В любом случае, шайка Эдварда не попадала под это определение. И не повстанцы Наданера убили кучу народа, а Нова.
— Сегодня Клара Терра устроила пресс-конференцию, — РИИ спроецировал голограмму сестры Новы, — где рассказала обо всем.
Как и полагалось, на Кларе были черные траурные одеяния. При иных обстоятельствах Нова и сама бы носила такие в течение шести дней после смерти семьи. «С другой стороны, — посетила Нову мрачная мысль, — у меня столько грязи на одежде, что ее вполне можно считать черной…»
Запинаясь через слово, Клара заговорила. Старшая сестра никогда не любила выступать на публике… даже если в студии, где она скорей всего сидела, в роли публики выступал лишь технический персонал и, быть может, ее жених. РИИ не был столь совершенен, чтобы показать обстановку вокруг Клары, но Нова предположила, что Мило стоит позади сестры морально поддерживая ее. На самом деле Мило не особенно-то и интересовал Клару, кроме как в качестве дополнительного денежного мешка, а вот сам Мило был всецело предан Кларе. Нова всегда считала, что на самом деле это очень печально.
— Я… я хочу поблагодарить всех, кто поддерживает меня в этот… этот ужасный и горестный час.
— Час? — Нова сообразила, что в шоке от услышанного произнесла слово вслух. Стоящая рядом женщина (Нова уже знала, что ее зовут Донна) шикнула на нее. Нова в тот же миг выяснила, что Донна скрупулезно отслеживает все слухи, касающиеся Старых Семей (похоже, она всерьез верила, что у Новы роман с одним из сыновей Дюка, которого на самом деле девушка никогда даже не встречала). И эта Донна упала бы в обморок, узнай, что только что велела заткнуться той, за чьей жизнью (и сплетнями) с таким упоением следит.
— Смерть родителей, возлюбленной отца и жига матери, брата и сестры…
До этого момента из ощущений лишь жуткий голод всецело властвовал над Новой. Однако теперь его сменил гнев: «БРАТА И СЕСТРЫ?!»
— …в результате этого подлого… и зверского нападения террористов… это просто какой-то ужас. Смею вас заверить, что я и мой любимый жених Мило не будем откладывать свадьбу. Мы посвятим ее светлой памяти нашей усопшей семьи. Памяти моих дорогих мамы и папы, памяти жига и возлюбленной, памяти милого брата Зебедии и замечательной сестренки Новембер, которых убили эти подлые подонки! После женитьбы объединенные силы семей Кусинис и Терра покажут этим гнусным террористам и мерзким чужакам, на что мы способны!
РИИ вновь переключился на репортера:
— Госпожа Терра также сообщила, что следствие по делу гибели ее родных завершено. Прощание с шестью усопшими членами семьи состоится послезавтра. Пожертвования пойдут на столь обожаемую Константино Терра благотворительность, которая была…
— Нет! Это ложь! — вся мощь неконтролируемых эмоций Новы вырвалась наружу, и РИИ взорвался, разлетевшись во все стороны огненными искрами и покореженными обломками.
О, нет. (Мы сейчас умрем.) Она какая-то (Мы сейчас умрем.) тварь! Кто она? Что (Мы сейчас умрем!) случилось? Она конкретно (Мы сейчас умрем!!) сдвинутая! Только бы она (О, черт, мы умрем!!!) не напала на нас!
Нова попятилась (Мы сейчас умрем!) прочь от (Что она творит!?) направленных на нее (Что случилось!?) и наполненных ужасом мыслей.
Владелица павильона, Мартина Дарма, выскочила на улицу с пистолетом в руках и направила незаряженный П-180 на Нову. Патронов у Мартины не водилось, но она держала оружие для отпугивания непрошеных гостей. Но в отношении Новы она могла не переживать, правда не из-за того, что Нова знала об отсутствии патронов, а потому что девушка и так уже была порядком напугана.
Она не хотела уничтожать РИИ.
Она хотела уничтожить сестру.
«Как она посмела такое сказать!? Клара знает, что я не мертва!»
Кроме того, Нова знала, что оставила после себя тела… знала, потому что переступала через них во время бегства. Ее тела среди них не было, и потому Клара должна знать, что сестра жива!
— Эй! Блондиночка! — окрик Мартины с пистолетом-пустышкой вернул Нову в реальный мир. — Крути-ка педали прочь от моего магазина! А то я так тебя железом нашпигую, что сможешь открыть скобяную лавку! Я внятно выражаюсь? (Пожалуйста, не трогай меня, и не разноси в клочья мою лавку! Я с трудом наскребаю на страховку и даже не представляю, господи боже, как сумею убедить СНВ заменить модуль без доплаты. Прошу тебя, не вынуждай меня стрелять из пустого пистолета…)
Нова повернулась и бросилась наутек так быстро, как только могла.
Как оказалось, быстро не получилось: дни лежания за мусорным контейнером привели к тому, что ноги становились ватными, когда от них требовали больших усилий, чем просто ходить. Но в погоню никто не бросился. Она хорошо это чувствовала; все были слишком напуганы, чтобы приблизиться к ней.
С трудом доковыляв до перекрестка с Гладстон-уэй, Нова остановилась и навалилась на стену сувенирной лавки. Она тяжело дышала, а голод возрос до немыслимых пределов.
Напротив сувенирной находилась еще одна бакалейная лавка. Рядом с этой РИИ также не стоял, однако, в отличие от магазина Милтонов, тут причина была иная. Нова выяснила, что владельца просто не волнует, будут люди покупать у него еду или нет. В подсобках магазина устраивались карточные игры (от покера до хаунана[8]). Кроме того, это было излюбленное местечко людей Маркуса Рэйлиана, где они обсуждали дела или отлеживались после перестрелок.
Нова рассудила, что кража еды из такого заведения не будет большим преступлением.
Все еще тяжело дыша, она зашла в магазин. За прилавком стоял сам хозяин и по настенной ТВ-панели смотрел репортаж СВН. Тот же журналист, что вел сюжет с участием Клары, теперь рассказывал о предпринятых в Осборне мерах безопасности, связанных с участившимися атаками террористов и вторжением пришельцев:
«Суицидальной атакой на Небоскреб Терра мятежники продемонстрировали нам, что они ни во что не ставят даже собственную жизнь при воплощении своих бесчеловечных замыслов…»
Зарычав от отвращения, Нова сконцентрировала гнев на телевизоре. Прибор вспыхнул и взорвался самым наиприятнейшим образом, а вместе с ним и считыватель кредиток у кассы, который девушка уничтожать не рассчитывала.
— Какого хрена… — Владелец магазина проморгался после вспышек, а затем взглянул на Нову. — Кто ты, мать твою, такая?
— Мне нужна еда, — потребовала девушка. Несмотря на все старания, в собственных ушах голос прозвучал отчаянно. А ей хотелось, чтобы он прозвучал жестко, пусть опыт в таком деле и отсутствовал.
Тем не менее, первый шаг удалось сделать.
