Мышь повела вытянутым кончиком носа, вокруг которого дрожала венчиком паутинка усов. Красные глаза уставились прямо на Астру.
— Брысь отсюда! — шёпотом сказала девушка, невольно поджимая ноги. Какая всё-таки крупная мышь.
Та вытянулась ещё больше, разглядывая Астру, потом откуда-то из тёмного мешковатого тельца появились две лапки, и мышь принялась почёсываться, скребя округлые бока тоненькими, голыми пальчиками, похожими на человеческие. При этом она покряхтывала, как ревматичный старик, наклоняясь вбок и пытаясь дотянуться до нижней части спины.
Начесавшись всласть, мышь выпрямилась, и совершенно человеческим движением отряхнула лапки. Повертела перед глазами одним из пальцев и покусала коготок, вычищая застрявшую шерстинку. Повела шеей, словно боксёр перед раундом, и шагнула к лавке, на которой сидела, поджав ноги, Астра. Шла она на задних лапах.
— Ой, — пискнула Астра. Мышь шагнула ещё, вытягивая вперёд шевелящийся нос с пучком усиков-антенн. Красные глаза на чёрной мордочке, не отрываясь, глядели ей в лицо. Астра вскочила на лавку. Мышь скрипуче засмеялась.
— Ах, ты, тварь бешеная! — прошипела Астра. Чтобы какая-то мышь, пусть даже дрессированная, лезла на человека! — Я тебе покажу, кто тут царь природы!
Она трясущимися пальцами стянула с ноги туфельку. Взялась за каблук и прицельным движением швырнула туфлю в проклятую мышь. Туфелька со стуком брякнула об пол, мышь подскочила на месте и зашипела, ухватившись за ушибленный бок.
— Что, не нравится? Получи! — Астра потянулась за второй туфелькой.
Мышь зашипела опять, раздуваясь и топорща усы. Вытянула лапки с растопыренными голыми пальчиками и скакнула к лавке. Брошенная второпях вторая туфелька не попала в цель. Мышь поднырнула под метательный снаряд и подпрыгнула, стремясь вскочить на лавку. Астра закрыла лицо руками и завизжала.
Что-то загремело, покатилось по полу. Теперь в комнате визжали уже на разные голоса. Астра отвела ладони от лица. Огоньки свечей дрожали и прыгали, красные тени метались по стенам. На полу крутился мохнатый клубок, из которого исходил истошный визг, словно работала неисправная бензопила. Потом клубок распался на две части. Астра переступила босыми ногами по лавке, таращась на пол. Там на выглаженных деревянных половицах извивалась черная мешкообразная тушка. Дёргались и дрожали растопыренные лапки, метался длинный тонкий хвост. Над телом мыши сидела и смотрела на агонию крупная серая кошка. Мышь дёрнулась, хвост загнулся в кольцо и упал на доски. Кошка опустила голову, принюхиваясь к застывшему чёрному телу. Подняла голову и взглянула на Астру. Астра охнула и сползла по стене вниз, упав задом на лавку. С серой в крупную полоску морды кошки смотрело Дуняшино лицо с курносым носом и выпуклыми голубыми глазами.
* * *
— Да ты совсем сомлела. Давай, полезай на печку.
Астра открыла глаза. В окошке чернота ночи сменилась серым туманным утром. Где-то, надрываясь, орал петух. Дуняша, моргая припухшими, покрасневшими глазками, глядела на неё, наклонившись над лавкой. Астра выпрямилась, в испуге оглядываясь кругом.
— А где мышь?
— Какая ещё мышь?
— Которая тут была.
— Нет тут никаких мышей. — Дуняша фыркнула, помогая Астре подняться с лавки. — Ни мышей, ни крыс у нас нету. Чего придумала. Да сними туфли-то. Ноги затекли, небось.
Астра посмотрела на ноги. Туфельки были на ней.
— Мне сон приснился, что…
— Иди, иди, на печке досмотришь. — Дуняша легонько подтолкнула её в спину. — Сегодня ещё дел невпроворот. Отдохни покамест.
Астра взобралась на печку, улеглась на постеленное там мягкое лоскутное одеяло. Дуняша неторопливо передвигалась по комнате, меняя свечки в серебряных подсвечниках.
— Дуняша! — позвала девушка, свесив голову с печи.
— Чего тебе?
— А кошкой тебе быть хорошо. Мордочка симпатичная.
