Я уже не выдержал и заехал кулаком Винторезу в морду. У него что-то хрустнуло. Он упал и уже не двигался. Началась перестрелка, быстро схватив с ноги одного солдата нож, со скоростью пули я убил всю роту. Кому перерезал глотки кому сломал только ноги. Нет, я не убийца, но рано или поздно кто-нибудь из них застрелил бы Никки. Схватив у одного солдата гранату, кинул ее в окно башни КПП. Сразу же схватил пистолет и послал пули в солдат, которые привели Никки в сознание. Шмыга забрал свой автомат и тоже палил по солдатам. Успев схватить Никки, прогремел взрыв и башня КПП разлетелась в клочья.
Шмыга и мы остались живы. Моя Никки была потрепана, ее защитная куртка теперь стала напоминать жилетку, одна штанина разорвана. Выглядела она не в лучшем состоянии. Я положил ее на землю. Никки вытащила из целой штанины револьвер, направила в мою сторону и выстрелила. Пуля ушла куда то правее от меня. Взглянув назад, увидел еще живого солдата, держащего за больную ногу. Он быстро схватил рацию и сказал, чтобы вызвали какой то МИГ. Мы не обратили на него внимания.
— Спасибо, я уже подумал, что ты в меня стрелять будешь.
— В тебя точно не буду. Помоги встать, попросила она Шмыгу. — Тот сразу бросил оружия и взялся помогать.
— Что делать будем дальше? Может, — Шмыга не договорил. Как с Янтаря раздался звук сирены. И из главных ворот вышел человек в том костюме, в котором я нырял. Он держал
Калашникова.
— Так, Шмыга уведи Ники отсюда, — спрячьтесь где нибудь.
Ники со Шмыгой не видели человека, он шел у них за спиной. Но в скорее они поймали мой взгляд. Шмыга хотел уже уходить.
— Нет, я останусь — сказала Ники.
Я подошел к ней, её черные волосы вывалились из капюшона.
— Ники ты мне поможешь, если пойдешь с Шмыгой — сказал я и поцеловал Никки. — я вернусь, обещаю.
Никки недолго промолчала. — ладно, обещай что вернешься — сдалась девушка. — обещаю.
Шмыга понес её в сторону складов. Моя девушка проводила меня взглядом и скрылась среди зарослей.
Что я чувствовал тогда, растование, любовь и только это, ничего другого. Снова любимый человек покидает меня. В этот раз, я вернусь.
МИГ приближался. Сорвав с себя порванную куртку, и остались лишь штаны. Вздохнул полную грудь воздуха и побежал на киборга. Шаг, второй и вот уже перед ним. Готовлю кулак, хочу ударить. Не успел, твердая как камень рука ударила в грудь. Все тело охватила сильная боль, схватившись за живот, упал на колени. Затем солдат пнул меня ногой. Я полностью лежал на земле. Приклад Калашникова пришел в лицо и добил окончательно.
Теперь я врядли снова увижу Никки и друзей. Они допустили мой первый побег, второго не допустят. Я просижу здесь, если надо всю жизнь только бы Никки осталась жива.
Очнулся в какой-то комнате. В глазах все плыло, белые стены с зеркалом под потолком. Я лежал на кровати, тоже в белой одежде: футболке и штанах. В комнате никого кроме меня небыло. Все тело ужасно ныло, особенно шея. Сейчас не помешал бы «массажист». Просунув руку к затылку, нащупал небольшой бугорок.
Встал с кровати и в голову пошли картины последних событий. Не помню, где сейчас нахожусь. В стене напротив кровати прорисовывался силуэт двери, только почему то без ручек. Рядом с кроватью была тумбочка, на ней стояло блюдо и подсвечник. Что-то запищало, и дверь открылась. От неожиданности я схватил ближайший предмет (это был подсвечник).
В комнату вошла девушка, в руках держа поднос с едой. Блондинка с лабораторном халате колготках и босоножках меня явно боялась. Было видно по ходящему туда-сюда подносу. Дверь захлопнулась. — где я нахожусь? — спросил я.
Она не ответила. — где я нахожусь — снова спросил.
Она снова не ответила.
Бросив подсвечник на пол. Подошел к ней схватил за горло и прижал к стене. Девушка крутила головой, очень боялась. — я еще раз спрашиваю, где я нахожусь — на янтаре — проговорила она.
Все-таки на Янтаре, но где именно. Янтарь это небольшое здание размером с мою комнату. — где именно.
Девушка не ответила. Пригрозив кулаком, но вдруг у неё над лбом он остановился. Я немог её ударить.
Какой то сильный барьер окружал её. Я даже в голову прочесть её мысли немог. Она таращила свои испуганные глаза. Ослабив хватку поставил девушку на землю. Та побежала к двери и с криками тарабанила дверь, пока та не открылась.
Блин, за мной явно наблюдают. Маленькие камеры висели по углам комнаты, к тому жето что я считал зеркалом, является окном. Они меня видят, а я их нет.
В голове все путалось. Теперь моей задачей становится вылезти отсюда как можно быстрей.
Какой-то блок стоял на мне, маскировка не работе. Обычно захочу, и все выходит.
Сейчас что-то другое. Подойдя к зеркалу, улыбнулся, а затем ударил по нему. Окно треснуло, зазвучала сирена, окно и оказалось моим спасением. Выдолбив его все, вылез через проем. Да, это была смотровая. Они наблюдали за мной. Сейчас комната пустовала.
В ней небыло света, стояли два стула и стол. В дальнем углу шкафчик. Открыв его, взял вещи, которые там лежали и переоделся. Это были черные штаны и халат. У двери справа слышны шаги, будто толпа идет. Приоткрыв немного дверь увидел как целая группа с оружием во главе с Глазовым направлялись сюда.
Что делать, что делать? — спрашивал себя.
Дверь открылась, я смотрел на них упершись в потолок всеми частями тела. — куда он мог деваться, сэр — спросил один из солдат.
Глазов достал из кармана какой-то прибор похожий на микрофон. — сейчас узнаем — сказал тот и нажал на кнопку микрофона.
Я схватился за голову, в ушах с ужасом что-то свистело. Оказавшись на земле солдаты направили оружие. Это были какие-то пистолеты непохожие на обычные. Пули светились ярко-зеленым светом. — вот он. Берите его пока свежий.
— Хрен вам — орал я, пытаясь остановить свист в голове. Шатающийся встал, держась за стол. Прозвучали хлопки, много чего-то вошло в спину. Но я пытался дойти двери.
По коридору шел, опиравшись с одной стены на другую, казалось, что коридор не уменьшался. По обе стороны было много дверей, все выходили посмотреть. В самом конце коридора стояли двери лифта. Свиста не прикрощялся. Ноги подкашивались как у пьяного. Упав на каменный пол, пытался перебирать руками. Схватило шею, какой-то ком навалился на горло. Я не мог дышать, отнялись руки. По шеё и щекам что-то потекло. Рот заполнился пеной. Подошли солдаты, кто с противной улыбкой смотрел, некоторые с большой ненавистью. Меня положили на носилки и понесли, напротив мелькали только белые лампы. Затем мы зашли в какую-то комнату, меня посадили на стул, привязали руки и ноги. Моя голова лежала на плече, я не мог двигаться. В комнате осталось только три человека, двое солдат и Глазов. Солдаты просто стояли на месте, а Глазов что-то надел на руку. Бац, кулак прилетел мне по лицу.
