— Не рассказывай мне о жертвах, Карлос. Я свою приносил каждый день все эти годы, предотвращал гибель мира по три раза в неделю. Моих родителей убила банда маньяков. Мои братья-клоны пожертвовали собой, чтобы дать мне возможность спастись. Прямо сейчас Дракон, Отступник и мои собственные подчиненные стряпают заговор, чтобы убить меня, если этого раньше не сделает Зион, а мне приходится просто сидеть и смотреть, потому что нельзя подрывать боеспособность. Не рассказывай мне о жертвах.
— Да черт тебя… выкладывай, только быстро.
— Суть в твоей силе. Она ставила меня в тупик еще в те времена, когда мы были Стражами. Мне пришлось пройти через второе триггер-событие и многое узнать о природе способностей, чтобы понять. Твоя сила не просто дает тебе живучесть. Она устанавливает взаимосвязи, на глубочайшем, почти концептуальном уровне. Буквально каждая клетка твоего тела связана со всеми остальными, и благодаря тому ты можешь видеть волосами, дышать кожей, прокачивать кровь по телу, сокращая стенки сосудов и прочее.
— И как это поможет?
— В нынешнем виде — никак. Однако есть способ высвободить полный потенциал твоей способности, — я указал на Райли и Эми, терпеливо ждавших своей очереди. — Котел проводил исследования, эксперименты. На их основе мы разработали чрезвычайный протокол «Эгида». Если применить его к тебе, то твоя сила сможет связать воедино не клетки твоего тела, а паралюдей. Ты сможешь объединить всех, повести их в бой.
— И какова цена?
Я вопросительно посмотрел на Эми. Та покачала головой.
— Процесс необратим, — сказала она. — Придется снять все существующие ограничения с твоей Corona Pollentia. После этого твой агент — то, что дает тебе силы — начнет поглощать тебя. Это произойдет не сразу, может растянуться на несколько суток но, в конце концов, он окончательно вырвется на волю. Разумеется, какие-то меры безопасности мы предусматриваем, но они защищают только других. Для тебя это с огромной вероятностью смертный приговор.
Карлос опустил единственный оставшийся глаз. Он не колебался, а лишь пытался убедить самого себя, что принимает решение. На самом деле, он согласился в тот момент, когда я подарил ему надежду погибнуть не напрасно, просто сам этого не осознавал.
— Почему я? — тихо спросил Карлос. — Я типа избранный?
— Нет, есть и другие кандидаты. Учитель, Аль-Кудс… Но только тебе я готов без опаски вверить наше будущее.
Он снова надолго замолчал. Я чувствовал, что с одной стороны его распирают вопросы, но с другой он понимал, что все они сейчас лишены смысла. И все же один он задал:
— Скажи… мы все… мы хоть что-то для тебя значили?
— Ты. Рори. Крис. Деннис. Мисси. Дин. Йохан. Даже София. Вы были лучшим, что случилось моей жизни.
— Но мы не смогли удержать тебя, когда это было необходимо.
— В том нет вашей вины. Каждый сам творит свою судьбу, — я почти без наигранности вздохнул. — Кто ж виноват в том, что сильнейший Технарь в мире смог смастерить только хуйню? Да, я мог бы обвинить во всем Симург. Это очень удобно. Однако каждое роковое решение, каждый шаг к пропасти я делал сам, по своей воле. И вот к чему пришел: я могу все, но не могу ничего. Сижу перед калекой и прошу его умереть за всех нас, потому что сам не справился.
Молчание. Установленный Дэвидом барьер не пропускал звуки, поэтому стоны раненных и шум снаружи палатки не нарушали тишины. Однако я все равно ощущал, как незримо изменяется обстановка. Александрия или Сплетница обнаружили, что исключены из структуры Котла, и начали действовать наличными силами. Через меня осознание цейтнота передалось Карлосу, и он наконец-то решился.
— Делайте, что нужно, — почти прошептал он с пересохшим горлом. — И пусть все будет не напрасно.
— Нужно больше живой материи. Когда я перенастрою его силу, живучесть перестанет действовать, — сообщила Эми.
