не рисковать и подводить к нему дирижабль снизу… если не хочешь платить портовым службам за перерасход энергии, разумеется, — ответил наставник и кивнул в сторону выхода из рубки: — Иди, провожай своего друга. Здесь я и сам сейчас управлюсь.
— Спасибо, Святослав Георгиевич, — поблагодарил я, покидая мостик.
От души потянувшись и до хруста покрутив головой, чтобы расслабить основательно затекшие мышцы шеи, я миновал узкий коридор «Резвого» и, оказавшись в кормовом салоне, обвел взглядом собравшихся здесь уже готовых к выходу пассажиров.
— Ну что, на выход? — улыбнулся я, и народ, довольно загомонив, потянулся на выход. — Миш, не терзай взглядом свои вещи. Мы пришлем за ними позже.
Младший Горский кивнул и, пристроившись в хвост покидающей дирижабль маленькой очереди, потопал на выход следом за мастером Цао. Первым на металлический настил дока шагнул Иван Федорович, и он же помог спуститься Ирине и Светлане, не прекращавшим щебетать о чем-то даже на крутом трапе «Резвого». Следом за ними сошел катаец, потом Михаил, ну а я оказался замыкающим.
У выхода из дока нас уже встречали. Двое затянутых в «шкуру» обалдуев под предводительством лощеного хмыря с лейтенантскими погонами остановили нашу компанию и потребовали документы. Я отделался матросским жетоном, старший Горский предъявил свой паспорт и два «листа доверия», в которые были внесены Ирина и Светлана. Ну а мастер Фенг ничтоже сумняшеся сунул под нос лейтенанту свою дипломатическую бумагу, от одного вида которой хлыща передернуло словно от удара током. На заполнение журнала у слегка сдувшегося представителя порта ушло несколько минут, после чего он пожелал нам хорошего дня и устремился в док, в гости к Ветрову, наверное…
Несмотря на разницу в проектах, все парящие города похожи своей компоновкой, и чтобы попасть из портовых секторов в жилую или присутственную часть в любом из них, нужно подняться на несколько десятков, а то и на сотню метров вверх. К счастью, наследие шумеров известно и сейчас, так что нам не пришлось пересчитывать тысячи ступеней, чтобы выйти под ажурный прозрачный купол Китежа, хотя в лифт наша компания еле поместилась. Впрочем, тут скорее нужно винить Свету с Ирой: барышни нарядились словно на прогулку по парку, а учитывая, что нынче в моде шляпки размером с тележное колесо, которых к тому же так просто не снять и не надеть без каких-либо ухищрений… В общем, девушки смущались, Горские, прижавшись спинами к стенкам лифта, на пару давили ухмылки, а я, вспоминая Хельгу и ее наряд для прогулки по Высокой Фиоренце, размышлял о причинах, по которым мода в парящих городах коренным образом отличается от «земной». Ничего удивительного, оказывается. Широкие юбки в переходах и галереях неудобны, того и гляди зацепишься за что-нибудь, в туфлях на высоких каблуках легко переломать ноги, спускаясь или поднимаясь по крутым трапам, ну а шляпы… разумеется, в тесноте служебных коридоров лучше носить береты или «таблетки», чем «тележные колеса»… И только нашему катайцу было все пофиг. Ну да, с его ростом шляпы наших дам не причиняют ему ровным счетом никакого беспокойства.
Спустя минуту лифт наконец остановился и, звонко щелкнув фиксаторами, позволил открыть двойные, забранные матовым стеклом двери. Вот мы и под куполом.
Подъемник вынес нас на крышу портовой управы, возвышающейся над городом на добрых пять этажей. Можно было бы, конечно, выйти в холле, но встретивший нас у дока лейтенант настоятельно советовал «пройтись по городу верхами», при этом бедняга так косил взглядом на Ирину со Светланой, что мы с Мишкой еле сдержали смех. Но к совету хлыща наша компания прислушалась, и мы не прогадали…
Хм, компоновка парящих городов, может быть, и одинакова, а вот подкупольная архитектура у каждого своя, это совершенно точно.
Белый и зеленый. Такое впечатление, что других цветов здесь нет вообще. Белые стены «домов», соединенных меж собой мостами и галереями, и бликующие остеклением купола «подземных» помещений утопают в парковой зелени, за которой невозможно даже рассмотреть линии улиц и проспектов. И только ближе к центру города зеленое море отступает перед «скалами» построек, кучкующихся вокруг уходящего к куполу шпиля энерговода. И все равно это удивительно. Всего в нескольких милях под нашими ногами царит суровая северная зима с вьюгами и сугробами, люди ходят по улицам в шубах, а здесь лето… самое натуральное лето.
Замерев у ограждения смотровой площадки, мы еще несколько минут молча любовались открывающимися с нее удивительными видами, пока Иван Федорович не подал голос:
— Так, господа. Красоты Китежа — это замечательно, но… время к вечеру, а нам еще нужно отыскать гостиницу, в которой я забронировал номер. Идемте?
И мы пошли. Найти гостиницу оказалось несложно, так что уже через час Горские принимали доставленные из дока в номер вещи, а мы с Ириной и Светланой сидели в небольшом ресторанчике на крыше отеля, угощаясь кофе. И ведь никто из персонала и слова не сказал о возрастном запрете… Словно в другую страну попали.
— Кирилл… — Молчание за столом было прервано Ириной.
Я поднял взгляд на барышню:
— Да?
— Я… мы… хотели бы извиниться за инцидент на балу, — глубоко вздохнув, протараторила девушка и выжидающе уставилась на меня. Нет, все же Горскому чертовски повезло с кузинами. Красавицы, что и говорить. Светловолосые, высокие, статные…
— И зачем же вам понадобился этот фарс? — поинтересовался я, прогоняя лишние мысли и напомнив себе, что мои кузины в той жизни, тоже отличались красотой и умом, что не помешало им стать настоящими тварями.
— Кирилл, ты неправильно понял, — сказала Светлана. — Мы ничего подобного не затевали. Лена… понимаешь, до недавнего времени отец позволял ей очень многое, но он заболел и вынужден был передать дела и хозяйство своему сыну, старшему брату Лены. Андрею пришлось оставить службу в гвардии и… в общем, официально он сейчас глава семьи, но с младшей сестрой общего языка они не нашли. Лена привыкла к большей свободе, а Андрей ей многое запрещает.
— Они уже год воюют… — добавила Ирина.
— Понятно. Значит, она таким образом решила брата позлить, да? — вздохнул я.
— Ну, ты ей и в самом деле понравился, Кирилл, — проговорила Светлана. — Иначе бы она…
— Угум, — перебил я девушку. — А «собака» и «мерзавец» — это такие ласковые прозвища… Ладно, я понял, что вы здесь ни при чем, и обиды не держу.
— Значит, мир? — нерешительно улыбнулась Ирина, и я кивнул.
Мир. До первого прокола.
Глава 3
В брильянтовом дыму
В Новгород мы вернулись лишь на следующий день, и даже Ветров не возражал против небольшой задержки в Китежграде. Так
