Андрэ Нортон - Камень предтеч

– Тихо! – резче, чем обычно, бросил Иити. – Идёт ловить рыбу. Точно. Теперь будь осторожен. Я могу прочитать не все его мысли. Его мозг очень слабо развит. Он думает только о еде. Но мыслит он очень медленно и примитивно. Но он идёт по направлению к реке и надеется поймать там рыбу.

– Это тот, с дубинкой?

– Здесь есть по меньшей мере два вида аборигенов, находящихся на низкой стадии развития, – предположил Иити. – Это один из таких. Но видели ли мы именно его или нет, я не знаю. Думаю, эту дорогу часто используют его сородичи. Он идёт по ней очень уверенно, словно знает, что ему нечего бояться.

Я же его уверенности не разделял. Недалеко от нас раздался ужасный грохот. Я, увлекая за собой Иити, бросился к ближайшему дереву, прижался к нему спиной, с ножом, перепачканным соком, наготове. С этого места обзор был ограничен. За стволами и лианами я ничего не видел. Но я напряженно прислушивался.

Никакого движения. Звук был таким, словно рухнуло одно из гигантских деревьев, уходящих своими корнями далеко вглубь земли. Рухнуло? Но ведь время от времени деревья погибают. А погибшее, начавшее гнить дерево, падает под тяжестью растений и паразитов, расположившихся на нём, разве не так? Как то, что мы видели в последний раз на поляне. А что если следующим окажется то, которое я избрал в качестве укрытия? Я бросился от него прочь, с такой же скоростью, как и прибежал.

Не знаю, может ли мысль выражать смех, но именно подобная мысль исходила от Иити. Он слишком быстро переставал быть идеальным компаньоном.

Я был слишком напуган и не заметил, как зацепился ногой за корень или лиану, и рухнул, как мёртвое дерево. Меня обуял гнев. Иити моментально среагировал и спрыгнул с моего плеча. Теперь он сидел неподалёку, обнажив клыки и всем своим видом выражая раздражение.

– Неужели нельзя поднимать ноги повыше? – фыркнул он. – И почему ты продолжаешь таскать на себе эту бесполезную тяжесть?

И действительно, почему? Мой комбинезон под скафандром пропитался потом и прилип к телу. В тех местах, которые я не мог почесать, кожа ужасно зудела. Мне казалось, что даже пролежав несколько дней в ванной, я не смогу избавиться от собственного запаха. И всё же я цеплялся за скафандр, как животное цепляется за свой панцирь, словно тот сможет защитить от неизведанного.

Для космоса он был уже непригоден, так как я порвал его при спуске с дерева. Ноги в тяжёлых ботинках глубоко утопали в грязи, что было довольно опасно. Пояс, к которому были прикреплены наши скромные припасы, мог ещё послужить, а вот скафандр… Иити был прав. Он действительно бесполезен. Мои пальцы с неохотой скользили по замкам и пряжкам, и мне приходилось бороться с желанием оставить свой панцирь на себе.

Но, сбросив его с себя и ощутив прохладу своим влажным телом, я почувствовал облегчение. Мы снова двинулись вперёд. Теперь у меня за спиной был лишь небольшой свёрток, а руки свободны, и я больше не чувствовал себя сонной мухой. Жёсткие тканые чуни, вдеваемые внутрь космических ботинок, не только защищали мои ноги от жидкой грязи, но и давали мне прочную опору. Теперь я мечтал о пруде или ручье, куда мог бы окунуть своё вспотевшее тело и как следует вымыться. Хотя такой поступок в этом странном мире был бы полнейшим безрассудством. Ведь я не был полностью уверен, что водоём не кишит существами, которые отреагируют на вторжению чужака.

– Вода… – объявил Иити. Он водил головой из стороны в сторону. – Вода… много… неизвестные существа…

Запахи ударили мне в нос. Все они были мне неизвестны. Но я опять поверил Иити и замедлил шаги. Поверхность под ногами уже не была такой твёрдой, и следы были глубже и чётче. Среди них я выделил один, который наложился на более ранние. Он был клинообразный с зубцами по краям и немного больше, чем мои собственные следы.

Я не был ни следопытом, ни охотником. Я бывал, конечно, на отдалённых примитивных планетах, но посещал только деревни и фактории. Поэтому мои знания о дикой природе были почти нулевые.

Но я всё же догадался, что кем бы ни являлось это существо, оно было большим и тяжёлым, поэтому и оставило глубокие следы. Судя по всему, передвигалось оно очень осторожно.

– Вода… – повторил Иити.

Но его предупреждение было лишним. Тропа была покрыта слякотью, а следы пропали. Там и тут возвышались бугорки твёрдой земли, и я перепрыгивал с одного на другой. Вскоре поверхность была полностью покрыта водой. Из-под воды торчали деревья и кусты. Кое-где виднелись кучки мусора, застрявшие в ветвях лиан на уровне моего плеча. Это место выглядело так, словно его затопило совсем недавно и теперь оно медленно высыхало.

Между деревьями виднелись лужи, пахнущие гнилью и окружённые жёлтым илом. Воздух был ужасно зловонным. Мы прошли мимо кучи костей, застрявших в ветвях лиан. Среди них выделялся узкий череп, оскаливший зубы.

Лужи сменились озерцами, а озерца – переходили далее в широкое водное пространство. Корни деревьев были размыты, и те угрожающе кренились. Деревья поменьше были выкорчеваны и торчали корнями вверх.

– Осторожно!

И вновь предупреждение Иити было излишне. Возможно, его обоняние притупилось из-за запахов, витавших вокруг, поэтому он не почувствовал аборигена, пока не увидел его или её.

На наклонённом стволе дерева притаилось существо. При дневном освещении его легко было заметить. Это был гуманоид, но густая поросль жёстких волос была у него не только на голове. Волосы покрывали внешнюю часть ног и рук до запястий и лодыжек, образовывали три лохматых пятна на груди и в центре туловища.

На поясе у него висела не то юбочка, не то килт из бахромы. Толстую шею опоясывал ремешок, на который были надеты зелёные шарики и красные цилиндры. Тяжёлая дубинка лежала рядом, а её хозяин был занят чем-то, что полностью занимало его внимание.

Я узнал прут, срезанный на поляне, мимо которой мы проходили. Он был согнут в кольцо, а из одного конца сделана ручка. Существо крепко зажало его между задними конечностями, вцепившись в него огромными когтями. В руках оно держало палку с раздвоённым концом, на которой извивалось что-то чёрное. Оно так активно пыталось освободиться, что я никак не мог разглядеть его.

Борьба этого чёрного существа была абсолютно безнадёжной. Абориген водил палкой вокруг кольца сначала от одной стороны к другой, а потом сверху вниз. Из чёрного существа тянулась нитка, которую абориген зацеплял за края кольца, формируя сеть. Абориген последний раз взмахнул палкой со своим пленником, и, казалось, остался доволен результатом. Затем резким взмахом руки он отправил палку с пойманным существом в озеро. Едва палка достигла поверхности, вода забурлила, и палка с существом исчезли и больше не появились.