Я немедленно отправился к Вале и Кральду, намереваясь расставить все точки над «ё».
– Значит так, – с ходу начал я. – Говорю сразу – вашего долбанного дракона я убил случайно, поскольку понятия не имел, что он ручной, и я боялся за вас, дураков, ясно? Так что мой поступок был продиктован исключительно заботой о вашем драгоценном здоровье. И нечего на меня дуться.
Валя фыркнул, а Кральд расплылся в улыбке и хлопнул полуэльфа по ноге (до плеча он не мог достать, поскольку был пешим, а Валя – верхом на коне).
– Говорил же я, что он зверюгу порешил, потому как о нас волновался! А ты мне не верил.
– Если бы он сидел на корабле, он бы не порешил дракона, – небрежно заметил Валя.
– Если бы ты не согласился лично сопровождать меня в столицу, я сидел бы на корабле, – в тон ему ответил я.
– Если бы вы не настаивали на поездке в столицу, я бы не согласился вас сопровождать, – Валя, кажется, получал удовольствие от спора.
– Если бы вы не проворонили похитителей моей дамы, я бы не захотел ехать в столицу.
– Если бы вы не сбежали, а оставались на корабле, вы бы сами не допустили похищения своей дамы.
– Если бы ты, Валя, отпустил меня на простенькую прогулку вокруг озера, я бы не сбежал.
– Если бы мои приказы позволяли это сделать, я бы вас отпустил.
– А они не позволяли?
– А они не позволяли.
– Значит, во всем виноват Алегронд, – подытожил я.
И тут произошло нечто странное. Мы все рассмеялись, даже Валя. Напряжение между нами как-то само собой пропало, и я понял, что мы с Валей теперь друзья. Тем более, что я совсем недавно спас его шею от топора палача (хотя, конечно, как человек скромный, я ему об этом не рассказал).
Мы стояли возле дворца; я, окруженный солдатами Вали и гвардейцами короля, травил анекдоты, все ржали, как лошади. Лошади, кстати, тоже ржали, но, наверное, по другому поводу.
С идиомами по-прежнему была беда, местные упорно отказывались понимать некоторые выражения, поэтому я выбирал анекдоты попроще, детские. И солдаты их хавали на «ура».
А потом пришел Алегронд, взял меня под локоток и повел во дворец. Я помахал Вале, Кральду, солдатам рукой и вошел в светлый, огромный холл дворца.
Внутри дворец напоминал резиденцию Амидалы на планете Набу из «Звездных Войн». Было так же чисто, светло, мраморно и красиво. Алегронд провел меня какими-то коридорами вглубь дворца, открыл одну из многочисленных дверей и толкнул внутрь.
Мы с чародеем оказались в просторном кабинете, одна часть которого была завалена книгами, а другая – мензурками, колбами и прочей химической посудой. Я подумал, что нахожусь в кабинете химии. И почти угадал.
– Проходи, садись, – чародей указал мне на одно из двух широких кресел, возле низкого столика. – Прошу прощения за беспорядок, это мой алхимический кабинет, мы здесь ставим опыты, поэтому тут все так разбросано. И сними, наконец, свой скафандр.
Подумав, я решил, что можно и снять. Ведь у меня есть пистолет в кармане комбинезона, так что в случае чего – за себя постоять сумею. Я выбрался из СИЧУПа и развалился в кресле, рассматривая все эти алхимические приборчики, которыми была напичкана комната и слушая, как Алегронд чем-то звенит в дальнем углу кабинета.
Через минуту чародей подошел ко мне, с изящным графином в одной руке и с двумя золочеными кубками – в другой. Поставив кубки на столик, он разлил в них какой-то пенящийся красный напиток и заявил:
– Красное вино с королевских виноградников. Кравчий замка меня уважает, поэтому снабжает прямо из погребов дворца.
Сев в кресло напротив, Алегронд поднял бокал.
