— Если и так, что толку? — поморщился Хранитель традиций. — Еще никому не удалось прочитать пимперианские таблички.
— Почему же? Есть такой человек.
— Кто? — одновременно спросили Растиф и Ингус.
— Я.
Еще будучи в Центале, мне, с помощью Анализатора, удалось расшифровать текст, нанесенный на врата в этот мир. Потом я закрепил полученные знания, прочитав предостережение, оставленное пимперианцами на вратах, ведущих обратно в мир бесконечной пустыни. Получилось на удивление легко. Возможно, пимперианский язык был знаком Анализатору.
А теперь и мне.
— Ты… серьезно? — не поверил Ищейка.
— Сейчас не время шутить.
— Что с того? — вздохнул Ингус. — Лично у меня нет ни одной таблички. А у тебя? — обратился он к Ищейке.
— И у меня нет.
— Зато они есть в Прайе, — напомнил я.
— Это ничего не меняет, — отмахнулся Хранитель традиций. — Кувены и раньше не отличались радушием, а теперь… Они заперлись в Прайе и не подпускают никого на расстояние полета стрелы…
— Думаю, если объяснить им, ради чего мне нужны пимперианские таблички, они откроют ворота, — настаивал я.
— Может быть и так, — кивнул Ингус. — Возможно, они впустят тебя в Прайю. Но кто сказал, что ты выйдешь обратно?
— Почему нет?
— Кувены уже давно пытаются разгадать пимперианскую письменность, — поддержал Хранителя традиций Растиф. — Древние были мудрее нас. И сильнее. Неограниченное могущество — вот к чему стремится Братство. Поэтому человек, знающий пимперианскую письменность, для него лакомый кусочек. Так что я поддерживаю Ингуса: идти на поклон к кувенам — глупо и опасно.
— Как хотите! — психанул я. — В конце концов, это ваш город.
— Мы не пойдем к кувенам, — оставаясь спокойным, продолжил Растиф. — Мы сами проникнем в Хранилище и возьмем все, что нам нужно.
— Шутишь? — посмотрел я на него недоверчиво. Еще бы, Хранилище считалось одним из самых неприступных сооружений в этом мире.
— Сейчас не время для шуток, — ответил он мне моими же словами и пояснил:- В Прайю ведет потайной ход. Благодаря ему мы сможем добраться до самого Хранилища незамеченными.
— А потом? — поинтересовался Ингус.
— Думаю, у нас все получится, — загадочно усмехнулся Растиф.
Растиф знал, как попасть в Прайю. Но до крепости, расположенной в соседнем квартале, нужно было еще добраться. Ворота, ведущие в Верхний Асхонел, заперли в самом начале нашествия духов, никого не впускали, никого не выпускали, по крайней мере, без специального разрешения. У нас такового не было. К тому же Растифу не следовало показываться на глаза городской страже, продолжавшей дежурить у ворот. Однако Ищейка обещал урегулировать эту проблему к вечеру и, натянув на голову капюшон, ушел в город.
Я же решил снова сходить на Крутую улицу. Но лишь напрасно потратил время: Поборов желание высадить дверь, чтобы убедиться в том, что в доме никого нет, я вернулся к Ингусу, где меня накормили и предложили отдохнуть в пустовавшей комнате на втором этаже.
В голову лезли невеселые думки, но сытость и усталость сделали свое дело — я заснул.
И проснулся лишь на закате, разбуженный вернувшимся Растифом.
— Духи осадили Прайю! — ошарашил он меня с ходу.
— И что теперь? — спросил я, натягивая сапоги.
— Если не успеем сегодня, завтра может быть поздно.
— Это понятно. Ты нашел способ попасть в Верхний Асхонел?
— Договорился со знакомым стражником. Он откроет нам ворота.
— Прекрасно. Идем.
Сегодня на улицах Нижнего Асхонела было спокойно. Не удивительно, если учесть, что духи перебрались в соседний квартал.
Интересно, что им понадобилось в Прайе? Конкретная цель, месть или желание Риммера показать свою непомерную крутость?
В любом случае нам следовало поторопиться.
Мы оказались не единственными, кто отважился покинуть свое жилище. Робко, с опаской, но люди выходили на улицы. В первую очередь, чтобы узнать последние новости. Далеко от домов не отходили, готовые в случае опасности спрятаться за дверьми. Говорили шепотом, оглядываясь по сторонам, держа в руках примитивное оружие. Те, кто посмелее, крючьями на веревке оттаскивали от своих домов чадившие трупы. Кое-где уже горели костры, поглощая мертвую плоть. Группа торговцев поймала незадачливого вора и вершила правосудие. Бедолага, залитый кровью, лежал на мостовой и уже не кричал и не сопротивлялся, а численность желающих поучаствовать в расправе не уменьшалась.
До Железных ворот мы добрались затемно. Только сейчас, проводив взглядом скрывшееся за домами солнце, я сообразил, что уже давно не слышал городского колокола.
Словно время в Сандоре остановилось.
Растиф предложил мне постоять в стороне, а сам, еще глубже натянув капюшон на лицо, подошел к караульному помещению и постучал в дверь. На пороге появился стражник. Они пошептались. Ищейка вложил что-то в ладонь блюстителя порядка, тот сунул мзду в карман, не разглядывая, и отпер калитку, через которую мы попали в Верхний Асхонел.
Некогда это был элитный район Сандоры, где обитали сливки общества во главе с самим королем. Но с тех пор, как предок нынешнего Величества перебрался на Лебединый остров посреди Черного озера, а придворные последовали за ним, Верхний Асхонел утратил часть былой роскоши и привлекательности для родовитых марченов. Их особняки скупили состоятельные купцы и прочие горожане, не стесненные в средствах, землевладельцы, провинциальная знать. Жить в Верхнем Асхонеле было по-прежнему престижно, хотя и не так, как в Ульгуте. Здесь и дома были побольше, и улицы пошире и ухоженнее. Основную часть строений представляли собой особняки, в одном из которых мне однажды довелось побывать.
С тех пор Верхний Асхонел заметно изменился. Перемены бросались в глаза с первых шагов по просторной улице Золотых цепей, начинавшейся сразу же за привратной площадью. Железные ворота, бывшие труднопреодолимой преградой для человека, не смогли воспрепятствовать проникновению в квартал центальских духов. Они попросту перемахнули через крепостную стену и стремительным неудержимым потоком хлынули на центральную улицу, по которой направились в центральный район квартала, оставляя за собой разбитые стекла и вывороченные двери домов, уничтоженные в престижных лавках товары, загубленные цветники и аллеи и кровь… Она была повсюду: на мостовой, на подоконниках, на дверях, на стенах. Но самих жертв мы не видели. Могу поспорить, что сейчас именно они штурмовали главную цитадель Братства, к которой мы направлялись.
