36. Битва за острова Слонов Людоедов
«Морские львы»
Все-таки брашское командование высадило на остров не каких-нибудь салаг. Они не побежали ни после первого, ни после второго залпа замершего двадцатью километрами западнее линкора. Они сделали совершенно по-другому. Может быть, здесь, непосредственно на месте, вторгшимися силами командовали какие-нибудь ветераны, те, кого не слишком-то давно и с колоссальным трудом, удалось сбросить с берегов Эйрарбии? Может быть. Потому, что их реакция на падающие сверху крупнокалиберные снаряды, должные не только перемешать их с почвой, но и переработать в нее же, просто еще более плодородную, а в лучшем, гуманном случае, превратить в полусумасшедших животных, бегущих совершенно не разбирая дороги, оказалась неожиданной – они мало того, что не побежали. Они сотворили принципиально обратное – перешли в атаку. Схлопни Карлик, но ведь это действительно было самым мудрым из решений!
Понятное дело, рано или поздно этого все равно стоило ожидать. Разнокалиберные пушки изделий «649» конечно дело приятное, но не надо забывать – изначально «ползуны» изобретались вовсе не для ведения затяжных боев, да и вышли они из морской пены, так что просто не могли содержать в нутре бесконечное количество снарядов. И раз ствола у них три, то и тратился данный лимит в три раза быстрее. И что оставалось делать? Позволять, совершенно не экспериментальным, а вполне отработанным временем, моделям республиканских танков – изобретенных правда еще во времена Федерального Союза – целится в толсто-беззащитное брюхо гусеничных лодок без всяких помех? Пусть уж лучше помечутся под огнем, меняя позиции, и нервничая, наводя прицел. Так что по большому счету лучше теперешняя атака, когда снаряды еще имеются, чем вполне представимая впоследствии, когда биться будет попросту нечем. Ну, а драпать на «ползунах» дело вообще глупое.
Хуже в нынешнем плане было только то, что основную часть собственной пехоты лодки снова, до окончания артобстрела, спрятали внутрь. Могли ли три разномастные пушки императорской новации без поддержки иглометов отразить атаку? Похоже, мало-продуманный имперский десант попал в пренеприятную ситуацию.
А в индивидуализированном плане плохо было от невозможности наблюдать за боем непосредственно. Последний раз Косакри выглядывал наружу, когда сухопутный командир «четырнадцатого» решил продемонстрировать ему зависший в высоте «тянитолкай». Возможно, таким образом баритон-капитан Эгаш зарабатывал себе алиби против будущего нагоняя за разгром, ведь несмотря на свое «лейтенантство» Стат все-таки был направленцем штаба: уж его-то, назначенная адмиральским советом, или даже самим Грапуприсом комиссия выслушает наверняка. Правда, для участия в работе трибунала капитану Эгашу надо было проиграть битву за остров весьма странным образом – остаться при разгроме живым. Имелись ли вариации?
Вообще-то вполне даже да! Но вряд ли, в случае настоящей реалистичности мира Трехсолнцевой. А вот в более правильной альтернативе, искусственности сцены вокруг, требовалось только лишь держаться поближе к главному зрителю и создателю – Стату Косакри. Может, именно поэтому главный лодочный танкист так к нему благоволил?
Однако в настоящий миг теоретические построения как-то не очень клеились. Воображение задействовалось в других сферах. Например, очень хотелось представлять, и как не странно, такое иногда получалось весьма ярко и образно, что каждый новый удар по перепонкам, вызванный брякнувшим над головой орудием, порождает где-то на холмике, или на границе джунглей, вспышку разлетающегося на запчасти «циклопа». Почему бы собственно нет? ведь по словам промчавшегося мимо, но успевшего перекинуться с Косакри парой фраз, старшего артиллериста, танки у брашей какие-то мелкие, похоже еще до-реакторных моделей; так что движутся они на каком-нибудь хорошо полыхающем при случае топливе. А при менее болезненных ударах по голове и ушам, что соответствовало семидесятимиллиметровой мелочевке самой слабой пушечки, в воображении наблюдались разлетающиеся по округе ноги и руки республиканских «морских львов». Похоже, если бы мозг одновременно производил еще и суммирование результатов, то к концу боя в округе долженствовал солидно преобразиться ландшафт – из рук, ног, а особенно туловищ супостатов-нарушителей обязались вырасти новые холмы. Стату Косакри очень хотелось посмотреть на такое воочию.
Тем не менее, однажды через всю эту какофонию, в его голову наконец-то пробилась весьма впечатляющая мысль. Могли ли вовсе не гига-пушки «четырнадцатого», стреляющие к тому же в совсем не непрерывном режиме, совершенно заглушить производимый вот тут же, поблизости, огневой налет имперского линейного корабля?
Это было просто-напросто сомнительно.
37. Паразитные боковые лепестки
И с супами недосоленными теперь тоже все ясно. Есть такое понятие в радио-физике – «боковой лепесток». Паразитное излучение в совсем ненужном для дела ракурсе. И уж как с ними борются, как борются, а толку не очень. Трудно обманывать законы физики Трехсолнцевой Вселенной. Потому, не смотря на то, что большая, расставленная в перемычке корпусов «Кенгуру-ныряльщика», антенна-опреснитель устремляла свои эманации вовне, кое-что из ее нацеленных в окружающий океан раструбов ответвлялось и в сторону. А уж что есть котел с борщами-супами супротив машины способной за полчасика обессолить кубический километр, то есть, миллиард таких вот котлов? Почему такое не происходило с кашами, омлетами и прочим, тоже понятненько. Жидкость вообще-то несколько отличается от сыпуче-твердых предметов.
Однако одна непонятка все-таки имеется, и вообще-то неплохо бы проконсультироваться о ней с доктором Боборро Люмо, но стоит ли расстраиваться? В смысле, теперь-то чудо-опреснитель задействоваться не будет, так что, может, и нет причин переживать? Какой толк от ретроспективного знания? В плане уже полученного ущерба здоровью, ясное дело. С другой стороны, все ж-таки очень интересно, если юй-юй-сяньские щи обессоливаются за раз, почему такое же не произошло с людьми? Все ж-таки по некоторым свойствам людская кровь очень даже походит на морскую воду? Или может вот те недомогания некоторых членов команды, которые списывались на переутомление, на самом деле имели другую причину? К тому же доктор Боборро уже и так невольно в курсе всего и вся. В конце-концов именно он теперь несет не только свои обязанности, но еще и фельдшера. И значит хуже, от того что он узнает несколько больше теперешнего, наверное не будет. К тому же, если вернуться к давно доказанной теореме искусственности мира, разговор с врачом на эту тематику станет очередным словесным общением с подсознанием напрямую. Вдруг в процессе полюбовного разговорчика оно соизволит что-нибудь взболтнуть?
