молвил жеребец, — лови.
Блядь.
Он сформировал из своей магии копья, которые начал со всей силы бросать в меня. Я стараясь не ловить шальные пули уклонялась, однако некоторые все же достигали своей цели, пускай и по касательной. Жеребец мог наколдовать их столько, сколько ему было необходимо для того чтобы превратить мое тело в решето для отбрасывания лапши.
— Хватит бегать Селя, хватит. Тебе это не поможет.
— Да иди ты на хер. Я не сдамся.
— Глупое Дитя.
Вдруг я ощутила как меня схватило и поволокли по полу маслянистое тесто, я лишь успела издать напуганный писк, в тот момент когда оно дёрнуло меня за ногу и я повалилась наземь, к тому же вверх ногами. Тут я увидела под потолком висящие копья, что смотрели прямо на меня. Дерьмо. Копья посыпались на меня, а я не могла даже увернуться от них, так как была обездвижена тем щупальцем что обвивалось вокруг моей задней ноги. Я уже не чаяла выжить, однако судьба вновь распорядилась иначе. Жеребец на мгновение замер, и этого мгновения мне хватило дабы вырваться и нанести удар, который нарушил его концентрацию и отправил в полет.
Однако в этот момент меня все-же пронзили копья, и я ощутила всю боль, что захватила мое тело. Однако сейчас я была словно под действием Мед-Х, так как боль не должна была быть столь слабой. Я должна была из-за нее упасть без сознания и потереть от кровопотери, однако этого не происходило. На против, я ощущала себя так же хорошо, как будто боль была частью меня. Так будто это было нормально.
Боль придала мне сил и я используя эту силу врезалась в Барклая словно груженный локомотив, что несётся вниз со склона постоянно ускоряясь. Жеребец закряхтел и из его рта на мою мордочку попала кровь. Я была вполне себе удовлетворена, однако что-то внутри меня жаждало большего, жаждало убивать. Это нечто пыталось завладеть моим телом. Я не могла позволить этому произойти.
— А теперь ты просто… — начала сущность.
— Исчезнешь — закончила я.
Существо начало бесноваться словно дух, который изгоняют из одержимого.
— Он же твой враг — пыталась убедить меня сущность, — позволь мне разобраться с ним.
— Исчезни.
— Уйди. Не мешай. Заткнись — пыталось убрать меня сущность.
— Исчезни — прошипела я. — Сейчас я не только сражалась с врагом во плоти, но и против того что жаждало получить мое тело. — Это мое тело.
— Я только выбралась. Черт. Черт. Чеееееееееееерт — завопила я и моя шкурка с гривой и хвостом вернулись к своему истинному цвету. А я упала на колени тяжело дыша.
— Оу? — удивлено поглядел на меня Барклай. — Такая мощь в столь примитивном сосуде. А ты не так проста.
— Извини — тяжело вздохнула я, — нас отвлекли.
— Так значит ты не контролировала себя?
— Да, но сейчас все и решиться.
— Наивная дурочка. Ты упустила свой шанс.
— Я люблю поиграть на нервишках удачи.
Я вновь призвала теневой клинок и превозмогая боль сунулась в свою сумку, извлекая из нее Лечебное зелье и Мед-Х. Кажется я стану наркоманкой, как-бы я этого не хотела. Применив препараты я вновь стала целехонькой.
— Многие как дураками родились, так дураками и помрут — процедил Барклай.
— Пускай судьба сама решит исход этого боя — улыбнулась я закидывая прядь гривы назад, дабы не мешала.
— Однозначно сумасшедшая.
Барклай сорвался с места стремясь закончить все одним ударом, я по прежнему ослабленная после старых ран полученных мной в Найтмер-форме не смогла-бы увернуться, так что я поставила блок, который заблокировал колющий удар клинка черного аликорна. Когда я ощутила как напрягся мой рог, я скользнула в ЗПС и применила самую разрушительную атаку на которую была способна в данный момент — вихрь. С левого верхнего угла в правый нижний угол, с правого верхнего угла в левый нижний угол, разворот клинка вокруг моей шеи. Заклинание рассеялось и Барклай отлетел в стену истекая кровью, было видно что его тело пытается регенерировать, однако ран было так много, что регенерация попросту не знала какую рану стоит лечить первой.
Я же в свою очередь ощущала как слабею. Эта сила медленно отбирала мою жизненную энергию, и ежели я не одолею Барклая за отведенное время то умру. Жеребец стрельнул в меня своим злобным взглядом, однако я ощутив давление на мой разум помогала головой из стороны в сторону прогоняя наваждение. Открыв глаза я улыбнулась, а Барклай был в ужасе.
— Что не ожидал — спросила я улыбаясь.
— Как? Как ты ещё двигаешься после моей ментальной атаки?
— Как ты думаешь сколько раз ты сможешь проворачивать один и тот же трюк?
— Сдохни ты уже.
— Я того же мнения о тебе.
Барклай попытался взлететь в меня на всей скорости на которую были способны его крылья, однако я развернувшись отправила его в полет, лягнув с силой которой наверное позавидовали-бы лучшие боксеры во всех мирах. Барклай вскочил на ноги, после чего попытался вновь атаковать меня, однако вновь потерпел неудачу. Теперь роли изменились, теперь я встала на место охотника а он добычи. Я была охотником что идёт за добычей. Я влетела в него сбивая с ног, он пытался защититься однако я была преисполнена решимости победить, там внизу меня ждут друзья и особенный пони, хотя с последним нам предстоит серьезно поговорить по душам.
— Как ты можешь быть столь сильной? — спросил в ужасе Барклай.
— Это сила дружбы — ответила я. — Даже ечли ты меня убьешь, то мои друзья завершат начатое мной дело. Как-бы высшие силы не старались уничтожить Дружбу, она всегда расцветёт вновь.
— Это чушь, чушь враньё и провокация. Дружбы не существует!
— Как видишь существует. И я собираюсь показать тебе все, на что она способна.
— Враньё!
Барклай бросился на меня, это и стало его роковой ошибкой, которая стоила ему жизни. Из-за этого необдуманного поступка он не заметил как я выставила клинок вперёд, и он напоролся на него словно рябчик на шпажку. Клинок пронзил его грудь на сквозь, нанося смертельные увечья всем внутренним органам оказавшимся у него на пути.
— Н-н-н-не в-в-в-возможно — прохрипел Барклай и кашлянул ккровью, что в столь огромном количестве начала заполнять его рот.
— Как видишь я победила.
— Ты… меня… не победишь… меня — тараторил жеребец захлёбываясь кровью.
— Смирись уже с тем что это конец — молвила я.
— Я буду сражаться до конца.
Я прекрасно понимала что это конец для него. А он… а он все ещё не мог смириться с тем что он
