– Что ты орешь? Подумаешь тайна. – Он погладил Таньку по голове. – Ступай-ка, подруга, к женщинам. Там помощь твоя нужна.
Танька вздохнула.
– Ну ладно. А ты всыпь ему хорошенько.
– Будь уверена. – Прикрыв за ней дверь, Глеб подошел к Саше. – Значит, заказ выполняешь. О чем хоть стихи?
Саша уткнулся в листок.
– Об осени. А им ничего не будет?
– Кому? Лене и Гуле?.. От стихов зависит. Хорошие напишешь – их похвалят: «Молодцы, ребята. Грамотно используете дешевую рабочую силу».
Саша прыснул.
– Постараюсь.
Глеб присел перед ним на корточки.
– А женщинам своим почему хамишь?
– Достают потому что.
– А ты их не достаешь?
– Я к ним вообще не лезу.
– Вот как? Знаешь, Сашка, многие почему-то уверены, что у всех великих поэтов сволочной характер… Как твое мнение на сей счет?
Сашины губы расплылись-таки в улыбку.
– Бывает, – признался мальчик.
– Имеется предложение, – сказал Глеб. – Вызывай меня по телефону и хами сколько влезет. Согласен?
– С тобой не получится, – покраснел Саша.
Глеб потрепал его за вихры.
– Потренируешься – получится.
Мальчик хохотнул.
– Видал я такие тренировки.
Глеб встал с корточек.
– Тогда другое предложение. Если женщины тебя достают – делай от них ноги.
– Куда?
– Никуда. Бегай от них по квартире с проворством таракана.
Саша залился смехом.
– От бабушки и Таньки?!
Глеб кивнул.
– Верный способ. Сегодня один мой знакомый удрал от двух девиц, и никто его не осудил.
– Удрал от девчонок?! – хохотал Саша. – Мальчик?!
– Какой мальчик! – отмахнулся Глеб. – Дядька с бородой, в одном классе с Дашей учился. Бежал – только пятки сверкали.
От смеха Саша чуть не повалился на пол.
В приоткрывшуюся дверь заглянула Даша.
– Вижу воспитательную работу.
Глеб развел руками.
– Смехотерапия.
– Читала об этом, – кивнула Даша. – Прошу к чаю.
Глеб с поклоном указал Саше на дверь.
Мальчик с улыбкой качнул головой.
– После вас.
Хмыкнув, Глеб вышел.
Даша осталась в дверях.
– Может, поздороваемся по-человечески? – обратилась она к Саше. – Не укусишь?
Саша эффектно щелкнул зубами.
– Укушу. – И, на мгновенье прижав щеку к Дашиной ладони, помчался на кухню.
9
В квартире Глеба и Даши друзья их также расположились на кухне. Они пили кофе и перекусывали, достав еду из холодильника. Светлана и Стас вернулись недавно «из шкафа», где наплавались в речке, успев даже слегка загореть. Илья, который скрепя сердце купаться отказался, корпел в это время над своими «дифурами». И плоды его корпения, сложенные в папку, находились теперь на подоконнике, рядом с пишущей машинкой Глеба.
Расправив могучие плечи, Стас прожевал бутерброд с сыром и полюбопытствовал:
– Девицы хоть были ничего? А, Илюх?
– Кончай цепляться, – одернула мужа Светлана.
Волосы у обоих еще не просохли от купания, и лица излучали умиротворение.
– Мне интересно, – усмехнулся Стас, – свалил бы он от них, если бы одна была похожа на Шерон Стоун, а другая на Николь Кидман? Скажи, Илюх.
Илья намазал масло на хлеб и пристроил сверху пласт мармелада. Откусив от этого сэндвича, он проворчал:
– Рыжий, если бы вокруг Николь Кидман клубилась такая мерзость, даже ты задал бы стрекача. И должен заметить, тебя бы это не унизило.
– Как знать? – не унимался Стас. – Может, я рассудил бы иначе. Девицы есть девицы, а сумрак вокруг них – вроде дополнительного одеяния. Как тебе такой подход?
Илья хмыкнул.
– Мечты учителя физкультуры.
– Но-но! – Светлана глотнула кофе. – Не обижай моего мужа: отшлепаю.
Стас подмигнул Илье.
– Понял? Мало не покажется. – Он взял с тарелки очередной бутерброд.
– Нет, Илюх, кроме шуток. Может, ты… э-э… слишком впечатлительный, а?
Рукой, свободной от сэндвича, Илья теребил бороду.
– Стас, ты под придурка косишь или как? Ведь твоя Светка поведала нам про этого… Дашкиного прилипалу, как его?
Светлана хмуро отхлебнула кофе.
– Хватит об этом.
– Куроедов вроде, – подсказал с усмешкой Стас. – Ну и от чего тут в обморок падать?
Илья в досаде хлопнул по столу.
– У жены спроси! Свет, каковы твои впечатления?
– Ну его на хрен, дайте отдохнуть! – Светлана также взяла бутерброд. – Илюх, почему ты жену сюда не приводишь?
Стас бросил на нее предупреждающий взгляд.
– Свет, отстань от человека.
– Просто я не видела Плюшкиной жены, – пояснила Светлана. – Жажду с ней познакомиться.
Илья пробормотал:
– Алка занята, как президент Соединенных Штатов. У нее сетевой бизнес, вокруг сплошные дистрибьюторы, и ей не до мелочей жизни.
Серые глаза Светланы смотрели на него в упор.
– Почему не разведешься?
– Света! – рявкнул Стас. – Не трожь его!
Илья умиротворяюще вскинул руку.
– Если б я развелся, Сычиха, это лишило бы меня повода приходить сюда и общаться с тобой.
Стас показал ему кулак.
– Не обижай мою жену.
– Рыжий, – ответил Илья, – жена твоя – мент. И дети ваши будут ментами.
Светлана улыбнулась.
– Дай-ка, Илюх, я кофе тебе подолью. Между прочим, ты много ешь сладкого.
– Это? – Илья указал на вазочку с мармеладом. – Это, чтоб ты знала, фруктоза. Никакого холестерина.
– Все равно перебарщиваешь.
– Сычова, не заговаривай мне зубы. Лучше доложи о Куроедове, чтоб твой физрук ухмылочки тут не строил.
Стас тотчас «состроил ухмылочку».
– Да уж, Свет, реши наш спор. Что в Куроедове такого, чтоб мы сон потеряли?
– Идите оба на хрен! – разозлилась Светлана. – Искупалась, расслабилась – мне хорошо! Так нет, заладили: Куроедов, Шмуроедов… Блин, могу я отдохнуть?
Илья и Стас переглянулись.
– Свет, – сказал Илья, – дай-ка я кофейку тебе подолью.
Стас подвинул к ней вазочку с мармеладом.
– Поешь, Свет. Чистая фруктоза.
10
В ресторане гостиницы «Метрополь» инструментальное трио негромко наигрывало блюз. Было чистенько и уютно. Не Лас-Вегас, конечно, однако сносно вполне. Куроедов с майором Луганским занимали столик у эстрады. Невзирая на то, что была суббота и дело близилось к вечеру, заполнено было менее ползала. Официант, ощущая в приятелях солидную клиентуру, почтительно и беззвучно выполнял любой их каприз.
Отведав многочисленных закусок, Куроедов и Луганский перешли наконец к шашлыку из осетрины. Центр стола венчала опустевшая на две трети бутылка виски. Оба приятеля были, что называется, «тепленькими», но держались молодцами. Откинув со лба вспотевшую прядь, Куроедов кивнул на блюдо с овощами.