Ошеломлённая Дуняша обернулась, сердито глянула на Астру, и правда напомнив злую кошку, а та торопливо откатилась на одеяле и прикрыла глаза. Надо будет посмотреть на полу, может, там шерсть осталась, мелькнула туманная мысль, и Астра провалилась в сон.
* * *
— А лежал он в гробу такой тихий, ровно ангел…
— Батюшка душевно говорил, покойника добрым словом помянул…
— А доктор-то, доктор постановил — инсульт…
Астра повертела в руке стакан. Он был до ободка полон водкой. Соседки по поминальному столу шушукались над пустыми стаканами, соединившись лбами над блюдом с пирогом.
— И отпевать не хотели, говорят — нехорошо умер…
— А он встал да и пошёл… Все обомлели…
— Выпей за помин, не оставляй, — поощрила соседка, глянув на Астру. — Да пирожок, пирожок скушай. Смотри, бледная какая, худышка, все рёбра видать.
— Вовсе я не худая, — пробормотала уязвлённая Астра. Выдохнула, и выцедила в рот весь стакан. Горло обожгло, водка жидким огнём потекла внутрь, Астра закашлялась, глотая воздух. Моргая заслезившимися глазами, схватила с тарелки кусок пирога и принялась торопливо жевать.
— Блинок возьми, да мёд на тарелочке, смотри, не пробовала ещё, — прогудели над ухом, и Астра послушно взяла с тарелки золотистый блин. Свернула трубочкой, как делала соседка, и обмакнула в жидкий мёд на придвинутом блюдечке. Ей стало тепло и уютно. В голове зашумело, сидящие за столом люди отдалились, и разговоры доходили до неё как сквозь одеяло.
— А она как подскочит, да как крикнет: «Вот она, смерть моя пришла!» Да как побежит, еле догнали…
— На третьи сутки глаза открыл, смотрит — а его хоронить несут. Он эдак приподнялся, да обратно и откинулся. Так и пришлось на погост нести…
Астра отодвинулась от стола и огляделась. Соседки бубнили своё, тема о покойниках была неисчерпаемой. «Таскать вам, не перетаскать» — вспомнила она древнюю присказку, и ей вдруг стало смешно. Всё вокруг оказалось забавным до удивления. Она подняла взгляд на часы с кукушкой.
— А я вот анекдот знаю, — решила она внести свою лепту в разговор. — Про кукушку. Идёт мужик по лесу, слышит — кукушка. Он спрашивает: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить? Она ему: «Ку…» А он: «Что, так ма?..»
Женщины коротко глянули на неё и отвернулись. Астра, хихикая про себя, перевела взгляд на конец стола. Там была пустая табуретка, из тех, на которых раньше был установлен дубовый гроб, и стоял стакан, накрытый куском хлеба. По обеим сторонам пустого табурета чинно сидели самые уважаемые люди, и разговоров там почти не вели. Дуняша, склонившись над столешницей, подкладывала куски пирога в расписную тарелку, а полицейский Фёдор, повернувшись к невидимому за Дуняшей собеседнику, что-то говорил тихим голосом, морща лоб и почёсывая пальцем переносицу.
Дуняша двинулась, неся в руках стопку пустых тарелок. Полицейский Фёдор отвернулся к столу, подбирая с тарелки румяный кусок пирога, а Астра заморгала. На табуретке, до этого пустой, над стаканом, к которому никто не прикасался, сидела бабка Матильда. Она строго глядела перед собой, сложив на столе одна поверх другой сухие ладони. На пальце переливался зелёным огнём камень в серебряном перстне.
— Бабушка, — пролепетала Астра, чувствуя, как съеденный только что блин поднимается вверх и застревает колом в горле.
— Кольцо-то куда дела? — ясным голосом сказала бабка, глядя перед собой. Сидящий рядом Федька укоризненно покачал головой, доедая кусок пирога. Дуняша поддакнула:
— Намедни картошку чистила, да там и оставила.
Астра глянула на свои руки. На указательном пальце краснел свежий порез от ножа. Ладони были тёмные от картофельного сока, и кожа на пальцах угрожающе шелушилась. От былого маникюра остались жалкие воспоминания.
— Бабушка, я сейчас, — пробормотала Астра, чувствуя неотложную необходимость в свежем воздухе. Она поднялась со стула, и, запинаясь о сидящих и оттаптывая им ноги, бросилась к выходу. Выбежала в сени и нагнулась над тазиком с картофельными очистками. Её стошнило прямо туда, и Астра, ухватившись за косяк, какое-то время тяжело дышала, пережидая очередной спазм. Наконец она медленно выпрямилась, не в силах оторваться от косяка.
