В бессильной злобе я зарычал:
- Майор, где этот чертов магазин?! - неизвестность доводила меня до бешенства.
- Он должен быть где-то...
Милиционер не договорил, а я не дослушал. Мы вместе увидели это. От руин одного из домов отделилась хрупкая изящная фигурка и двинулась нам навстречу. Ангел был одет в синюю "аляску", а в руке держал грозную армейскую СВД.
- Лиза, - облегченно выдохнул я.
- Она, - согласился Нестеров. - Идет спокойно. Значит, ничего особенного у них тут не произошло. Это мы с тобой, Григорич, того... сами себя чуть ли не до смерти настращали.
- Посмотрим, - буркнул я, остановил машину и тут же распахнул люк у себя над головой.
- Максим Григорьевич! - радостно замахала мне рукой девушка.
- Как тут у вас?
- Все нормально. Склад нашли в подвале продуктового магазина.
- А где Павел? Где все остальные?
- Пашка и еще двое наших наверху, на огневой.
Лиза ткнула пальцем в ту часть дома, которая устояла во время удара гравитационной дубины. Я проследил за ее жестом и в окне второго этажа действительно обнаружил лица трех человек. Пашкина белобрысая макушка торчала крайней справа. Заметив, что я на него смотрю, мальчуган отложил в сторону автомат и замахал мне двумя руками. Я ответил на приветствие, а затем вновь поглядел в большие карие глаза его сестры.
- Как обстановка? Ничего подозрительного не заметили?
- Все тихо. Очень тихо. Ни одного зверя за все утро. Даже странно как-то, - девушка пожала плечами.
- А где остальные? - я уже достаточно успокоился и даже прикидывал не вылезти ли из БТРа.
- Внутри. Время то обеденное, вот мы и решили немного макарон сварить. - Лиза виновато опустила глаза. - Есть то хочется. А у нас с собой только вода да сухари. - Тут разведчица спохватилась. - Максим Григорьевич, только я вас очень прошу, никому не говорите... Ну, о том, что мы макароны отсыпали. Мы то и предположить не могли, что вы так быстро приедете. Думали до вечера придется куковать. А потом еще и мешки на себе тяни. Сил вообще не будет. Только наше начальство этого не понимает, особенно этот мент... гад ползучий.
Вот тут я не выдержал и зашелся диким смехом. Хохотал я до тех пор, пока рядом не открылся второй люк, из которого показалась голова того самого ползучего гада. Губы у Нестерова были сжаты, брови сурово сдвинуты, однако лицо раскраснелось, и в уголках глаз поблескивали крохотные слезинки. Я сразу усек, что бесхитростные откровения девушки повеселили не меня одного. Только в отличие от меня майору это пришлось старательно скрывать.
При виде Нестерова глаза Лизы округлились, она сделала шаг назад и едва слышно прошептала:
- Ой, мамочки!
- Так кто это тут втихаря жрет общественные макароны? - проревел майор.
- Мы же не знали... - начала было насмерть перепуганная девушка.
- Они, видите ли, не знали! - с наигранной суровостью передразнил ее милиционер. - Мы вам одни лишь сухари почему выдаем?
- Чтобы следов не оставляли, - как школьница, отвечающая заученный, но до конца так и не понятый урок, пролепетала Лиза. - Сухари почти не пахнут и руки не мажут.
- Гляди, полковник, ведь все знают, туды твою мать! Только выполнять ни черта не хотят, - Нестеров выбрался из люка, прошелся по броне и с неожиданной для его возраста легкостью спрыгнул на землю. - Ну, что, гражданка Орлова, как говорится, пройдемте. Показывайте место преступления и своих подельников.
Когда Нестеров с Лизой сделали несколько шагов в сторону руин, я прокричал им вслед:
- Я развернусь, подгоню прицеп как можно ближе.
- Лады, - приветствуя мою инициативу, майор показал мне кулак с оттопыренным большим пальцем.
Пока я разворачивался да парковался прошло минут пять-семь. Прицеп достойно выдержал все измывательства, которые я над ним учинил в конце этой поездочки. Так что сейчас быстренько погрузимся и домой. Интересно, сколько там провизии? Понадобится ли вторая ходка? С точки зрения моего ленивого эгоистичного эго, то лучше бы одна. Хотя, если подумать об измученном и голодном обществе, то, естественно, лучше две или даже три. Нет, на три ходки продуктов здесь точно не будет. Это же обычный магазин, а не какой-нибудь оптовый склад. Тут мне пришло в голову, что сужу я о том, чего не видел, да и Нестеров со своей банд-группировкой что-то задерживается. Поторопить их что ли?
- Эй, младшой, - окликнул я мотострелка. - Остаешься тут за главного. Следи в оба. Если что... патронов не жалей. В доме слева на втором этаже наша огневая точка. Там три человека. Ребята поддержат тебя огнем.
- Слушаюсь, товарищ полковник, - промямлил таманец.
Ответ правильный, только вот энтузиазма в голосе ни на грамм. Ну да ничего, я ведь быстро. Рассудив таким образом, я взялся за автомат, а затем взглядом поискал вещмешок. В магазине наверняка будет темновато, так что фонарь может оказаться совсем не лишним. Когда зеленый солдатский рюкзак попал в поле моего зрения, в голову пришла еще одна, уже более продвинутая мысль. А захвачу-ка я его весь. Говорят, внутри макароны варят, а у меня в вещмешке как раз котелок... Лежит себе без дела, пылится. Кстати, там же простаивает и НЗ - банка так горячо любимых нашим народом килек в томате. Можно будет бухнуть в кастрюлю с макаронами да как следует перемешать. Конечно, особого навару от этого не дождешься, но привкус былой гастрономической роскоши все же появится. Подумано - решено - сделано. Экипированный как для пешего турпохода я выбрался из бронетранспортера.
Отпечатки ботинок и сапог четко выделялись на пыльном асфальте. Они подходили к краю кирпичной горы, а затем кое-где угадывались на ее, слава богу, довольно пологом склоне.
Кирпичи осыпались из под ног, вещмешок вносил свои далеко не лучшие коррективы в расположение моего центра тяжести. В общем, ничего приятного. Пока добирался до вершины, то умудрился даже два раза споткнуться и непременно расквасил бы нос, не подстрахуй я себя вытянутыми вперед руками. Короче, рожденный ездить, ходить не сможет.
Когда я наконец одолел подъем, то убедился, что это лишь половина пути. Теперь меня ожидал спуск в небольшой котлован, который крутым овальным амфитеатром примыкал к стене полуразрушенного здания. Того самого здания! Это я понял разглядев вывеску. На торчащем из завала прямоугольном металлическом щите виднелась часть поцарапанной надписи "24 ча...". Двадцать четыре часа, - протянул я с тоской. Цирк-зоопарк, ведь были же когда-то времена! Круглые сутки тут можно было раздобыть еду, да еще какую пожелаешь. Я подавился слюной и постарался больше эту тему не затрагивать. Мазохизм не входит в число моих традиционных развлечений.
