свои подсуну?
– Чего? – нахмурился я, не понимая, как Бамут в такой момент может еще и об обувке думать.
– Да, блин, неудобно мне в ботинках на два размера больше ходить. Замаялся я. Да я тебе отвечаю, братан, что ботинки один в один как мои, только нужного размера.
– Один в один, говоришь? – хитро сощурившись, переспросил я.
– Да. Ну так че, я мухой метнусь и поменяю ботинки?
– Ты гений, Бамут! Снимай свои шузы, – приказал я.
– Сам, что ли, поменяешь? – настороженно спросил Семен.
– Ага, – кивнул я, – а ты пока мои кроссы поноси, – предложил я.
Забрав у Семена его трофейные ботинки, я перерыл свои запасы флешек и накопителей, на которых был записан различный материал. Нашел ту, что искал, и за пять минут скинул нужную мне запись в память планшета. Все, я готов к встрече с высокими чинами, которые сейчас едут сюда вместе Рыжиком. Отмазка так себе, но лучше хоть что-то, чем совсем ничего.
Ко мне подошел Конюхов и высказал свои опасения по поводу произошедшего инцидента: дескать, вы, парни, конечно, крутые, и мы с пацанами всей душой за вас, но вам пипец!
С его слов, майор Грозлов, который лежал сейчас связанный, занимал должность заместителя командира батальона по воспитательной работе с личным составом и в отсутствие непосредственного командира батальона подполковника Суслова замещал его, возглавлял батальон. А поскольку подполковник чаще отсутствовал, чем присутствовал в батальоне, то замполит фактически руководил батальоном постоянно, то есть 24/7. Сам Суслов чаще всего находился либо в штабе, либо «за ленточкой», то есть в где-то в России.
Майор Суханин, тыловик, который сейчас тоже валялся связанным, состоял в непосредственной криминальной связке с Грозловым, крутя с ним различные схемы по личному обогащению. Оба майора ничего не боялись, так как действовали с непосредственного разрешения и под покровительством подполковника Суслова, которому, собственно говоря, и уходила львиная доля «добычи».
На гражданке Суслов занимал должность какого-то там руководителя среднего звена в аппарате губернатора области, где был сформирован их батальон. И, собственно говоря, погоны подполковника получил непосредственно перед отправкой батальона на войну, а до этого не имел к армии никакого отношения. Зато имел отношения с дочерью губернатора, с которой состоял в законном браке.
Суслова обычно бросали на самый горячий участок работы: он боролся с «ковидлом», распределяя бюджетные средства, выделенные на антиковидные меры, он занимался переселением граждан из ветхого жилья, он занимался нелегальной вырубкой леса и дорожным строительством. В общем, Суслов был человеком очень полезным и системным.
Ну а когда началась война и некоторые регионы Российской Федерации создали свои «именные», региональные воинские подразделения, вот тут власти остальных регионов, в том числе и того, где жили и трудились Суслов со своим тестем, поняли, что «поперло»! Все эти ковиды, дороги, леса и ветхое жилье просто ничто по сравнению с тратами на войну. Причем в отличие от всех остальных «тем» и «муток», расходы на войну хороши тем, что их очень тяжело проверить. Не каждый проверяющий или ревизор поедут в зону боевых действий для проверки численности личного состава, количества боевой техники или расхода материальных средств. Оно им надо?
Недостающие четыреста бойцов в мотострелковом батальоне приносят каждый месяц сто миллионов рублей только прямых финансовых выплат, а если добавить к этому еще продуктовое, материальное и иные формы довольствия, положенные каждому солдату, то сумму смело можно удвоить.
А еще можно пару раз в неделю двухсотить на бумаге кого-то из липовых бойцов, получая на них «похоронные» средства, положенные из бюджета. Сколько там у нас сейчас платят семье за убитого на передовой российского солдата? С учетом всех выплат – двенадцать миллионов. При чем этой семье обычного, настоящего героя-фронтовика придется обить пороги и попотеть, чтобы получить хотя бы часть этих «похоронных» денег, а за липовых все приходит сразу и в полном объеме, потому что так надо. Технологию обогащения с помощью липовых «мертвых душ» придумали черти когда – еще Гоголь описал ее в мельчайших подробностях. Никогда не переведутся Чичиковы на земле русской!
А ведь есть еще и техника, которую, в соответствии с уставом и регламентом, необходимо каждый день заводить, прогревать двигатели, обслуживать и перемещаться на ней. Если делать это только «на бумаге», то на сорока единицах колесной и гусеничной техники можно совершенно спокойно, не напрягаясь, экономить каждый месяц пару сотен тонн горючего, реализуя его через сеть подконтрольных АЗС. А это еще десять миллионов рублей чистой прибыли.
А сколько у нас сердобольных граждан, которые отдают последнее на нужды фронта? Многодетные семьи кроят свой бюджет, выделяя по несколько тысяч рублей, пенсионеры отдают часть своей пенсии, школьники экономят на обедах или полученные на день рождения деньги тратят не на себя, а покупают что-то нужное для фронта, ну и так далее. Поэтому фронт можно снабжать из народных средств, а областной бюджет, который, по бумагам, идет на снабжение батальона, отправлять в карман подконтрольных фирм.
Вот нужна, к примеру, батальону легкая техника: пикапы, внедорожники, «буханки» и прочие грузовички. Область закупает все это для нужд батальона в специализированных фирмах и автосалонах, где по накладной цена каждой такой единицы в десять раз выше, чем ее аналог на любом сайте по продаже автомобилей. Тут пару миллионов добыл, тут десяток «срезал», тут кое-что «пририсовал», здесь немного «сэкономил». Большая часть, понятное дело, наверх уходит, потому что многозвездным генералам и чиновникам в высоких кабинетах как-то не с руки самим «схемы» крутить, но что-то и себе оставил. Если уметь, то можно много заработать. Время такое, война все спишет!
Все сказанное Конюховым я и так понимал: хоть мне и нет еще тридцати, но я ж не глупый человек, не наивный юноша, хоть родом из Москвы. Мой папенька, царство ему небесное, тоже был чиновником «из обоймы», всю свою жизнь протрудился в министерстве иностранных дел на разных постах. И наша семья всегда жила не «на зарплату». Я много чего и сам мог бы рассказать Конюхову. Только не буду, не хочу.
Вот из-за таких вот Сусловых мы так плохо и воюем на этой войне. Если бы все чиновники, генералы и комбаты были как наш Рыжик, то война, возможно, и не началась бы. Хрена лысого кто-то напал бы на Россию, если бы в ней не было мощной, пустившей глубоко в общество корни пятой колонны. Но она есть, эта колонна, причем в ней не только активно сочувствующие врагу элементы, но и просто ворюги, казнокрады, которые порой в сто раз хуже, чем вражеские диверсанты,
