Все убранство этого помещения говорило, что его хозяин пытался создать здесь себе что-то наподобие уюта.
Пройдя немного вдоль шкафов, приятели увидели с левой стороны большой письменный стол, стоявший возле стены, на которой висела большая картина с изображением звездолета, освещенного лучами ярко-красной звезды и летящего на фоне черного космоса. Уорнер обратил внимание на знакомые очертания нарисованного корабля: вне всякого сомнения, это был «Валрус».
Эта картина со звездолетом, служившим домом для Скайта несколько лет, вызывала у него ностальгические чувства. В конце концов, столько всего было пережито на борту этого старого космического корабля, приютившего его и взявшего под защиту своих бронированных бортов. Уорнер вспомнил, когда первый раз увидел «Валрус». Это было именно тогда, когда его перевозили на урановые рудники в Пояс астероидов, после того, как смертная казнь, к которой был приговорен Скайт Уорнер, сорвалась из-за неполадок в электрической цепи.
Что с ним случилось, Скайт Уорнер не помнил, будто кто-то стер всю его память. Он помнил только тот момент, когда охранники облили его холодной водой из ведра в той самой камере, где должна была состояться казнь. Рядом, в двух шагах от него — голого, дрожащего в луже на холодном каменном полу — стоял еще дымившийся электрический стул. На проводах «вершины гуманизма, демократии и человечности» еще искрились остаточные разряды, и в камере сильно пахло озоном. Запястья рук и ног страшно болели. Кожа в тех местах, где находились наручники с подведенными к ним проводами, покрылась волдырями от ожогов. Боль была невыносима, но самое страшное заключалось в том, что он совершенно забыл, кто он, где он и что с ним было до того самого момента, когда он открыл глаза.
— Вставай, мерзкий ублюдок, — услышал Скайт первые слова в своей новой сознательной жизни и ощутил сильный удар тяжелого ботинка под ребра. Но боль от удара была ничем по сравнению с той страшной, пронизывающей все тело болью, которую испытывал Скайт после своего второго рождения.
«Так вот кто я, — мелькнула первая мысль в его воспаленном мозгу, Мерзкий Ублюдок…»
Смертную казнь заменили пожизненной ссылкой на астероиды. Перед отправкой в одну из колоний для особо опасных преступников Уорнер из личного дела узнал про себя все, что ему требовалось. Родители умерли, когда ему еще не исполнилось и шести лет. Они погибли при взрыве, устроенном террористами в одном из супермаркетов в Плобитауне. Скайт долго вертел фотографию матери, оказавшуюся в бумагах, но так и не смог вспомнить, кто эта хрупкая женщина с застенчивой улыбкой и затаенной тоской в мягком взгляде голубых глаз. Образ этой женщины не вызвал в нем ни воспоминаний, ни эмоций. Она была ему совершенно незнакомым, чужим человеком.
В восемь лет он сбежал из приюта и примкнул к банде малолетних преступников, орудующей в одном из «не самых престижных» кварталов Плобитауна. С того самого момента и начинался счет его подвигам — от краж сумочек, кошельков, машин до ограблений магазинов и убийств. Читая сухие строчки своего досье, Скайт Уорнер не мог поверить в то, что это все написано про него. Несмотря на то что в его памяти не осталось ни крупицы воспоминаний о прошлой жизни, он почему-то точно был уверен, что не способен был убить пожилую женщину ради нескольких кредиток и столового серебра.
Первое время он боялся зеркал, потому что оттуда на него смотрело незнакомое лицо — то самое лицо, чей насмешливый, полный цинизма взгляд смотрел на него с фотографии в картонной папке его дела. Сомнений быть не могло, он и Скайт Уорнер один и тот же человек. И раз жизнь распорядилась таким образом, превратив его в бандита и убийцу, то он им и останется до самого последнего момента, пока космические лучи и радиация не разъедят его мозг и не испортят его кровь на урановых рудниках. А вскоре его отправили специальным рейсом тюремного шатла с южного космодрома к его последнему, как тогда казалось Уорнеру, месту назначения. Именно во время этого перелета Скайт в первый раз увидел блестящий в лучах звезды Альфа Кассандры звездолет «Валрус». Мощный боевой крейсер Браена Глума возник из черноты космоса, как само проведение, даря всем узникам, уже смирившимся со своей участью, самое дорогое — надежду.
— Парни! — воскликнул Браен Глум, появляясь на пороге отсека с заключенными, когда тюремный шатл был взят на абордаж и отбуксирован в просторные трюмы пиратского звездолета. — У вас есть два пути — остаться здесь или пойти со мной. Тот и другой путь приведет вас в ад, но если вы пойдете со мной, то обещаю вам веселую дорогу!
Ну как было отказаться от такого заманчивого предложения? Так Скайт Уорнер оказался в команде Браена Глума, который к тому моменту уже успел снискать себе славу самого опасного, бесстрашного и хитрого космического пирата из всех известных. А в то время между Великой Империей и Космическим Союзом Свободных Планет шла крупномасштабная космическая война, и тех, кто бороздил просторы космоса под черным флагом, было не так уж мало.
— Мы будем рассматривать картины или займемся делом? — поинтересовался Дерк Улиткинс, отвлекая Уорнера от воспоминаний.
На столе под картиной были разложены пожелтевшие от времени бумаги, стояли компьютер, настольная лампа, стакан с ручками и карандашами, а также круглый аквариум с высохшей водой.
— Кто бы мог подумать, что Браен Глум любил рыбок? — усмехнулся Дерк Улиткинс.
— Он любил не только рыбок, — странным тоном отозвался Скайт. — Посмотри на эту коллекцию.
Улиткинс отвернулся от аквариума и посмотрел на шкаф, который привлек внимание его компаньона. Взору Дерка Улиткинса открылось зрелище, бросившее его в холодный пот. Потрясенный, он ослабил воротничок генеральского мундира и перевел дух.
С полок за прозрачными стеклами дверок шкафа на Дерка из больших округлых банок смотрели человеческие головы. Их было по меньшей мере несколько десятков. Там находились головы как мужчин, так и женщин. Банки, заполненные жидкостью и закрытые герметичными крышками, занимали все полки и соседнего шкафа. Глаза у всех экспонатов этого страшного анатомического музея мертвым, ничего невидящим взором широко раскрытых глаз смотрели перед собой.
Среди всевозможных лиц людей всех цветов кожи, рас и национальностей были головы уродов и мутантов с мерзкими, страшными отклонениями, от одного вида которых к горлу подкатывал тошнотворный ком.
Абсолютно лысая голова женщины смотрела мертвыми голубыми глазами из ближайшей банки. Черты ее лица можно было бы назвать привлекательными, если бы не два лишних глаза с обеих сторон в височной части головы. У другого экспоната — смуглого мужчины с широким лбом, в открытом рту виднелись клыки, как у волка. Два лица у одной головы. Что-то среднее между человеком и птицей. Бесформенная масса, напоминающая открытый мозг с оскалом из маленьких острых клыков в огромной пасти. От всего этого бросало в дрожь.
