- Брось покуда с края плаца, до казармы оттащить уже не успеешь. - ответил Рудольф. - Тебя откуда к нам перевели?
- Из госпиталя. - ответил Кудрин, и воспользовался советом. - А тебя?
- Из под Михалыччика. Прямо с передовой. Командовал взводом турецкого ополчения.
- Ого. - Гена с уважением поглядел на нового знакомого. - Как тебя угораздило?
- Отстал от наших в Анкаре, при эвакуации. - пожал плечами Рудольф. - Пришлось выбираться самостоятельно. В одиночку было не пройти, пришлось собрать партизанский отряд из местных. Прорвались с боями, ну турки и решили, что раз подразделение уже сплоченное, то и говорить не о чем - присвоили сержантское звание, и оставили командиром, уже официально.
- И почему мне кажется, что все было не так легко, как ты рассказываешь? - насмешливо прищурился Генка.
- А рассказывать всегда легче чем делать. - усмехнулся Рудольф. - Ты сам-то каким образом до госпиталя добрался?
- Горные стрелки после того, как наш пароход разбомбили, подобрали на берегу. Ну а дальше ничего интересного: марши, строительство укреплений, бой, госпиталь, и вот я здесь.
- Награждение пропустил. - хмыкнул собеседник Генки.
- А остальные тут откуда? - поинтересовался мальчик.
- А кто откуда…
- Становись! - раздался неподалеку громовой рык, и парни, вынужденно прервав беседу, ринулись занимать свои места в шеренге.
Минуты не миновало, как семеро парней смогли наблюдать пожилого мужчину в форме гауптманна инженерных войск.
- Кто вы такие я знаю. - не повышая голос обратился он к мальчишкам. - Вас же, полагаю, интересует, кто таков я. Меня зовут Теодор фон Хиппель. Как можете видеть по знакам различия на форме, я гауптманн. В Великую Войну служил в пехоте, в составе африканского контингента рейхсвера, дрался под командованием генерала Пауля фон Леттова-Форбека против британских колониальных войск. Если кто-то из вас учил историю, то знает, что победить нас лимонникам так и не удалось. В настоящее время нахожусь на действительной военной службе в абвере, что и вам теперь предстоит.
Гауптманн замолчал на несколько секунд.
- Так сложилось, - наконец продолжил он, - что всем вам, несмотря на нежный возраст, уже приходилось воевать и убивать. Иногда так бывает, что детям приходится брать оружие в руки, и нести все тяготы военного ремесла наравне со взрослыми. Не стану утверждать, что это хорошо. Нет! Это плохо, это гадко, это скверно и отвратительно. Но, раз уж такое случилось, раз мы, взрослые, не сумели защитить вас от этих крови и грязи, быть может вы поможете нам защитить остальных ваших ровесников? Тех, для кого война, это не трудные марши и грязь в окопах, а движение солдат в парадной форме по улицам и площадям. Вы, конечно, сейчас в недоумении, вы не понимаете, чего же я на самом деле хочу от вас. Что ж, значит мне придется рассказать вам о том, что из себя представляет наше подразделение. В первую очередь должен вам сообщить, что Восьмисотый батальон не является не только учебным, но даже и инженерным.
Фон Хиппель вновь замолк, наблюдая за реакцией молодых людей. Реакция была вполне предсказуемой - ошалело-скептические физиономии.
- Наше подразделение создано с целью разведывательно-диверсионных действий в тылу врага. Главные задачи батальона в условиях военных действий таковы: диверсии в тылу противника, глубокая разведка, уничтожение коммуникаций, захват мостов, аэродромов, бункеров, стратегических объектов любого уровня охраны, уничтожение узлов связи, ликвидация офицерского состава высокого ранга ведущая к дезорганизации противника, в том числе с использованием формы войск противника, для создания панических настроений и усиления хаоса, подрывы железнодорожных путей, уничтожение складов с амуницией, продовольствием, боеприпасами, добыча «языков», и так далее, и тому подобное. Мы не придерживаемся каких-либо гуманитарных ограничений в прежних законах ведения войны. Для нас возможно всё, что ведёт к результату, даже если это противоречит общечеловеческой морали. Допускается применение любых видов оружия, пытки при допросе пленных, захват заложников, убийство женщин и детей, террор против гражданских лиц и ряд других мер, которые выводят солдат батальона из-под защиты Женевской конвенции, и даже простых обычаев войны. Не стану лгать - навряд ли солдат нашего подразделения будут брать в плен, а те, кто все же в нем окажется, очень сильно об этом пожалеют. Как видите, я честен с вами.
Гауптманн опять ненадолго замолк, вновь окинув мальчишек внимательным взглядом. Выражение лиц у юного пополнения уже варьировалось от окончательного ошаления до полной прострации.
- Грядущими задачами солдат этого батальона будет их использование в тылу противника в диверсионных целях, переодетыми в форму врага, и знающими язык - для его дезориентирования и дезорганизации. Сюда набираются, помимо лиц немецкой национальности, фольксдойче других стран владеющих, соответственно, минимум двумя языками, а также лица всех прочих национальностей, одобрявших политику Рейха, соответствующих всем, весьма жёстким, физическим кондициям. Вы этим кондициям не соответствуете.
Спокойная, даже монотонная речь фон Хиппеля, ужасная не только и не столько своим смыслом, сколько тем спокойствием, с которым произносилась, вновь на миг прервалась. Прервалась сухим смешком гауптманна.
- Они, эти кондиции, вам и не нужны, молодые люди. Более того, они вам вредны. Бугаёв-полиглотов не так мало, как это принято считать, с укомплектованием ими личного состава у меня проблем нет. Так зачем же можете понадобиться в этом подразделении вы? У кого из вас есть предположения?
Фон Хиппель сново усмехнулся.
- Так что же, ни у кого нет никаких идей?
Окрестности города Алачам (Турция)
20 апреля 1940 г., 23 часа 20 минут
- Мойше, мы шо, опять драпаем?
- Типун тебе на язык, сколько уже можно драпать, Сэмен?
- Сколько прикажут, столько и будете! Разговорчики в строю! - одернул разболтавшихся приятелей ротный старшина. - Товарищ старший лейтенант…
- Вольно. - отмахнулся от него незнамо когда вынырнувший из окружающей темноты комбат.
- Вольно! - продублировал команду ротный.
- Товарищи бойцы… Виноват! Дорогие товарищи бойцы! Как вы, может быть уже слыхали, а если и не слыхали, то услышите сейчас, противник форсировал Кызылмуран и сейчас накапливает силы на нашем берегу, для наступления в направлении Синопа. Что вы знаете точно, так это то, что к нам последние два дня прибывали подкрепления из Румынии, Венгрии, Болгарии, Германии и нашей с вами, товарищи, Родины - Союза Советских Социалистических Республик. Форсирование врагом водной преграды было допущено командованием преднамеренно. Завтра, перед самым рассветом, после полуторачасовой артподготовки, нам предстоит произвести контратаку, прижать противника к реке, и полностью уничтожить. Сигнал к началу атаки - три зеленые ракеты. Вопросы есть? Вопросов нет. Всем отдыхать, подъем по звуку первых залпов, завтрак сухпайком в машинах. Разойдись.
