с другом возле пылающего дома. Недалеко от них я увидел и давешнего ухажера Тары, Крилла, сжимавшего в коченеющих руках обломок копья.
— Я могу их спасти, их души еще не могли уйти на перерождение! — быстро мелькнула у меня мысль, но взгляд Нави показывал лишь пустоту. — Не успел, опоздал!!!
Крик, переходящий в волчий вой, разнесся по мертвой земле, щедро политой кровью пикси.
— Кто?!! — от ярости я не мог дышать. Меня буквально разрывало от ненависти и трезво мыслить я уже не мог. Единение с миром произошло легко, и я увидел тех, кто это сделал. Спокойно и весело они шли к третьему поселению пикси, уже уничтожив два из них. Обратившись в сгусток пламени, я взвился в небо, нагнав их войско, обрушился на их головы подобно небесной каре.
Крики заживо сгорающих людей слились в один звук. Я, приняв истинный облик, терзал их когтями, стихии, повинуясь мне, подобно голодным псам разрывали их, отправляя их души в Навь, в самую темную ее часть. Таким, как они, не положено хорошего посмертия….
Спустя недолгое время все было кончено. Я сидел на стволе поваленного, слегка дымящегося дерева, а передо мной стоял, трясясь от ужаса, последний уцелевший воин, одетый богаче других. Всю нужную информацию я уже и так знал, допросив души умерших, а теперь решал, что делать с ним.
— Вы напали на тех, кто был под моей защитой, — мрачно произнес я.
— На пикси? — несмотря на испытываемый ужас, он смог удивиться. — Но они же не люди, злобные феи, принявшие человеческий облик! Нам давно следовало стереть их с лица… — увидев мой тяжелый взгляд, он осекся и бухнулся на колени. М-да, от воина у него было лишь оружие — ни чести, ни совести в нем не было. Короткий выдох, и его тело разрывает на мелкие клочки, что сгорают прямо в воздухе, не успев разлететься. Сжав свое сердце, потому как скорбеть по умершим было не время, я поднялся вверх и полетел туда, где находились Небесные Чертоги Марры. Этот мир так и не принял меня, а значит, оставаться здесь больше смысла не было.
Испытания элементалей? Нет, это испытания Творца, которые они должны были контролировать. Но, видимо, что-то пошло не так, и я обрел понимание мира без их помощи. Но, тем не менее, их вина была огромной, и прежде чем вернуться в свою реальность, я должен был еще кое-что сделать, чтобы не допустить разрушения Земли. И не важно моя это реальность много тысяч лет назад или специально созданный Творцом полигон для меня, оставлять незаконченные дела я не привык.
Прежде чем ускориться, я внешним взглядом настроился на источники первостихий и отдал им приказ, которого они не посмели ослушаться. Есть время разбрасывать камни, а есть время их собирать. Теперь они все должны были собраться в одном месте и решить раз и навсегда будущее Земли….
Глава 8
…Там стеной зелёной бор стоит в июле,
А зимой равнина вся белым бела.
Городские песни целый день пою я,
А душа ждет не дождется, чтобы ночь пришла.
Сам себя считаю городским теперь я,
Здесь моя работа, здесь мои друзья.
Но всё так же ночью снится мне деревня -
Отпустить меня не хочет родина моя.
Там горячим хлебом пахнет в доме нашем,
И бежит куда-то под горой река.
И дорогу гуси переходят важно,
И в овраге шмель мохнатый пьёт росу с цветка.
(С.Беликов — СНИТСЯ МНЕ ДЕРЕВНЯ)
Владислав очень злой Громов
Морозный воздух обжигал легкие, когда я летел над землей. Подо мной мелькали поселения людей, гномов, может, даже пикси. Разглядывать внимательно у меня не было желания — все равно они похожи друг на друга. Как рассказывала мне Тара, строить в этом мире что-то монолитное смысла не было. Первостихия, что могла появиться в любой момент, разрушала все до основания. Разумные если сильно везло, еще успевали спастись, а вот дома в любом случае потом приходилось отстраивать заново. Мысль об убитой девушке вновь ударила по нервам, и я, едва успокоившись, вновь взбесился как циркулярная пила.
От темной ауры, что исходила от меня, заполошно шарахались даже пролетавшие мимо птицы, а разумные, над которыми я пролетал, искали укрытия в своих домах, дрожа от страха.
Вообще, уничтоженное мною войско людей навело меня на мысли о банальном геноциде в отношении остальных рас, что не дожили до наших дней. Видимо, это у нас в крови — истреблять всех, кто не похож на нас. И здесь корни ненависти к иным дали побеги в сердцах людей чуть ли не с самого их появления на лике планеты, раз они уже сейчас мнят себя выше остальных. Из того, что мне рассказывала Тара, людей в землях Воздуха было еще мало, но они уже начали диктовать свои правила жизни остальным расам. Правильно кто — то сказал, что люди подобны вирусу — если вовремя не остановить, то захватят все, уничтожив при этом всех не похожих на них. Это было очень печально, но такова жизнь. И как бы повернулась все, если бы нашу землю населяли существа, о которых я читал раньше лишь в сказках? Хотя, сейчас-то меня уже ничем не удивить, но если бы мне об этом рассказали раньше, когда я тихо умирал в своем мире, то как бы я отнесся к этому? Посоветовал рассказчику обратиться к психиатру?
Вопрос, в каком же временном промежутке я нахожусь, по-прежнему мучил меня. Ариев, как говорила Марра, она не застала, это я точно помню. Но им наследовала раса людей, а первостихии бушевали еще до ариев. Может, это вообще другая реальность? Меня вроде затянуло в темную звезду, и возможно, я теперь вижу худший альтернативный вариант развития Земли? А если бы я попал в светлую, то что увидел бы тогда? Кто знает, может, это место нереально и создано специально для прохождения испытаний. Но кем оно создано? Ведь явно все пошло не по плану. Хотя, когда это все, что я задумывал, сбывалось так, как надо? Черт, как все сложно-то… Ну, не великий я мыслитель и разгадывать загадки терпеть не могу и не умею. Зато умею хорошо надирать задницы. Значит, этим и займусь.
Раскинувшийся перед величественным дворцом большой город заинтересовал меня, поэтому, притушив ярость, я спустился. Накинув скрыт, решил пройтись до дворца пешком. Все равно, еще не все действующие лица будущего представления явились на спектакль, в котором я был и сценаристом, и режиссером. Каменные дома, ухоженные улицы — тут явно не знали о том, что творится в мире, где разумные живут одним днем.
— Это она хорошо
