Возможно, мужчины пытались преследовать меня, но у них мало что вышло - я неслась так, что стены превратились в расплывчатое пятно. Уже через несколько секунд впереди показалась комната с лавой! Я смело оттолкнулась от мрамора перед красной раскаленной жидкостью и полетела...
Друзья мои, если бы мне кто-нибудь предложил повторить этот прыжок и сулил бы что угодно: деньги, власть, славу или роль девушки очередного Джеймса Бонда, то я с предложившим такое не разговаривала бы до конца своих дней! Будь на моем место кто-то, более кровожадный, то он вообще убил бы даже за малейший намек на повторение прыжка. И для убийства использовал бы вилку, штопор или даже легкий оловянный ковшик. Чтобы тот помучился и понял хотя бы приблизительно, как мучилась я.
Итак, я полетела и сразу же почувствовала что-то неправильное. Сначала не разобралась, что именно казалось странным, но потом, когда буквально зависла в воздухе, то осознала, что происходит. Дело было в том, что мои чувства, ощущения, мысли остались прежними, а ход времени для всего остального резко замедлился.
На меня сразу же дыхнуло жаром. И этот жар, который я собиралась проскочить, не заметив, стремительно нарастал. Мое тело висело над раскаленной лавой, а горячий воздух обжигал лицо. Хорошо еще, что я не дышала, а то сожгла бы нос, горло, да и все остальное. Удивительно странное чувство: вроде бы ничего не происходит, даже пузыри лавы не лопаются, а боль, вызываемая горячим воздухом, нарастает. Но это еще можно было перетерпеть. Я хотела сжать зубы, но ничего не получалось - они сжимались слишком медленно. К тому же первую половину своего пути мое тело поднималось вверх, зато вторую падало вниз. И тут уже боль взяла свое... я не буду об этом рассказывать. Как и о том, как мои ноги неторопливо опускались в лаву, чтобы оттолкнуться от дна. Скажу лишь, что мне казалось, будто меня целую вечность жарят на сковородке. Нет, второй прыжок, конечно, удался, но к этому моменту я была уже совсем другим человеком. Измученным, раздавленным, неспособным даже издавать звуки, мои голосовые связки двигались слишком медленно. В лаву прыгнула отчаянная девочка Аня, а до зеленой двери добралось истерзанное существо, забывшее обо всем, кроме своей боли.
Мне удалось вырваться. Я вывалилась из Первого Дома снова где-то на улице. Мои кроссовки расползлись по швам и превратились в мягкую массу. А вот тело не пострадало. Уже потом я узнала, что Первый Дом убивает, но не калечит. Если сумел выйти живым, то молодец - твои раны исцелятся, чтобы ты мог со всеми вновь обретенными силами противостоять Хранителям и другим 'демонам'. Игра действительно велась по правилам.
Домой я возвращалась как во сне. Меня била дрожь даже во время бега. Эта ночь, казалось, никогда не закончится... впрочем, мое упрямство было всему виной. Я вошла в квартиру и, неспособная даже на разговоры с Книгой, приняла душ и упала на кровать.
Утром почувствовала себя чуть лучше, но на седьмой этаж не рвалась. Меня просто передергивало от мыслей о Первом Доме. Когда-то я читала, что если животное запустить в клетку и там ударить током, то потом животное будет отбиваться, кусаться, царапаться, но в ту клетку больше не пойдет. Вот так и я. Это какими же силами нужно обладать, чтобы идти добровольно в Первый Дом? В тот момент никаких сил у меня не было.
- Все в порядке, - говорил мудрый старик. - Большинство людей, которые проходили этот этаж, чувствовали себя точно так же. Принцепс должен быть нечувствителен к боли - восьмой этаж дает это.
- Большинство? - удивилась я.
- Да. Некоторым удавалось выйти через другую дверь или даже пройти по лестнице. Как правило, они были уже достаточно могущественны, чтобы справиться с обитателями Первого Дома.
Информационная щедрость старикана быстро истощилась. Плюнув на все, я начала собираться на работу.
- Тебе еще рано ходить по улицам, - заметил неугомонный старик. - Ты не готова. Мало ли что.
- Я не собираюсь там расхаживать, - последовал мой самонадеянный ответ. - Зайду на работу, заберу зарплату и возьму отпуск. Насчет отпуска я могла бы просто позвонить, но деньги сюда никто не пришлет.
Хозяин предпочитал выдавать деньги в конвертах. Насколько я поняла, он сильно экономил, не платя налоги с фонда заработной платы. Так поступали многие.
Прохлада утра слегка успокоила меня. Дрожь исчезла еще вчера, а тревога даже после сна полностью владела мной.
Я ехала на метро и, несмотря на все заботы, заметила любопытную вещь. Конечно, такое бывало и раньше, но совсем в других масштабах. Дело в том, что в то утро многие мужчины смотрели на меня. Знаете, тут даже будет уместнее вульгарное слово 'пялились'. Я сначала подумала, что с моей одеждой (прекрасным синим сарафаном) или с лицом что-то не так, но потом сообразила, что тогда бы смотрели и женщины. А потом загадка получила объяснение - со мной начали знакомиться.
- Девушка, вам помочь донести сумку? - спросил один из парней, верзила в черной футболке с надписью 'Улыбнись, если хочешь... меня'. Он-то как раз изо всех сил улыбался, опираясь на поручень.
Я взглянула на свою миниатюрную сумочку, а потом перевела взгляд на верзилу. Мне он не очень-то понравился. Вместо того, чтобы вникать в его разглагольствования, стала подслушивать разговор, который вели две старушки, сидящие рядышком.
- А на Триумфальной машина-то под асфальт провалилась, - говорила сухонькая бабушка с красной сумкой Nike.
- Да ты что! - восклицала дородная тетка в цветастом платке. - Трубы наверное землю размыли?
- Наверное трубы, - подтверждает первая. - Пар так и пошел вверх! Все в белом дыму!
До выхода из метро ко мне пристали еще трое. Абсолютный рекорд! Я пребывала в легкой растерянности от такого внимания, не знала, что и думать. С чего это вдруг? И почему именно сейчас?
Ловя на себе мужские взгляды, кое-как добралась до работы. Прошла через стальную дверь черного хода, миновала захламленную подсобку и столкнулась нос к носу с Виталием Петровичем. Тот, одетый в серую мятую куртку, рассматривал накладные, стоя у коричневого массивного стола, на котором обычно лежит товар до выноса на прилавки. Надо отдать хозяину должное - он старался заниматься делами сам и вникал во все мелочи, не доверяя ни бухгалтеру, ни бригадирам. Таких, как Виталий Петрович, трудно обмануть, они сами кого угодно обманут.
Когда я приблизилась, хозяин оторвал глаза от накладных и посмотрел на меня. Никогда еще не видела такой быстрой смены выражения а-ля 'вот пришла симпатичная подчиненная, которая еще почему-то не прыгает в койку, но не беда, вопрос времени' на выражение восхищения.
