это не вариант, там же его и достану. Хотя стоп, а какой смысл его убивать, может, отдать местным на откуп? Не увидев атаковавших, проявился и, закинув винтовку нолдов в рюкзак, взял в руки свой старый и надежный автомат. В небольшом помещении, что располагалось сразу за дверью из зала, меня встретили двое, тут же высадив в меня по полному рожку, а перезарядиться я им не дал, автомат дважды лязгнул короткими очередями и смельчаки осели.
Сваливать Снайк планировал на яхте. Это стало очевидно, когда я увидел пару ребят, уже, правда, не настолько глупо одетых, как те, что были в зале, но все же в форме. Они скидывали швартовые тросы. Толстяк весьма шустро семенил своими толстыми конечностями в сторону трапа, не забывая по пути отдавать команды по рации, что сжимал в правой руке. Расстегнув карман на разгрузке, извлек оттуда гранату для подствольника, и уже через пару секунд корма яхты расцвела облаком осколков. Яхта хоть и была на вид деревянной, но я решил, что одного заряда может не хватить, и отправил второй, уже более прицельно, пробив левый борт почти у кромки воды.
Снайк, сделав еще пару шагов по инерции, даже не пригнувшись от осколков первого взрыва, отчетливо увидел, как второй заряд пробил борт, а вода хлынула внутрь. Смахнув запястьем пот, что начал капать в глаза, он оглянулся, увидев, что лодки еще есть, но все они располагались на другом причале, ведь он сам сделал своим властным распоряжением этот причал личным. «Властным», — промелькнуло в его голове, он мог все, и вот теперь этот пришлый ублюдок, которого он недооценил, полностью разрушил его мир.
Постояв, Снайк почувствовал, что его злость питает его силу, и если в первый раз это ничтожество выдержало, то сейчас ему придет конец. Как мог резко, он развернулся и скрестил пальцы, активировал свою суперспособность. Но тот, что разрушил его мир, по-прежнему прыгал через пролеты ступенек, продолжая приближаться. Снайк увидел, как несколько его подчинённых, что еще пытались что-то предпринять, начали хватать воздух ртом и через мгновенье осели, но чужак продолжал идти, игнорируя все его усилия.
Когда преследователь вышел на пирс, Снайк уже почти исчерпал свой резерв, но по-прежнему пытался задушить этого подонка, держась лишь на своей ярости. Остановился, лишь когда зеленоватый полупрозрачный человек навел на него огромный пистолет. Снайк осел, каждый вздох ему давался тяжело, а голова разразилась резкой болью. Никогда, до сегодняшнего дня он так долго не использовал свою способность, всегда минуты хватало, чтобы задушить любого, а этот урод продолжает жить даже после пятой.
Стоявший рядом пренебрежительно спросил: «Толстый, ты успокоился? Или тебе провентилировать мозг?». При этом в лоб уперся отвратительный огромный револьвер.
Ки сидела на пирсе, наблюдая за тем, как из лодок высаживались все новые и новые люди, она просто глядела в никуда, не фокусируя зрение на чем-то конкретном, а лишь пытаясь понять, почему Шустряк так сильно накричал на неё. Ей было совершенно понятна причина такого поведения, он ей раньше объяснял, что это злость. Она усвоила это понятие, но сейчас никак не могла его применить, будучи до сих пор уверена — его распоряжение о том, что она должна остаться на острове, было неэффективным. И так считала не только она, но и Грэй, а её помощь в уничтожении врагов не могла быть лишней. Подняв по очереди обе передние конечности, оглядела их и поняла, что придется долго отмывать покров, уж больно плохо в холодной воде удаляются биологические жидкости, а она в них успела изрядно испачкаться, ведь по большей части орудовала именно ножами.
Спрыгнув с пирса в воду, принялась оттираться, используя песок, здесь он имелся в отличие от того острова, где она обычно находится с Шустряком. Сзади несколько раз скрипнули доски настила, но Ки даже не подумала оборачиваться, уже давно почуяв, что к ней подошёл он.
— Ки, — начал Шустряк, — когда уже ты поймёшь, что эффективно — это не то же самое, что разумно. Тебя могли убить, даже случайно, — после небольшой паузы продолжил он, но тут же был перебит.
— А тебя?
— Ки, у тебя еще даже первый дар не раскрылся, а ты уже пытаешься меня защитить. Я, в отличие от тебя, тут прожил немало времени и бывал в тех местах, где тебя не спасет твоя скорость и твой интеллект, как бы ни эффективно ты поступала. Мой дар позволяет мне быть практически бессмертным, по крайней мере, в ситуациях, подобных этой.
— Ты учил, что убить можно любого, — сказала Ки, не поворачиваясь, продолжая оттирать руки.
— Да, и я не врал, но в данной ситуации у них практически не было шансов. Ты же сама видела, как работает мой дар смены пространств.
— Видела, — подтвердила она, — но ты сам говорил, что не можешь его использовать постоянно.
— Не могу, но еще есть призрак, и он тоже даёт неуязвимость.
— Дает, знаю, но все равно есть вероятность, что тебя могут убить.
— Есть, согласен, но ты сама уже не раз убеждалась, что у местных дары не развиты. Конечно, абсолютной защиты нет, и у них был шанс со мной разобраться, — Шустряк огляделся в поисках тех, кто мог слышать, несмотря на то, что говорили они на русском, после чего продолжил. — Они могли что-то предпринять, пока я был на лодке, с водой имеются проблемы, но с того момента, как вышел на берег, мне ничего не угрожало.
— А мне? — спросила она, и Шустряк услышал в её голосе нотки обиды, она вообще последнее время стала проявлять эмоции, неярко, понемногу, но начала, что не могло его не радовать, хотя обиду он слышал в первый раз.
— А тебе угрожала, и не спорь, — он прервал её попытку возразить, — я тебе уже много раз объяснял понятие «случайность», и что такое шальная пуля.
— Я могу просчитать траекторию выстрела по звуку, по направлению ствола, и с высокой долей вероятности увернуться.
— Ки, забудь ты про свои способности, пойми, что смысла рисковать для тебя не было.
— К тому моменту, как начали стрелять, я уже наверху почти всех убила и спустилась вниз, — парировала она.
— А вдруг бы они не стали открывать огонь? — тут же возразил он.
— Вероятность такого была не больше двадцати процентов.
— Ух ты, как заговорила, — с удивлением хмыкнул он, — я погляжу, общение с другими людьми тебе идет на пользу.
— А что не так? Вроде фраза построена правильно?
— Правильно, но раньше
