Жена уже собралась к своей матери ехать в Иннельс. И все бы решилось, и все было бы хорошо.
Не смог. Не выдержал - вернулся.
Это просто бред, колдовство - делают же привороты какие-то. Почему он не может прожить без нее, без этого ее бледного легкого тела, чуть широковатых бедер, глубокой ложбинки меж грудей… Без того, что наполняет это тело…
Почему он так бьется который год, мучается, пытается приблизиться к ней, и она, внешне как бы стремясь к нему и на все соглашаясь, все больше уходит в себя…
"А еще говорят, что нельзя вымогать того, что дается даром"… Дурацкая строчка из какой-то песни. Но почему она не хочет дать ему даром - а если не может, то почему не отпустит его, в конце-то концов? Почему она держит его словно на поводке?
Пита начал ощущать к Ильгет временами настоящую ненависть.
Может быть, это шизофрения - он начал разговаривать сам с собой. Точнее, не с собой даже - этот Голос был внешним. Пита чувствовал его чужеродность, инаковость. Но наверняка сказать нельзя… Голос звучал только в его голове. Он ничего не приказывал, говорил негромко, сочувственно.
Этот Голос понимал все.
Он осуждал Ильгет и намекал на то, что она - проклята. И все плохое, что делает Пита - спровоцировано ею. Она кажется святошей, а на самом деле она - катализатор зла. Рядом с ней любой превратится в изверга.
Лишь однажды Пита испугался. Однажды Голос явно дал почувствовать себя. Как нечто чужое, не его сознанию принадлежащее. Когда точно сообщил о том, что Ильгет перестала переписываться с этим… Деллигом (Ильгет рассказывала Пите об этой переписке). И действительно - не только перестала, но и вообще все письма его исчезли с жесткого диска. Пита не читал их - он порядочный человек все же. Но раньше они были, и их не стало. И Голос знал об этом. Это испугало Питу, и среди ночи возник странный толчок - идти в церковь.
Он ненавидел религиозность Ильгет, вдруг проснувшуюся на второй год семейной жизни. Церковь - это была еще одна часть ее собственного внутреннего мира, мира, куда мужу не было доступа. Пита попытался было вникнуть в это их учение, но оно было слишком уж нелогичным и нелепым. Тогда лучше верить, как предки, в двойную Силу, создавшую мир, в Орла и Дракона… Это, по меньшей мере, символы. Христиане же долбили, что единая Сила, Творец Вселенной мог ужаться до размеров всего-навсего одного человека, на какой-то планетке, даже не галактического уровня. Словом, ничего он там не понял и при случае вышучивал этот бред, Ильгет это не нравилось, конечно, она молчала и замыкалась в себе еще больше, но так ей и надо.
Иногда он относился к церкви благодушно, даже согласился на обряд венчания, надеясь, что может, что-то это пробудит в душе жены. Может, и правда, какое-то есть благословение Божье, как знать… Может, если не он сам, то Бог совершит чудо и пробудит в душе Ильгет любовь к мужу.
Ничего подобного не произошло, и это разозлило еще больше.
Но вот теперь вдруг ему захотелось пойти в церковь. В самом деле - чем он хуже ее? Само по себе Евангелие ему понравилось, там были высказаны мудрые и хорошие вещи. Не хуже, чем у древних ярнийских этиков. Но главная причина - Пита вдруг понял, что с этим Голосом надо что-то делать. Идти к врачу - но вроде бы он ведет себя адекватно, не похоже это на шизофрению. Может быть, сходить к священнику и посоветоваться - Ильгет говорила, что в таких вещах священники должны разбираться.
Ничего подобного.
Отец Ролла, который охотно принял и выслушал его, сказал лишь одно, что если Питу тревожит какой-то голос, надо просто молиться, совершать крестное знамение, и если этот голос не от Бога, то он отойдет. Но часто вообще-то люди просто и сами с собой разговаривают, и ничего уж такого особенного в этом нет.
Пита пробовал перекреститься, Голос это совершенно не волновало, да и сам Пита в эту чушь не поверил.
А вот по поводу семейной жизни с отцом Роллой поговорить было довольно интересно. Священник отнесся к Пите сочувственно. Видите ли, сказал он, мы-то даем обет целибата, у меня нет жены, и я не представляю ваших проблем. Но то, что вы рассказываете, заставляет действительно вам сочувствовать. Я не хотел бы осуждать никого, но я могу вас понять, ведь вы глава семьи, вы мужчина и действительно, если со стороны жены вы видите одно лишь отторжение и ненависть… равнодушие… Если жена полностью погружена в свои бесплодные фантазии… Я могу вас понять, вполне.
Пита спросил, не следует ли ему развестись с Ильгет. Священник развел руками и сказал, что церковь против развода, да и брак-то венчанный, а значит - вечный. Но… Бог на небесах видит правду. Церковь на земле установила вечность любого формально венчанного брака, но Бог знает истину…
Пита стал захаживать в церковь и даже посещать службы - не вместе с Ильгет, конечно. Не хотелось рассказывать ей об этом. И потом, произошло странное - Ильгет как будто к церкви охладела. Она по-прежнему ходила туда, как положено, по воскресеньям, и даже непонятно, в чем это охлаждение выражалось… она и раньше с ним не говорила о религии. Но Пита просто чувствовал, что церковь уже не играет в ее жизни такой роли, как раньше.
Впрочем, несложно понять, почему. Этот отец Ролла - новый. Если он высказал Ильгет все о роли мужа в семье и ее обязанностях по отношению к Пите, то ничего удивительного в том, что ей это не понравилось, и она решила в такую церковь больше не ходить. Вполне возможно, что предыдущий священник поддерживал ее заблуждения…
Пита чувствовал себя все более и более несчастным.
Хуже всего, что у него начались неприятности на работе в Биоцентре. И неприятности эти были связаны не с чьими-то происками и даже не с абстрактным невезением, а если честно признаться - с его собственными личными качествами.
Пита привык считать себя хорошим программистом. Всегда на отличном счету у начальства. Зарплата. Уважение. Коллеги обращаются за помощью. Конкурирующие фирмы шлют перспективные предложения - переманивают.
И вот сейчас он перестал справляться. Не потому, что объем возрос, но - изменилось само содержание работы. В Биоцентре появились компьютеры нового поколения, затем машины еще усложнились. Никому больше не нужно было умение аккуратно и остроумно составлять коды, с этими машинами нужно мыслить как-то иначе - а он не мог. Не получалось. Не то, чтобы совсем - но на передний план вышли другие люди, его стали затирать, поручать ему какие-то малозначащие вещи…
"А ведь это она довела тебя до такого состояния. Ты же был творцом, ты был таким умным, интересным человеком - но пять лет этого брака, пять лет издевательств кого угодно превратят в идиота. А она ничего не потеряла - живет на твои деньги и при этом пишет, еще и пишет гадости о тебе же" (Пита знал, что это не так, но вообще-то… если вдуматься - действительно гадости).
