— Не переживай. Скоро мы выясним, для чего я здесь, и всё будет хорошо. К тому же ведь ты не думаешь, что я не способен захватить такой артефакт в одиночку?
— Нет. Тебе не удастся. Иначе я бы не доверяла тебе.
Больше мне не удалось ни о чём с ней поговорить. Мы вернулись обратно, разделись и легли. Она обняла меня, и мы спали до утра, а потом стали выполнять уже привычный алгоритм действий: завтрак, сборы и выдвижение вперёд.
Если я правильно ориентировался по карте, то крюк нам предстояло сделать немаленький. Но мне казалось, что после разговора со своими, возможно, бывшими товарищами, ей станет легче, и поэтому я спокойно шёл вперёд.
Наконец, она сказала, что пора остановиться, хотя обычное время до привала ещё не пришло. Подойдя к одному из камней, лежавших в стороне от тропы, она открыла в нём тайник и достала оттуда небольшое электронное устройство. После коротких манипуляций она вернула его на место, и мы стали ждать. Долго никто не приходил. Я чувствовал недоброе, и мне хотелось занять оборону, но я понимал, что те, кто придёт, скорее всего, не будут сходу стрелять в неё. А даже если будут, я успею её защитить.
Даллира распознала пришедших чуть ли не за двести метров. Они особенно и не скрывались, но были вооружены чем-то, похожим на обычные пороховые автоматы. Она тоже открыла кобуру излучателя, а руку держала рядом. Но это заметил лишь я, а в целом её поза была естественной и непринуждённой — она стояла, опершись на камень. Я расположился на другом, в десятке метров от неё.
К нам вышли двое. Они остановились, когда увидели меня. В их глазах был испуг — уж такого гостя они точно не ожидали. Может быть, в первый момент они подумали, что я принудил её вызвать их и теперь не знали, что делать. Потом, видимо, пришло осознание, что если бы я хотел убить их, они бы уже были мертвы, поэтому не стали паниковать и остановились метрах в тридцати от нас.
— Подожди меня здесь, — тихо сказала Даллира.
— Держись так, чтобы я тебя видел, — грозно сказал я, положив автомат на колени.
Конечно, это было представлением, и определённый эффект оно, скорее всего произвело. О чём они говорили, я не знаю, они отошли достаточно далеко для того, чтобы мой синхронизатор ничего не уловил. Разговор продолжался недолго, и, судя по недоверчивым взглядам, которые они то и дело бросали на меня, моим заданием явно было не их обучение.
Вскоре она вернулась, а те двое поспешили раствориться в лесах. Вид у неё был встревоженный.
— Что-то случилось? — поинтересовался я.
— Да, случилось. Но сейчас нам нужно уходить.
— Хорошо.
Мы быстро направились назад, сделали несколько кругов и петель по лесу, чтобы запутать следы, а потом выдвинулись обратно.
— Что случилось, Даллира? — спросил я на следующем привале, — или это секрет?
Я еле-еле дождался этого момента, чтобы спросить.
— У гентеев за эти дни пропало три отряда. Они думают, что виновата я, что это я завела их в западню. Мне больше не доверяют.
— Но ведь это же глупо. Ты же одна из них.
— Ну и что? Я могла и предать их. Я же предавала мемонцев ради них.
Как непросто всё поворачивалось — думалось мне. Гентеи, мемонцы, Свет Юинтена, неизвестные мне генты. Тут и без вмешательства землян хватало загадок и неразберихи. И тем сложнее мне было понять мою роль во всех этих событиях.
Но её нынешнее состояние было, пожалуй, даже хуже. Я понимал, что её переполняют мысли, она не знает, что делать, но тут я был плохим советчиком. Большую часть пути мы молчали. Видно было, что она хочет подумать, и я не мешал ей.
Я заговорил с ней только на предпоследнем привале. Мне показалось, что ей стало немного легче.
— Что ты теперь будешь делать?
— Я не знаю. Меня везде теперь считают предателем, — усмехнулась она, — я не могу вернуться в свой гарнизон, и не могу идти к гентеям. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.
— Ну, мы с тобой пока что неплохо справляемся и без них.
— Да, — устало улыбнулась она, — я обещала тебе идти до той точки, и я это сделаю.
— А что будет дальше?
— Я не знаю. Может быть, к тому моменту всё разрешится. Может быть, они поймут, что я непричастна.
— А если нет?
— Я не хочу даже думать об этом.
— Может быть, мемонцы всё это специально подстроили, чтобы подставить тебя?
— Возможно.
— Ну а тот профессор, помнишь, о котором ты говорила? Холлисек, кажется. Он может помочь?
— Я не решусь пойти к нему. Он верил мне. У него, наверное, шок от того, что я сотрудничала с гентеями, пусть даже я ничего плохого не хотела.
— Но может быть, он тебе поверит и сможет тебя оправдать.
— Меня туда не пропустят. Едва я подойду, меня арестуют, и ему даже при желании не удастся вступиться за меня. Это если верить, что он вообще может что-то сделать.
— А что, если сказать, что ты ловила меня? И вот — поймала. Сдашь им меня, и тебе поверят.
— И ты правда сделаешь это? Сдашься ради того, чтобы мне снова начали верить? Ты не знаешь, что ждёт тебя в плену. Нет, Гас, я на это не пойду. Или ты так рассчитываешь добраться до Света Юитена? Наш основной лагерь находится не рядом с ним.
— Не думай, что я это предложил для того, чтобы поближе подобраться к вашему Свету. Я понятия не имею, что это. Может, я здесь не из-за него, а из-за ваших гентеев, или как ты там говорила? Генты? Если бы я знал обо всём этом, мне легче было бы судить о своём задании здесь.
— Я не могу рассказать.
— Вот видишь. Ты не можешь. А я один не могу понять. Быть может, ваш Свет важен, но сил слишком мало для того, чтобы захватить его. Ни меня, ни всей группы не хватило бы для этого. Тут что-то другое.
— Возможно.
— Ладно, идём дальше, а то уже скоро сумерки.
— Да. Мы должны успеть дойти до ещё одной пещеры к вечеру.
Всё происходило так же, как и каждую ночь до этого. Днём мне начало казаться, что её доверие ко мне ослабло, но ночь развеяла эти сомнения.
— Нас учили не скрывать свои чувства, — сказала она, когда мы уже лежали и готовились ко сну, — именно поэтому я решилась сделать то, что сделала. Я доверяю тебе, но я не знаю, могу ли я рассказать тебе всё.
— Можешь.
— Несмотря на то, что ты тоже человек, я боюсь этого. Мы оба не знаем, для чего ты здесь.
— Стой. Подожди. Ты сказала «тоже» человек.
— Да.
— А всё время отрицала! — с наигранной обидой сказал я.
— Я всего лишь говорила, что мы родственники.
— Это уже неважно. Рассказывай, — сказал я, — мне не совсем понятно. Разве люди не должны жить на Земле?
— А что, у людей, кроме Земли нет других планет во владениях? — я почувствовал, что она улыбается, — разве люди не построили империю, а?
