно язвительно шутят: «Они вылезли из корыта со спермой»], и по мне – хоть бы они все сгорели. Но мне не верится, что тебя так волнует их безопасность. Пытаешься свести какие-то счеты с капитаном Джоанной? Так ведь? Так?
– Пожалуйста, Жеребец, не пропускай слова.
– Теперь я знаю, что с тобой что-то происходит. Тебя волнуют мои пропуски только тогда, когда ты вспоминаешь, что вернорожденный. Сводишь с ней счеты, Хорхе? Джоанна заняла твое место, и ты ищешь, как бы ей отомстить. Вижу это во всем, что ты говоришь. Твоя злоба и жажда мести, кажется, уходят корнями в то, что случилось с тобой на Железной Твердыне. Я прав?
– Я просто не хочу, чтобы эти чокнутые чудаки убивали местных животных.
– Отговорка. С каких пор тебя волнует здешняя фауна? Ты сердит на Джоанну за то, что она выше тебя по званию. Хочешь, чтобы пусть тайно, но власть была в твоих руках. Вроде как кукловод, который дергает веревочку, находясь за сценой.
– Слушай, Жеребец, прекрати. Мы здесь выполняем задание.
– Только не подвергай нас всех опасности из-за дурацкой личной мести, Хорхе. У нас, может быть, не такие отличные гены, как у тебя, но служили мы все до сих пор хорошо.
– Я знаю, Жеребец. Ладно, пусть будет по-твоему: я терпеть не могу Джоанну и не пропущу ни одной возможности сразиться с ней в Круге Равных и на этот раз уничтожить ее, но...
– На этот раз? Что, такое уже было? Вы уже когда-то сражались?
Эйден вспомнил дуэль в Круге, когда Джоанна победила его в честном бою, и вдруг понял, что рассуждения Жеребца совершенно справедливы. Он хотел отомстить за поражение, просто нуждался в этом. Когда-то давно он даже поклялся отомстить, и данная клятва значила для него не меньше, чем присяга Клану.
– Давай не будем больше говорить на эту тему. Мы выполняем задание.
– Ненавижу, когда ты становишься похож на урода из «отстойника».
– Но я и есть урод из «отстойника», ты ведь знаешь.
– Да, знаю.
Голос Жеребца прозвучал необычно горько, и он неожиданно прервал связь. Для Эйдена Жеребец был единственным человеком во Вселенной, которого он не желал бы рассердить. Они так долго находились вместе, что в бою действовали согласованно, не пользуясь радиосвязью. Вместе они готовились к Аттестации, вместе с тех пор служили в одних и тех же подразделениях. Он должен помириться с другом.
Вдруг Эйден понял, что немного ошибся, подумав о Жеребце как о единственном человеке, в чьем одобрении он нуждается. Существовала еще Марта. С тех пор как он последний раз видел ее на Твердыне, она должна была сильно подняться по служебной лестнице. Теперь она, вероятно, капитан. Ведь, в конце концов, она попала в воинскую касту с двумя «победами» на Аттестации, и это дало ей более высокое звание с самого начала. Эйден никогда не спрашивал у других, не слышали ли они что-нибудь о ней, и никогда специально не искал ее имени в списках соединений с других планет.
С ней вместе они выросли в сиб-группе и до того, как Марта обогнала его во время обучения, были очень близки. Может быть, ближе всех сибов, которым случалось испытать нечто большее, чем дружба. Джоанна, вероятно, знала, где сейчас служит Марта, но Эйден скорее встал бы на колени перед Каэлем Першоу и спросил об этом у него, чем обратился с каким-нибудь вопросом к Джоанне.
«Дракон» – боевой робот Двилта Радика – был готов вступить в бой. Усевшись в командирское кресло, чтобы еще раз проверить оборудование, Радик вызвал на вспомогательный экран карту места, где должен был проходить бой. Выбор Каэля Першоу удивлял его.
Это была относительно ровная местность, за исключением болота (куда ни один воин в здравом уме не направит свою машину), едва ли там можно возвести укрытия. Много молодой поросли и большие группы густого кустарника усеивали безобразную пустошь – так называемую Глорианскую равнину. Эта территория не заслуживала названия равнины, тем более Глорианской. Равнинами обычно называют величественные хлебные поля, волнующиеся от ветра, изумрудно-зеленые луга, открытые пространства, на которых разбросаны небольшие поселения.
Что же касается Глории, то очень мало что на этой планете соответствовало благородному имени, данному ей каким-то сумасшедшим картографом. Это было захолустье, дыра, место, куда ни один нормальный человек не отправится без серьезной причины. Генетическое наследие Першоу в данном случае как раз и являлось такой причиной. Род Першоу был солидным и постоянно давал воинов, которых Клан Волка ценил высоко. Никаких выскочек – только герои с потрясающим количеством побед. Ученые Клана Волка проанализировали Родовые Имена некоторых Кланов, и род Першоу оказался среди самых лучших. Так как ни Радик, ни даже Майкл Фьюри не были посвящены в глобальные цели Клана Волка, то Радик мог только подозревать, что добыча генетических наследий родов со славной традицией является частью программы, по слухам, разработанной для того, чтобы сделать Клан Волка самым сильным из семнадцати существующих.
Оглядевшись, Радик увидел несколько холмов слева и станцию «Непобедимая» справа, но это был все тот же унылый пейзаж, что и прямо по курсу. За расположением войск Клана Волка, у подножия длинного склона, начиналось пресловутое Кровавое болото. В стратегии Першоу, который вынудил Волков расположить свои силы прямо перед болотом, заключалось коварство, восхищавшее Радика. Конечно, ему не очень-то нравилось сражаться, зная, что сзади него болото, но, рассуждая, он смог легко превратить для себя этот недостаток в преимущество. Он уже произнес перед своим соединением поднимающую боевой дух речь о том, как мало у них пространства для отступления – все это оттого, что Клан Кречета отлично знает, что Волки никогда не отступают. У врага, с другой стороны, есть огромное пространство для отступления, что доказывает его трусость. Но все это были только слова. Радик знал, что Першоу и воины Кречета храбры и славятся своей стойкостью. Першоу выбрал такое расположение сил из каких-то своих стратегических соображений, вероятно обусловленных нехваткой людей. Радик уже послал пару машин в болото, чтобы узнать, в каких условиях придется сражаться там, – на случай, если его вынудят туда отступить. Он надеялся, что разведчики легко выберутся обратно.
– Командир звена Вард!
– Да, сэр?
– Что вы скажете о том, как Кречеты развернули свои боевые порядки?
– Выглядит странно. Чем-то это мне напоминает сражения древности, о которых я слышал. Иногда воины бились прямо под городскими стенами.
