Сталкер Семецкий бывший советский,
Бывший советский космополит.
Сталкер Семецкий по глупости детской,
По глупости детской нашел Монолит.
Такие куплеты помогают контролировать дыхание при долгом переходе, про Семецкого их есть множество, часть - неприличные, большинство начинается однотипно: "Сталкер Семецкий, пьяный мертвецки, как-то на снорка случайно упал", "Раз завалился в бар "100 рентген"", "На Янтаре повстречал псевдоплоть", "Как-то у Свалки попал в холодец", "В Темной Долине встретил П…ц" (дальше в песенке объяснялось, что так, оказывается, называют самого страшного мутанта Зоны, короля всех местных тварей). Сам я больше люблю песню Винни-Пуха из старинного мультика, которую насвистывал лейтенант в одном фильме про десантников еще советских времен.
Пройдя по редколесью, мы вышли на широкую равнину, окутанную туманом. Кое-где его насыщало фиолетовое и розовое свечение. Сполохи то разрастались, то резко затухали, будто кто-то накрывал ладонью фонарик. Пульсации казались красивыми, а на самом деле хреново это, ведь там зараженные участки. Пришлось надеть маски-респираторы и напялить легкие противорадиационные комплекты с пропиткой, не пропускающей слабые излучения. Анне проще, у нее костюм ученого с интегрированными в шлем дыхательными фильтрами… Еще в лесу я вспомнил про ее ремень, достал из рюкзака и отдал вместе со всем содержимым. Она объяснила, что второй артефакт, та самая сфера размером с теннисный мяч, подавляет радиацию от ночной звезды. "Хоть что-то хорошо" - хмыкнул Лабус, а я сказал себе, что нужно не забыть попозже расспросить девушку про этот артефакт, как он называется и какие аномалии его генерируют.
Мы встали на краю затянутого туманом поля, разглядывая всполохи.
- Ну и как тут пройдешь? - спросил Костя. - Или на части разорвет или наизнанку вывернет.
- Туман накапливается ближе к краю, в глубине его меньше, - ответила она. - Я вас поведу.
Я глянул на Костю, он лишь махнул рукой - пускай ведет. Ему, кажется, надоели чудеса и он теперь твердо решил воспринимать все с сугубым спокойствием. Я кивнул Ане, решив: ладно, пусть ведет, посмотрим на "дитя Зоны" в действии.
Поначалу было легко - аномалии на краю Пустоши почти не встречались. Здесь и мы с Лабусом могли провести хоть стадо бизонов, ничего сложного. Но метров через двести пелена обрывалась, словно кто-то попытался натянуть на равнину молочно-серый полог, да не хватило материала. Взгляду открылось болото. Прямо перед нами на земле мерцало зеленое пятно, болотная жижа под ним будто плавилась, текла в одну сторону, оставаясь в то же время на одном месте. Все знают, что это такое: холодец. Попадешь в такой - обожжет будто кислотой. За холодцом неровным рядом расположились пять жарок, хорошо, что неактивных - едва заметные облачка горячего воздуха. А дальше… Я и не знал, что аномалии могут так густо висеть: электры, трамплины, поля жгучего пуха… Нет, я слышал, что Пустошь наполнена аномалиями, но никогда раньше сюда не попадал и потому не представлял себе, как оно всё тут выглядит.
- Да-а, места тут невеселые, - протянул Лабус на ходу, прекратив ненадолго бормотать про сталкера Семецкого, нашедшего Монолит. Песенка эта на самом деле очень печальна, даже трагична, повествует она о том, как Семецкий пришел к Монолиту и загадал желание: хочу жить вечно. И таинственный Монолит его желание исполнил. Но поскольку ни один биологический организм существовать вечно не может, Монолит сделал по-своему: теперь Семецкий каждую неделю гибнет в страшных мучениях - то кровосос все жидкости из него высосет, то контролер мозги сломает, то псевдоплоть кишки клешнями растерзает и сожрет его печень, то снорк заживо вырвет сердце у него из груди, а то и еще чего похуже случится. Но бессмертный сталкер опять возрождается в какой-нибудь точке Зоны: голый, без снаряги и оружия, дурной, ничего не помнящий - и все начинается заново.
Почва напиталась влагой, под ногами хлюпало. Дождь по-прежнему моросил, стучал по шлему, вокруг тихо шелестело, в промозглых сумерках впереди что-то потрескивало, булькало и хрустело. Вроде и рассвело - а все равно почти темно. И холодно, будто поздней осенью, зябко как-то, влажно…
Анна остановилась, внимательно глядя вперед. Не оборачиваясь, сказала:
- Курортник, ты пойдешь первым. Включи ПДА.
- Зачем? - удивился я.
- Включай, - повторила она. - И ты тоже, Лабус.
Пожав плечами, я кивнул напарнику. Мы сделали, что она сказала, и девушка продолжала:
- Теперь выведите на экран этот участок местности. Позиционируйте его по отношению к нам, - Анна подошла ко мне, осторожно переставляя ноги по грязи, глянула на экран армейского ПДА. - Да, вот так.
- Ни хрена ведь не видно, - сказал Лабус. - Сплошной фон, здесь же аномалиями все забито.
- Нанеси сетку, по квадратам, с ячейкой метр на метр, - продолжала Анна. - И присвой простую кодировку какую-нибудь… Да, вот так. Ты тоже, Алексей, кодировки должны быть одинаковыми. Хорошо. Теперь слушайте внимательно.
Она подождала, глядя на Костю. Тот покряхтел-покряхтел и закончил наконец манипуляции со своим ПДА.
- Слушайте: пойдем разными путями. Аномалии здесь очень подвижны, я буду давать вам координаты движения. Исходная координата и конечная. Если фронт аномалий будет слишком плотным, дам координату по улитке.
А с военными понятийным языком у нашей подруги все очень даже хорошо. Интересно откуда она знает про внесение координат по улитке, когда квадрат на карте делят на девять равных частей и присваивают им цифры, от одного до девяти, по часовой стрелке? Хотя чему я удивляюсь? Анна сейчас начнет выводить сообщения на наши ПДА мысленно, а я про улитку думаю…
- Готовы?
- Готовы, готовы, - проворчал Лабус.
- Алексей, ты первый. И не медлите, если хотите остаться в живых.
Повернувшись спиной к нам, Анна замерла. Постояла некоторое время - и пошла вперед, ступая ровно и быстро. Силуэт подергивался на фоне аномалий, едва заметно извивался. Она сделала несколько шагов, повернула, обходя по широкой дуге висящую в ветвях болотного деревца карусель, - и вдруг пропала из виду.
Я моргнул, Лабус крякнул. Нет, наша спутница не стала невидимой - просто от нас ее скрыли потоки, вихри аномальной энергии, которые закручивались над Пустошью. За мгновение до того как исчезнуть, силуэт стал прозрачным, будто призрак, подернулся маревом - а после девушка словно шагнула в густой дым от костра и скрылась от глаз.
И тут же мой ПДА пискнул. Я вроде и ждал этого, а все равно неожиданно получилось - вздрогнул, переступив с ноги на ногу, взглянул на экран. Там светились цифры: [14:1 - 15:1]. Я шагнул вперед. Будто пешка на шахматной доске… Оглянулся. Лабус сделал тоже самое, но в соседней "клетке".
