— Здорово сработано, дружище, — сказала Мэв. Она откинула волосы с глаз и первый раз за все это время взглянула на меня. — Брайен!
Я с удовольствием заметил, что ее лицо внезапно осветилось радостью.
— Мне просто показалось, что тебе не помешает помощь.
— Они пропустили первый вызов и подняли ставки. — Пожав плечами, она очаровательно скривилась: — Эти типы уже где-то насосались. Никакой особенной опасности и не было.
— Медицинский центр прямо по этой улице. Я как раз туда направлялся.
— Не нужно никаких докторов, — ответила она, потирая голову. Затем удивленно уставилась на пальцы — они были в крови. — А меня, оказывается, кто-то зацепил.
— Конечно. — Я протянул ей медпакет с пояса. — Еще бы!
Она застенчиво улыбнулась, принимая пакет из моих рук.
— А я думала, ты вечером на дежурстве.
— Ловко ты... — Я смущенно шарил глазами по сторонам, пока она занималась своими ссадинами и царапинами. — Хорошо дерешься.
— У меня неплохая реакция, — ответила она, мило передернув плечиками. Тут она улыбнулась, и в ее глазах сверкнули веселые загадочные лучики — воспоминание о каких-то былых временах. Хотел бы и я принимать участие в тех событиях, которые доставляли ей столь приятные воспоминания. Но это мгновение миновало, и она вновь вернулась к настоящему. — Им следовало быть умнее, но так уж повелось — каждый склонен переоценивать свои силы.
Что-то таилось и в этих словах.
— На тебя уже нападали? Тебе уже доводилось участвовать в переделках? Что-то Волк мне об этом не рассказывал.
— Это не имеет отношения к его делам. Торговля — не мое поприще. — Она усмехнулась, но все равно какая-то печаль таилась в глубине серых глаз. — Слушай, Врайен. Ты же не сфероид. Ты вырос среди Драгун точно так же, как и я. Неужели ты звал на помощь своих сиб-родичей, когда ребята из другой сиб-группы устраивали тебе за казармами тест без подготовки?
— Конечно, нет. Это было бы неблагородно.
— Даже просто некрасиво. — Выражение ее лица требовало согласия, и я подтвердил его кивком. Она вновь передернула плечами. — Это и объясняет все, что произошло здесь. Несколько вольнорожденных подумали, что они могут заткнуть меня за пояс только потому, что у них есть кровные родичи. И я просто дала им урок.
— Кажется, они не очень хорошо усвоили твой урок.
— Слишком большой класс для одного учителя. Это просто здорово, что ты проходил мимо. Я так и растаял от ее улыбки.
— Да что там, я и сам...
— Говоришь, в медцентр направляешься? Что, Волк распорядился насчет нового посева?
— Нет. Не в том дело. Я... Я просто... — Я чувствовал, что и вправду хотел открыть ей истинную причину моего визита в медцентр, но ее обескураживающее замечание совсем выбило меня из колеи. Я хотел поделиться с ней своим секретом, но боялся. Пытался убедить себя в том, что это только запах ее тела, тревожащий мои ноздри, что это только тепло ее близости на моей коже делают меня таким неуверенным в себе. Хотел поверить в то, что она поймет, но никак не мог решиться. Я никому еще не доверял своей тайны. Джеймс — тот бы точно поднял меня на смех, скажи я ему, куда сейчас направляюсь. Со стороны Мэв я мог ожидать того же самого.
— Просто — что?
Глаза ее, совсем недавно отливавшие сталью, напоминали теперь два пепельно-серых облака. И они заставили меня поверить ей. Преодолев опасение, что она может неправильно истолковать мои слова, я собрался с мужеством и выдавил:
— Я иду к маткам.
На мгновение ее брови озадаченно сошлись вместе. Я тут же пал духом.
— Зачем? — спросила она уже совершенно спокойным голосом.
— Туда я прихожу всякий раз, когда хочу собраться
с мыслями.
Вот. Я сказал все-таки. Теперь она может насмехаться надо мной. Лучше бы я сказал это приятелю: ему, если что, можно было бы отвесить оплеуху. С ужасом ожидая ее усмешки, я заметил, что мои глаза уже заранее закрываются, не в силах перенести подобного зрелища. Может ли воин быть столь суров к тому, кто возвращается — по каким бы то ни было причинам — к месту, откуда он был когда-то рожден на свет?
— И я туда же, — произнесла она.
Я посмотрел на нее. Лицо Мэв было спокойно и безмятежно. В озерах ее глаз темнела холодная глубина. Я мог утонуть в этих глазах. И все мое смущение остыло в них. Смогу ли описать, как я был счастлив, когда Мэв спросила, нельзя ли ей пойти вместе со мной. Естественно, я не упустил возможности провести хоть немного свободного от службы времени в ее компании.
Коридоры матки почти полностью утопали в сумеркйх: все ученые разошлись по домам. Только дежурная смена просиживала у, мониторов, лишь изредка оставляя свое рабочее место, отлучаясь в комнату отдыха. Мы проходили по коридорам незамеченными. Я знал, что наша непосредственная тесная связь с Волком сама по себе является чем-то вроде пропуска, но если кто-нибудь заметил бы посторонних в таком месте, о нас немедленно должны были доложить. А этого-то мне и не хотелось, как, видимо, не хотелось и Мэв, раз уж она ничего не возразила против нашего оставшегося незамеченным посещения. Ее крадущаяся походка, становившаяся все более настороженной по мере приближения к зданию, напомнила мне о том, что было известно и Мэв: негласные правила запрещали ночные посещения матки.
Мы шли через галерею для посетителей мимо камеры номер семнадцать. Там, за транспексом, находилось место моего рождения. По крайней мере, я так считал. Нам никогда не говорили, какая именно из камер матки была нашей. Если какие-то особые отличительные черты и бросились в глаза Мэв, она мне об этом ничего не сказала.
Сквозь транспекс мы видели корпуса железных маток. Шел ночной цикл, но света мы включать не стали. Да и нужды не было: для нас было достаточно светло. По большей части это приглушенное освещение исходило от планок на полу с вкраплениями лампочек, обозначавших проходы. Сами же матки казались громадными жуками-светляками, нагромождениями датчиков — источников постоянного света. Красного света — ни лучика. И кругом царили тишина и умиротворение.
Мы ненадолго присели, не перемолвившись ни словом, будто пропитываясь спокойствием, исходящим от этого места. Затем, очень сдержанно, начали беседовать. Сначала мы поговорили о таких незначительных сторонах нашей работы, как возвращение на квартиры после выполнения условий контракта, о проблемах вроде того, как разъяснить теху, что за неполадки одолели твоего боевого робота и чем он занемог. Так, трепотня, обо всем понемногу. Она рассказала забавную историю, как один из ее товарищей по сиб-группе загреб себе годовое жалованье за сверхурочные дежурства. Это вернуло нас к воспоминаниям о прошлом, о том, каким образом мы смогли так продвинуться по службе в сравнении с нашими товарищами. Вот оттуда, из-за транс-пекса, мы и отправились в сиб-группы, чтобы расти и становиться воинами.