Блестяще. Раньше сказать было слишком сложно? Хотя я сам мог бы догадаться, чего тут. Я шагнул за барьер и подтащил поближе кейпа, чье лицо было накрыто простыней. Умер несколько минут назад, ткани не успели омертветь. Эми без колебаний разделила его тело пополам одним касанием. Райли тем временем срезала с Карлоса бинты и начала имплантацию «аварийного выключателя» — бомбы, которую Бакуда создала, скомбинировав силы Марш и Мантеллума. После установки она становилась необнаружимой.
— Дэвид, оборона! — крикнул я, хватая маску и вытаскивая меч. — Не убивать!
Беззвучно закричал что-то один из целителей, первым увидевший происходящее. Еще через несколько секунд в палатку ворвались Отступник, Александрия и еще несколько кейпов, чьих имен я не помнил. Я поднял меч и одновременно с этим Дэвид создал вокруг вторженцев призмы силовых полей. Еще одна призма отсекла от внешнего мира Эми и Райли, работающих с Карлосом.
— Эми!
— Минуту! Это не так просто!
У нас нет этой минуты. Александрия ударила кулаком по прозрачной стенке клетки, та замерцала, но устояла. Надолго это ее не удержит.
— Инициировать протокол «Аврелиан», — приказал я по общему каналу связи.
Пролетел один удар сердца. Потом на месте Александрии вспухла сфера белого света и исчезла бесследно. Бакуда сработала на отлично.
Отступник махнул копьем, и окружавшая его призма разлетелась вдребезги. Вторым взмахом он прорвал барьер. Третьего не последовало, вместо этого он нацелил копье на меня. Вырвавшийся из навершия плазменный пест я принял на лезвие меча, и тот моментально погас. Отступник применил еще один эффект, темпоральную заморозку, которую развеял вспыхнувший в моей руке вихрь, созданный силой Эшли. После этого он попытался атаковать в рукопашную серией стремительных ударов, которые я продолжал блокировать. На его стороне было дикое преимущество в физической силе, отточенные навыки фехтования и тактические алгоритмы. И ни единого шанса.
Уходя от очередного удара, я задействовал полетную систему, чтобы подпрыгнуть выше обычного. Лезвие копья просвистело подо мной, и вслед ему уже указывало острие меча. Я не мог просто перерубить его, это действие тактические алгоритмы Отступника предугадали бы и пресекли. Однако я применил силу Джека, и кинетическая проекция лезвия ударила по древку копья. Недостаточно, чтобы полностью его уничтожить, но хватило, чтобы повредить.
Потом мой сапог врезался в шлем Отступника, заставляя его отступить назад, и Дэвид тут же снова заключил его в клетку силовых полей. Находящиеся снаружи кейпы о чем-то переговаривались, кричали, внутрь палатки втискивались все новые лица, но было поздно, противостояние заглохло. Я для вида крутнул еще разок меч, погасил лезвие и вложил оружие в ножны.
— Прекрати это безумие, — крикнул Отступник.
— Это не безумие. И нет, не прекращу.
— Ты не имеешь права принять подобное решение единолично!
— Что я точно не имею права — так это не делать все, что в моих силах.
Я чувствовал, как меняется обстановка у меня за спиной. Проделай мы подобное без подготовки, и последствия могли бы стать катастрофическими. Однако благодаря гоблинам Нилбога у нас было достаточно мяса для экспериментов, проводившихся в далеких безжизненных реальностях. Эми и Райли работали тщательно и аккуратно, и главное — не вслепую. Рядом со мной Дэвид отпустил две силы и выбрал новые, более подходящие для противодействия множеству целей. Я задал телепорту расчет координат прыжка и шагнул вперед с разведенными руками.
— Послушайте меня! Много лет мы сражались за мир плечом к плечу. Каждый из присутствующих обязан мне жизнью, а многие даже не единожды. Я никогда ни о чем не просил для себя, не требовал ни наград, ни благодарности. Но сейчас я прошу о сущей малости: доверьтесь мне. Доверьтесь один-единственный раз! Вы сами знаете, насколько тяжела ситуация, что судьба мира повисла на волоске. Мы испробовали разные подходы, чтобы победить Зиона, мы смогли его ранить, и сейчас все что нужно — это решающее наступление объединенными силами! Вот он, последний шанс победить!
Я закрыл глаза, изо всех сил сосредочился на кейпах вокруг меня. Не на них самих, на их силах. Попытался ощутить их присутствие, как-то дотянуться до них, достучаться. Я понятия не имел, как это сделать, однако надеялся на чудо.