– Твое здоровье, – быстро сказал я, опасаясь, что не успею выполнить данное себе в лесу обещание.
Чародей хмыкнул и глотнул вина. Я тоже. Вино оказалось восхитительным. У него был потрясающий, божественный, тонкий, нежный вкус и просто волшебный аромат. Оставалось только оценить щедрость Алегронда, такое вино стоило бы у нас бешеных денег. Все располагало к непринужденной беседе, и мне оставалось только начать разговор:
– Слушай, Алегронд. Поскольку ты спас мне жизнь, уговорив короля не рубить мою голову, между нами не должно быть недомолвок. Давай поговорим начистоту, потому что в прошлый раз мы оба кривили душой. Давай?
– Согласен, – кивнул чародей.
Я поставил кубок на столик и опять развалился в кресле, закинув ногу на ногу.
– Итак, сначала давай сформулируем вопросы, которые возникли у меня после твоего рассказа о Крамджале и Земле. Сразу говорю, будем исходить из того, что я тебе верю. Первое, – я стал вспоминать, на какие неточности и логические нестыковки в рассказе Алегронда указала мне Кэти. – Ты говорил, что колонизация заняла у вас тысячи лет. Но по нашим сведениям динозавры, то есть те рептилии, о которых ты упомянул, погибли миллионы лет назад…
– Все очень просто, – перебил меня чародей. – Время является весьма условным понятием. Для нас с момента колонизации Земли прошло несколько тысяч, для вас – несколько миллионов лет. Наши планеты существуют в совершенно разных временных и пространственных измерениях. Так было задумано с самого начала.
– Допустим, – кивнул я, потому что приблизительно то же самое мне говорила и Кэти. – Хотя это все недоказуемо, но примем это на веру. Пойдем дальше. Ты говорил, что Землю заселили людьми. Но археологические раскопки на нашей планете указывают на то, что это брехня, и мы произошли от обезьян.
Алегронд удивленно вскинул брови, а его широкое лицо вытянулось.
– От кого?
– От обезьян. Мартышек. Шимпанзе. Знаешь, что это такое?
– Разумеется. А кто, если не секрет, придумал такую нелепую теорию?
– Чарльз Дарвин.
– Что ж, ему не отказать в фантазии. Надо же, – чародей хихикнул, – до такого додуматься! У него прекрасно развито воображение.
– Так что?
– Нет, Иван. Вы не произошли от обезьян. Не уверен, конечно, но мне кажется, что ваши раскопки, напротив, указывают на то, что некоторые ЛЮДИ превратились в ОБЕЗЬЯН. Понимаешь? Возможно, это свидетельство регресса, а не прогресса. Более того, можно предположить, что чародеи, которые вместе с колонистами мигрировали на Землю, специально подбросили такие «экспонаты», чтобы сбить человечество с толку. Вполне возможно, что этот Дарвин – как раз чародей.
– Нет, он ученый. Ладно, оставим этот вопрос, тут все запутано и непонятно. Поехали дальше. Я тут у вас пошастал, и у меня возник еще один вопрос. Ты говорил, будто всех людей перевезли на Землю, а на Крамджале оставили одних мутантов. Тогда почему я тут чаще вижу людей, а не, скажем, гномов?
Алегронд сложил пальцы домиком и сказал:
– Объяснение весьма простое. Часть людей, а она была очень мала, не улетела на Землю. Они были просто против переселения, упросили чародеев оставить их здесь. Чародеи в те времена отличались мягкосердечием, а потому разрешили некоторым семьям остаться. Повторяю, их осталось крайне мало. Но, учитывая генетические особенности человеческого вида, в частности, способность размножаться практически в любых условиях, человеческая раса начала плодиться, причем в довольно существенных масштабах. У «новичков» процесс размножения намного сложнее, что связано и с культурными и с физиологическими особенностями видов. Например, для того, чтобы добиться физической близости у эльфийки, мужская особь этого вида должна ухаживать за ней три года, доказывая свою любовь.
