Хаос…
И, такое впечатление, только мы могли с ним покончить.
Впрочем, в этом у меня была своя заинтересованность.
Растифа мы застигли в беспамятстве. Винеар бегло осмотрел его раны, поцокал языком, расставил на столе содержимое своего ящичка и приступил к чародейству.
Когда-то я сам хотел стать магом. Не потянул. Теперь оставалось лишь со стороны наблюдать и наслаждаться работой настоящего профессионала.
С другой стороны, в действиях Винеара не было ничего особенного. Он макал свою кисточку в заблаговременно приготовленный состав и мягко проводил по начавшей воспаляться ране. Казалось бы — любой сможет. Ан нет… Согласно местным условностям, лишь в его руках кисть приобретала чудодейственные свойства. Твердая корка размокала и смывалась, обнажая грубый рубец. После повторной процедуры исчезал и он — словно и не было раны.
— Ирт-лях! — пробухтел Арсиги. — Дожились. Вместо того, чтобы придушить Ищейку, мы его лечим.
— Чем он лично ТЕБЕ не угодил? — спросил его Жагридер.
— До меня у него просто не дошли руки.
— Теперь и не дойдут, — подал я голос. И рассказал о том, что отныне на самого Ищейку Братство объявило охоту.
— Надеюсь, это только начало, — усмехнулся Арсиги. — Хотелось бы дожить до того момента, когда они сами перегрызут глотки друг другу.
Еще во время таинства Растиф пришел в себя, но смотрел на мир как-то отстраненно, словно ничего не видел и не слышал. Лишь после того, как Винеар напоил его отвратной на вкус микстурой, его щеки порозовели, а глаза заблестели жизнью.
Спустя еще четверть часа он уже сидел на кровати и удивленно осматривал чистое от ран тело. После чего перевел взгляд на собравшихся в комнате.
— Да-да, — подтвердил его подозрения Арсиги. — Не всех нас тебе удалось отправить на эшафот.
— А ты тоже цанхи? — удивился я.
— А как же! — хмыкнул он, взял кочергу и непринужденно завязал ее на узел, так, что бедный металл застонал.
— Круто, — кивнул я одобрительно.
Стало быть, один я в этом помещении не имел никакого отношения к местной магии.
А говорят, цанхи почти вымерли. Сколько же их тогда было в лучшие годы?
— Опять ты за свое… Почини железяку, — нахмурился Винеар.
Арсиги фыркнул и с прежней легкостью вернул кочерге изначальную форму.
— Я свою работу сделал. — Винеар встал с табурета.
— Спасибо, — поблагодарил его Растиф.
— Уже уходим? — поинтересовался Жагридер, отходя от окна.
— Да, пойдем, — кивнул лекарь. И обратился ко мне: — Держи нас в курсе событий.
— Обязательно.
— И не забывай о наших проблемах, — напомнил мне Жагридер.
— Только об этом и думаю, — успокоил я его.
Они ушли.
— Твои друзья? — спросил меня Растиф, натягивая рубашку.
— У нас общие интересы.
— Знатная компания: Винеар, Арсиги и Шапшен.
— Ты их знаешь?
— Кто же не знает Отца нищих? А об остальных приходилось слышать. И можешь передать коротышке: таких как они, я никогда не преследовал, если они не переступали черту закона.
— Не обращая на него внимания: насколько я его понял, он все время ворчит.
— Я знаю… — он подошел к распахнутому окну, выглянул наружу. — Тихо-то как… Куда подевались все люди?
— Объясню по пути. Сейчас нам надо спешить к Ингусу, пока не стало совсем поздно.
Мы взяли с собой оружие, — думаю, теперь его наличие ни у кого не вызовет вопросов, — и, естественно, сумку с головой Неллиса. Пока шли на улицу Белых Голубей, я рассказывал о том, что город заполонили духи и мертвецы. Иногда нам попадались следы их пребывания: выжатые и временами обезображенные трупы, — но их самих мы не встретили. Как, впрочем, и горожан, которые, то ли попрятались, то ли вообще покинули город. Правда, не все. Разбитые окна, разломанные двери лавок и жилых домов красноречиво говорили о том, что по Сандоре бродили любители легкой наживы. Откуда-то издалека доносились и быстро стихали крики о помощи, со стороны Вейдана тянуло дымом, небо хмурилось, грозясь разразиться долгожданной грозой.
До жилища Ингуса мы добрались без происшествий. Дверь нам открыл один из молодых последователей традиций и молча проводил в комнату, где Верховный Заклинатель коротал время за чашкой сфанта.
— Ты уже знаешь, что происходит в городе? — спросил старика Растиф.
— Конечно, если ты имеешь в виду сеющих смерть духов. Мои ученики пытаются усмирить одиночек, отбившихся от роя. К сожалению, наши заклинания почти не действуют на центальских тварей. У них несколько иная природа, чем у знакомых нам лесных духов. Так что особо хвастаться нечем. Есть новости и похуже: к ним присоединились многие местные духи, почувствовавшие человеческую слабость, и с каждым мгновением их становится все больше. Они распространились уже по всему городу. Говорят, их видели в окрестностях Прайи и даже в Ульгуте.
— Пора с этим кончать! — процедил сквозь зубы Ищейка. — Ты готов к ритуалу?
— Готов. Дело лишь за малым… Вы принесли, что требовалось?
Растиф молча достал из сумки голову и водрузил ее на стол рядом с креслом Ингуса.
— Надеюсь, вы не ошиблись и мне не придется тратить силы на бесполезный и опасный ритуал.
— Ты начинай, а там увидим, — подбодрил его Ищейка.
Ингус позвал остававшихся в доме учеников. Их было трое. Они должны были помочь старику в проведении ритуала.
— Если боитесь, можете подождать в соседней комнате, — предложил нам Хранитель традиций.
Растиф фыркнул в ответ. Я тоже решил остаться.
Когда все приготовления были завершены, помещение заметно преобразилось. Ученики затворили ставни, комната теперь освещалась четырьмя тусклыми масляными лампами, насыщавшими воздух резким и приторно сладким запахом. Стол поставили перед Ингусом, голову повернули к нему лицом. Кроме нее на столе стоял глиняный горшочек, закрытый промасленной кожаной крышкой, туго обмотанной шнурком. Двое учеников заняли свои места по бокам кресла, взяв в руки деревянные погремушки. Третий расположился с противоположной стороны стола. Перед ним стояла маленькая жаровня и целый ряд небольших пиалок, наполненных разнообразными порошками.
— Начнем, пожалуй, — известил Ингус, нацепил на руки какие-то браслеты и снял крышку с горшочка, из которого тут же поднялось сизое облачко и зависло под потолком меняющим форму сгустком.
Ингус скрестил пальцы, закрыл глаза и… запел.
