Вот он, уже близко, ловлю водителя на мушку, щёлк, осечка, передёргиваю затвор, снова целюсь, тяну спуск, щёлк. Сердце в груди ощутимо ёкает, пропуская удар. Нет, это не осечка, просто патроны кончились. Не считая выпустил остатки магазина по багги. Откидываю бесполезный автомат в сторону, тяну из кобуры «Наган». Расстояние до машины уже меньше ста метров и быстро сокращается, пулемётчик у турели меня пока не видит, стреляя куда–то вверх по вагону. Удар, удар, ещё удар, сверху активно летят обломки и отвалившаяся краска, остро пахнет горелым металлом. «Так, это тир, всего лишь тир с подвижными ростовыми мишенями», — мысленно настраиваю себя, подавляя внутреннюю панику и успокаивая предательскую дрожь в руках. Вот он зрительный тоннель, мгновение и я вижу только фигуру пулемётчика, «Наган» привычно пару раз кашляет, и он, широко раскинув руки в стороны, вылетает из кузова подпрыгнувшей на кочке машины, катясь по земле, подминая жухлую траву. В кабине ещё двое, сидящий справа от водителя высовывается в окно, уверенно направляя автомат одной рукой в мою сторону. Мгновенье, определяющее, кому дальше жить, а кому нет. Успеваю выстрелить первым и он обвисает в окне, выронив на землю своё оружие. Водитель же поступил совершенно нелогично, и вместо того, чтобы заложить вираж и уходить, виляя, на скорости, резко вдарил по тормозам и выскочив из кабины, лихо побежав подальше от поезда, подставляя широкую спину под выстрелы. Ещё три «огненных плевка», и он валится в траву. С этой стороны вроде как всё. Бег времени как–то вдруг снова стал нормальным, позволяя захватить взглядом перспективу окружающего пространства. Неужели здесь и вправду всё? Нет, вижу, как со стороны низины к нам несутся ещё четыре внедорожника, а за ними пара армейских грузовиков с пулемётами и автоматическими гранатомётами на турелях. Ну всё, это точно конец, успеваю подумать с явным сожалением, на автомате перезаряжая барабан револьвера и подальше прячась за колесо. Всё равно с такого расстояния не попаду, а, если получится, и кто–то подойдёт близко, постараюсь дорого продать свою жизнь.
В небольшую щель между колесом и рельсом наблюдаю, как внедорожники расходятся в стороны, охватывая поезд с головы и хвоста, как рявкают крупнокалиберные пулемёты, с одного грузовика ударил гранатомёт. Рефлекторно сжался, ожидая близкого взрыва, но он произошел далеко и с другой стороны поезда, откуда стреляли нападавшие. Подъехавшие машины остановились невдалеке от вагонов, и из грузовиков на землю попрыгали солдаты в тяжелых бронежилетах, сразу бравшие окружающее пространство на мушку. «Всем немедленно бросить оружие, стреляем без предупреждения!» — по–английски прогрохотал мегафон. Солдаты начали приближаться к поезду, качественно контролируя пространство и не перекрывая друг другу сектора стрельбы. Так, это, похоже, к нам помощь подошла, теперь бы они меня как бандита не прихлопнули в неразберихе. Постарался не шевелиться и вообще не показываться из своего убежища, дыша через раз. Они же тут сначала стреляют, а потом думают. Однако меня достаточно быстро заметили, но не стали сразу дырявить.
— Эй ты, вылезай на свет, пушку брось и руки на затылок, да без глупостей, ты на мушке, — обратился ко мне какой–то боец, которого я не видел.
Решил не искушать судьбу напрасно и медленно вылез, встав на колени и сложив руки на затылке.
— Джек, это наш, оставь парня в покое, — прокричал из–под вагона Смит.
— Смит, ты ли это, дружище, и что ты там делаешь? — Солдат, державший меня на мушке явно расслабился, но не опустил винтовку. Рядом стоял ещё один уже немолодой боец, говоривший со мной и Смитом. Невдалеке расположились ещё трое, направляющие винтовки в нашу сторону.
— Лучше помогите выбраться, нога застряла, — уже спокойным голосом ответил мой недавний попутчик.
Ещё двое бойцов, закинув винтовки за спины полезли под вагон доставать Смита. Кряхтя и ругаясь они достали его минут через пять. На щеке у него светилась красным в солнечных лучах большая кровоточащая царапина, и шел он заметно припадая на левую ногу. Быстро осмотрев себя, обнаружил, что не имею не то чтобы какой царапины, даже одежда не пострадала. Отряхнуть её и всё, можно сказать — отделался лишь лёгким испугом. Смит поздоровался за руку с Джеком, внимательно посмотрел на меня и сказал по–русски:
— Молодец мужик, если бы не ты, меня бы точно ухлопали. Хороший пример подал, я бы не успел так быстро сориентироваться. И стреляешь отлично. Ну чего стоишь на коленях, вставай, пошли смотреть, кому ещё тут помощь требуется.
Джек как–то странно взглянул на Смита, не знаю, понял что он из его речи или нет, но тональность точно уловил. Я поднялся на ноги, автоматически отряхивая свою одежду, и пошел в сторону тепловоза за идущими туда солдатами. Около разбитой пулемётной платформы на земле весь в крови лежал молодой чернокожий парень, а над его телом склонился и рыдал во весь голос огромный негр в военной форме Ордена. Его винтовка валялась рядом, как отброшенная мешающая палка.
— Это его сын, — тихо сказал мне по–английски Джек, когда мы проходили мимо, — совсем молодой парень, на безопасный маршрут его поставили и…
— А почему на поезд вообще напали, здесь это часто происходит? — Я пребывал в некотором недоумении, да и вообще ещё не пришел себя, мой голос дрожал, да и руки не хотели особо слушаться.
— Так — первый раз, — суровое лицо бойца окончательно закаменело и на нём резко прорезались желваки. — Бывало, обстреливали и раньше, железную дорогу только год как проложили. Гады! — Джек эмоционально стукнул кулаком по борту сошедшего с разбитых взрывом рельс локомотива, — на наши патрули сегодня два раза нападали в других местах, мы шестерых там потеряли. Все основные силы с базы ушли в погоню за бандой и попали в другую ловушку, а тут ещё это…
— Успокойся, Джек, — положил ему руку на плечо тихо подошедший Смит. — Всё из–за этого проклятого груза. Как только узнали про него?
— Узнали, — ещё один удар кулака сотряс металл тепловоза. — У нас давно крот завёлся, вся информация о маршрутах и времени выхода патруля у бандитов имеется. Нас как детей в ловушки заманили. И про груз они тоже знали, не один день такую засаду готовить.
— А что это за груз такой? — Я очень некстати проявил своё проснувшееся от стресса любопытство.
— Извини, парень… — Смит покачал головой. — Меньше знаешь — крепче спишь. Лучше не спрашивай.
Мы обогнули поезд и перешли на другую сторону. Здесь уже активно суетились солдаты, вытаскивая из вагонов тела людей и оказывая помощь немногочисленным раненым. На холме стояли два внедорожника с бдящими у пулемётов бойцами, и ещё пятеро солдат методично прочёсывали склон в поисках случайно оставшихся живыми разбойников. При виде окровавленных, разорванных пулями человеческих тел, меня стало сильно мутить и я едва сдержался от сильного рвотного позыва.
