следующей зимы. Эту зиму довольно легко протянем и кадры в своей основе сохраним, и дисциплину, и дееспособность. А как потеплеет, если ситуация сохранится в прежнем виде, народ начнёт разбегаться. К концу лета наши запасы истощатся и к следующей зиме, мы подойдём с голой ж.пой. И п.здец нам аккурат через год!
Командир сделал паузу, выжидая и наблюдая какие встречные доводы вызовут его слова. Начштаба не спешил с доводами и командир продолжил:
– Что касается меня, Вася, я лучше сохраню часть и «сяду», чем останусь в шоколаде, а часть развалю. Тем более, что шоколада не предвидится и делать нам, как сказал комиссар, всё равно больше нечего!
Командир замолчал и откинулся на спинку кресла, явно давая понять, что больше он ничего говорить по этой теме не будет. Видя это, заговорил начштаба:
– Парни ведь разбегутся, «ЭТИ» сгоношат их своей пропагандой и личный состав свалит нах.й.
– Я не побегу. Ты не побежишь. Вот так и будем с тобой вдвоём часть держать.
– Да зачем её держать-то? Для кого? Придут китайцы, для них хочешь склады сохранить?
– О-о, Вася, ты начал морально разлагаться. Соберись! Часть держать надо, долг наш с тобой такой. А придут китайцы, если это китайцы, – командир поднял палец предупреждающе, – взорвём нах.й склады и уйдём к «ЭТИМ».
– Смотри, Вася, «ЭТИ» молодцы уже тем, что пытаются что-то сделать. Не знаю пока, хорошо-ли – плохо-ли, но пытаются. И не «на себя одеяло тянут», а для общества стараются – поэтому, им будем помогать. Критикуешь, предлагай! Давай идею лучше, будем делать как ты скажешь.
Выйдя с совещания у командира, офицеры не спешили разойтись по своим местам, только майор связист убежал на свой пункт связи. Остальные остановились в маленькой рекреации и попробовали расспросить полковника с Сергеем о их планах, но те сказать ничего не могли. Говорили, что надо подумать и народ посудачив между собой быстро рассосался, дел у каждого в эти дни было много. Остался только доктор, мужчина к сорока годам, с высоким даже для военных врачей, уровнем циничности и пофигизма, достигавших такого уровня, что случись они у обычного человека, это служило бы сигналом опасной патологии.
– Товарищи, вы, можете на меня рассчитывать. Мне всё равно нечем заняться, а вашему воинству медик потребуется однозначно.
– Ну, вот. Нас уже семеро. – сказал Сергей обращаясь к полковнику и указывая на доктора.
Полковник, погружённый в свои мысли, покивал головой и предложил прямо сейчас пройти в казарму, где в ленинской комнате обсудить основные мысли, а затем, после обеда, уже начинать записывать основные положения. Все согласились и втроём двинулись в казарму. Пока шли, Сергей передал полковнику листок бумаги с контактами родственников его парней и попросил передать для них сообщения о выживших внуках или племянниках. Полковник обещал сделать всё возможное.
Придя в казарму и расположась в ленинской комнате, полковник начал свой маленький доклад. Как оказалось он уже достаточно хорошо обдумал основные положения образовываемого войска, но не стал выкладывать всё на собрании. Во первых, хотел эти положения с кем-то обсудить, а во вторых, хотел дать время на подготовку офицеров к восприятию новой информации, уж очень она нарушала текущие правила и основы. Основная идея полковника была отказаться от единоначалия, незыблемой основы, на которой покоилась наша армия ещё с 1943 года. Услышав это доктор пришёл в искренний восторг, пожалел, что давно не употреблял расширяющие границы сознания препараты и предложил принести после обеда хотя-бы спирта. На, что, полковник с Сергеем пригрозили его побить и подвергнуть другим воспитательным мерам, вплоть до отсылки на х.й.
– Да, вы, сами себя слышите? Вы, что городите соображаете? Как возможно отказаться от единоначалия в армии? – спрашивал обидевшийся доктор.
– Смотри, все просто. Если есть один начальник, он должен, во первых, генерировать правильные идеи и умные мысли, как эти идеи реализовать. Во вторых, быть очень честным и порядочным человеком, со стальной волей, который будет трудиться для общего блага, а не для личной выгоды. В третьих, обеспечивать свои мысли материальным ресурсом, то есть, обеспечить материально-техническое снабжение и выплату денежного вознаграждения. Ну, и где мы найдём такого человека, который сделает всё перечисленное? Давай, доктор, скажи! Укажи мне такого героя и я прямо сейчас выдвинусь к нему, упаду в ноги и буду молить принять меня под начало.
Доктор скуксился и ничего не отвечал, а полковник продолжил:
– Поскольку вопрос, даже клубок вопросов, – показал для наглядности руками приличных размеров охапку, – невероятно сложен для решения его силами одного или нескольких человек, остаётся только один выход – делегировать полномочия по его решению на само общество. Точнее на группу людей которых выберет само общество и общество же поможет им решать этот клубок вопросов, совместно преодолевая неудобства текущей жизни. А нам надо, сейчас, записать правила выборов в эту правящую группу, правила контроля за поведением этой группы, правила переизбрания руководителей в случае их не удовлетворительной работы и самое главное, правила утверждения основных решений на общем собрании, после чего, эти утверждённые решения для всех имели бы силу закона.
Доктор всем своим видом выразил недоверие к высказанной полковником идее, а Сергей ничего так воспринял, даже покивал местами, что-то похожее он себе и представлял наблюдая со стороны за действиями полковника. Видя не доверие товарища, полковник уточнил:
– Доктор, не сомневайся, это не я придумал. Этот обычай сложился сам собой, за века, а может и тысячелетия. Пользуясь этими правилами, наши предки казаковали весьма успешно, причём находясь в схожих с нами условиях, без центральной власти, без центрального снабжения, без денежного жалования. И если вы думаете, что дисциплины в таких воинствах не было, вы очень ошибаетесь. В подразделениях такого типа, дисциплина была на самом высоком уровне, это и самодисциплина, и прямая (и мгновенная) ответственность перед товарищами в случае чего, и как следствие, постоянное повышение уровня морально-волевого развития воинов в таких условиях. Поэтому, если мы применим стародавние принципы организации войска, у нас будут хорошие шансы всех надрать. А если не применим, оставим всё как есть… В этом случае, Вы, доктор, можете ожидать чего-то хорошего?
– Ну, допустим, – доктор не сдавался сразу, – но, казаки всегда пользовались девизом «За волю, царя и отечество», ну или как-то так. И всегда получали от царя довольствие, вот точно знаю, и хлебное, и денежное, и огневое. Угу?
– Угу! Только это было уже в поздние времена, когда казаки обросли хозяйством, обленились, начали делиться на вольных и домовитых. Так получилось, что домовитые размножаются гораздо лучше, чем вольные и
