Высокие борта «танковых» платформ служили заодно и сходнями – «Сомюа» могли покинуть свои места и вступить в бой, как и полагается бронетехнике. Особой защиты наклонные стенки вагонов не предоставляли, броня в 15–30 миллиметров могла остановить только пули да осколки.
– Давай, давай… – цедил Судоплатов.
Словно в ответ на «многочисленные просьбы трудящихся», в полусотне метров перед бронепоездом взорвался фугас. Вскидывая тонны земли и щебня, взрыв разорвал рельсы и загнул их бивнями мамонта.
Немецкий «дизель», у которого одна лишь будка была бронирована, резко затормозил, пуская метелочки искр из-под колес. Завизжали колеса, однако задний ход немцам тоже был заказан – расколов воздух, ударил еще один взрыв, корежа пути за бронепоездом. Двадцать восьмой нумер угодил в ловушку.
– Огонь!
Орудия танков рявкнули, продалбливая артвагоны и тепловоз. «Т-34» успели выпустить по два бронебойных, когда, наконец, развернулись башни «Сомюа». Два снаряда ушли в лес, поднимая фонтаны земли и веток, а третий «пробил» по лобовой броне «тридцатьчетверки». Не тут-то было. Взрываясь, снаряд ушел в небо рикошетом.
Бабахнула немецкая гаубица, но от нее толку было еще меньше – уж слишком близко располагались танки. 105-миллиметровый снаряд разорвался далеко-далеко в лесу, потревожив местных белок.
Любуясь уничтожением гитлеровской матчасти, Судоплатов не сразу расслышал зов радистки Ани Камаевой.
– Павел Анатоли-и-ич! Павел Анатолич!
– Что, Аня?
– Брест на связи!
Павел быстренько покинул «Татру» и поспешил к «Панцерфунквагену».
– Да! «Вежа»? Слушаю!
– На Барановичи ушел состав с провизией и амуницией! Ни оружия, ни патронов, только мука, крупа, консервы…
– Очень хорошо! – обрадовался Судоплатов. – А то мы на голодном пайке. «Вежа», надеюсь, ты не забываешь менять точки, откуда выходишь на связь?
– Я помню! Сейчас я и вовсе за городом.
– Будь осторожен. Конец связи.
Покинув восьмиколесник, Павел вызвал Муху, Трошкина с Иволгиным и Шатова, своего зама по тылу.
– Все грузовики – сюда. Скоро «наш» поезд!
…Ящик с тротилом, прикопанный на путях, взорвался под паровозом, слегка подкинув локомотив, отчего тот сошел с рельсов. Тут же, будто слабое эхо взрыва, захлопали винтовки, затрещали отрывистыми очередями автоматы, заколотились «ручники». Немногочисленная охрана на площадках вагонов и на платформах, усиленных вдоль бортов мешками с песком, выбита была основательно. Последними в «очереди на тот свет» оказались немцы на концевой платформе, упорно долбившие из пары «MG-34». Этих забросали гранатами.
Паровоз, что тянул состав, еле тащился – машинист хорошо слышал выстрелы и взрывы дальше по дороге, где танки добивали бронепоезд. А теперь, когда стоял перекособоченный, то и вовсе изображал памятник предосторожности. Бойцы бросились к поезду, постреливая по редким стражам немецкого добра, а грузовики подъезжали к самой насыпи.
С грохотом откидывались борта, и кузова стали наполняться мешками с мукой, с крупами, с картошкой, ящиками с консервированной ветчиной, колбасой, фасолью, португальскими сардинами, тушенкой, со сливочным маслом, кофе натуральным и суррогатным (ячменным), печеньем, плавленым сыром, джемом, чаем, макаронами, вермутом, шнапсом, соевым шоколадом…
– Добро пожаловать в наше сельпо! – провопил Муха. – По две штуки в одни руки, ха-ха-ха!
Стрельба в отдалении стихла. Видать, уделали бронепоезд. И тут же, лишь бы испортить настроение, в небе закружилась любопытная «рама».
– Сапаров! Слышишь меня?
– Слышу, товарищ майор! – отозвался зенитчик, оставленный на разъезде.
– «Раму» наблюдаешь?
– Где? А-а… Наблюдаю! А немцам станцию не видать, тут везде деревья и масксети!
– Зато они видят нас здесь! Сбивай!
– Есть!
Вдалеке тотчас же забахали зенитки. Совсем рядом с «Фокке-Вульфом» распушились клубки разрывов. Самолет-разведчик прянул влево, пытаясь выйти из зоны обстрела, потянул вверх, набирая высоту, да только 52-К[13] доставала и до десяти тысяч метров, куда «раме» не забраться.
– Есть! Попал!
«Фоккер» задымил и потянул к западу, но еще пара снарядов добили его – самолет посыпался вниз.
– Готов!
– Парни, работаем поживее! Немцы наверняка истребители на нас навели да бомбовозы!
– Мы по-стахановски, товарищ майор!
Шесть тяжело нагруженных грузовиков «ЗИС» скрылись в лесу, когда с запада подлетели «Мессершмитты». Пройдясь над двумя расстрелянными поездами, истребители не сделали ни одного выстрела – непонятно было. Оба состава принадлежат Вермахту, и груз из вагонов перетаскивается на немецкие грузовики. Правда, параллельно железной дороге пылили советские танки… Ну, наверное, трофейные… Покрутившись, «мессеры» улетели. А «ЗИСы» успели сделать еще одну ходку.
Военинженер 3-го ранга П. Палий:
«Перейдя мост, мы вскоре наткнулись на одну из машин беженцев, что прорвались на переправу без очереди. Около перевернутого грузовика на земле среди разбросанных вещей, узлов и корзин лежали трое убитых, с края у тропинки лежала женщина с торчащими из-под задравшейся юбки ногами.
Я нагнулся, чтобы одернуть юбку, и вдруг увидел, что за ее телом, полуприкрытый упавшим узлом, лежал еще живой ребенок, мальчик лет четырех. Вся нижняя часть его тела была разорвана, одна ножка была полностью разворочена и торчала сломанная кость.
На полузакрытых глазах малыша чуть-чуть вздрагивали веки, а пальчики на обеих раскинутых в стороны руках сжимались и разжимались.
«Доходит пацанок, и тронуть его нельзя… кровью изошел, – сказал пожилой старший сержант, «бездомный», приставший к нашей группе. – Помрет он сейчас. А может, и промучается еще час или больше… Ишь ты, беленький какой… – Он посмотрел на небо, потом на нас и вынул из кобуры «Наган». – Идите вперед, ребята… негоже на такое смотреть… идите. Все равно ничего сделать нельзя, а оно, малое дитятко, может, и страдает еще…»
Мы все рванулись вперед по тропинке.
Я видел, как сержант, не снимая пилотки с головы, перекрестился. Когда после выстрела я повернул голову, то увидел, как он прямо через луг уходит в сторону от нас. Встречаться с нами опять не захотел…»
Глава 15
Неофициальный визит
В начале июля Судоплатов задумал навестить Барановичи – туда должен был пожаловать некий проверяющий из самого Берлина. Цель была не ахти какая, но Павел планировал совершить налет на склады горючего и боеприпасов за городом, пока основные силы полиции, жандармерии и СС будут стянуты к аэродрому.
