Должность, род занятий. А вот это интересно! Границу между реальностью и виртуальностью он сечёт не хуже Вас, сэр Майкл, а следовательно, в священном для язычников месте, запросто, мог сделать карьеру волхва! Особенно, если принес с собой ОТТУДА кое-какие полезные знания.
Кем же Вы, уважаемый предшественник, были ТАМ? Первое, что приходит в голову, военный. Специфически, сообразно требованиям обстановки, обученный „спецназ“, диверсионно-разведывательная деятельность, маскхалаты… Да и от эпистолярного жанра крепенько несет казармой. Это — серьезно. Если его угрозы не пустой звук, и если народу он вокруг себя собрал достаточно, события могут принять весьма крутой оборот».
Так, вот, и закончилась первая попытка Мишки установить контакт с предшественником. Было это в конце мая, а сейчас, месяц спустя, Стерв предлагает снять заставу на болоте.
* * *
— Месяц уже, как никто через болото не шастал, старшина, нет смысла больше стеречь. — Спокойно объяснял Мишке Стерв, сидя возле его постели. — Не придут они больше. Я, было дело, опасался, что заявятся большой силой, даже показал ребятам, как незаметно уйти оттуда можно, но, милостивы Светлые Боги, не довелось.
— Что ж, дядька Стерв, они совсем от нас отступились?
— Не думаю. Скорее всего, другой путь у них есть. Более дальний, чем-то неудобный, но есть.
— Неужели боятся? Пацанов-то?
— Вроде бы, не должны. — Стерв задумчиво потеребил кончик бороды. — По-дурацки у них все как-то в последний раз вышло. Должны же были подумать, что ловушки могут быть. И сбежали, как дети напуганные, даже мешки бросили. Как-то оно всё, — охотник шаркнул по полу подошвой, словно гасил окурок и почесал поясницу, — не так! Не должно так быть! — Стерв помолчал, задумавшись, и наконец, нашел подходящее сравнение: — Зверь так уходит. К примеру, волк подбирается к стаду, и тут его замечают: собака, там, или пастух. Тут он сразу же в бега и ударяется, хотя мог бы и с собакой справиться, и пастухи… тоже, всякие бывают. Но там-то не звери были, люди, да еще и воины!
— Значит, все-таки, боялись. — Сделал вывод Мишка. — Может быть, не пацанов, а Нинеи? Застава-то на ее земле стояла.
— А что? Может быть! — Сразу же оживился Стерв. — Ночь, дождь, ветер! Идут по земле Великой волхвы, для того, чтобы ей навредить… Дозорных на привычных местах не нашли, ничего непонятно. Жуть! И вдруг: бух, трах! Одного колодой в овраг сшибает, другого из самострела, третий орет, бревном придавленный… Тут, не то что мешок, портки оставишь!
«М-да, не позавидуешь мужикам, прямо, фильм ужасов какой-то. Так и бывает: „Паны дерутся — у холопов чубы трещат“. Один волхв посылает людишек против другого и неизвестно, который из них сильнее… Стоп, стоп, стоп! Как он Нинею назвал?»
— Дядька Стерв, ты сказал: «Великая волхва»?
— Чего? — Стерв придурковато вытаращился на Мишку. — Чего сказал?
— Ты назвал Нинею Великой волхвой. Чем волхва Великая отличается от обычной?
— Так, кто ж знает? — Стерв ухватился за какой-то мешочек, подвешенный к поясу, и принялся сосредоточено соскребывать с него ногтем пятнышко. — Может, она и не Великая вовсе. Люди болтают, языки без костей.
— А что бывает, если два волхва между собой схватятся?
— Откуда ж мне знать? — Стерв пожал плечами. — Это у волхвов надо и спрашивать.
«Всё, закрылся. Теперь ничего не добьешься. Ладно, попробуем по-другому».
— Дядька Стерв, помнишь дощечки, которые я на деревьях развесить велел?
— Ну. — Случайно оговорившийся охотник, стал настороженно немногословным.
— А потом одну из этих дощечек нашли в брошенном мешке.
— Нашли, было дело.
— Так вот: на другой стороне той дощечки, в ответ на мой наговор, было написано заклятье. — Мишка в упор уставился одним глазом в лицо Стерву. — И в заклятье том Нинея помянута.
— И что?
— Смертью ей грозят. Не от ведовства, а от людей — от обычного оружия.
— Э-э! Обычным оружием ее не возьмешь! — Стерв облегченно вздохнул и беспечно махнул ладонью. — Простые люди к ней и близко не подойдут, не допустит.
— А издалека? Стрелу с огнем, к примеру, в дом бросить?
— Не-а! Не выйдет ничего! — Уверенность охотника во всемогуществе Нинеи была непоколебима. — Не допустит она. Я, конечно, не знаю, но может быть, и с десятком Первака так все обошлось потому, что она за ребятишками приглядывала.
«Безнадежно. У Нинеи непоколебимый авторитет. Стерв даже имя волхвы вслух произносить избегает — „она“, „ее“. Что ж делать-то? Зарежут же бабку и внучат не пожалеют. Вот тебе и „обратная сторона медали“».
— Значит, дядька Стерв, не будем Нинеину весь охранять? С болота дозор снимаем и никуда не ставим?
— Да зачем? Если она не захочет, никто и близко подойти не сможет.
— К наставнице ее Яге подошли. Пришли княжьи дружинники с попами и убили.
— Так то — с попами. — Уверенности в голосе Стерва поубавилось, он ёрзнул на лаке и беспокойно огляделся, как будто в горнице мог кто-то прятаться. — Попы, они, конечно… Да еще если не один… — Охотник запнулся и вдруг посветлел лицом. — Не! Не полезет к ней твой тезка! Мне рассказывали: он раз уже к ней сунулся, так чуть живого обратно привезли. Беляна — подружка ее — умолила до смерти не убивать.
«Вот, те, на! А меня-то там вообще не было, что ли? Чудны дела твои, Господи, в информационном пространстве!»
— Ну, хорошо, господин наставник Воинской школы, а если Нинея Всеславна сама повелит?
— Сама? Да зачем ей?
— Нинея Всеславна не только волхва, но еще и боярыня древнего рода. — Мишка постарался уловить реакцию Стерва на это известие. Реакции не было, значит, знал. — Мы же не только Воинская школа, но и боярская дружина боярыни Нинеи Всеславны. Пристало ли будущим воинам за спину старухи прятаться? Пристало ли боярской дружине боярыню свою не охранять?
— Гм. Это, конечно… И для учебы полезно… — Стерв снова поскреб поясницу и решительно заявил: — Завтра же пойду места для дозорных выбирать.
— Э, нет, господин наставник, один раз ты уже выбрал.
— Что? Плохо выбрал?
— Я — не об этом. Ребят учить надо. Прикажи всем десятникам самим места для дозорных выбрать. Потом пусть каждый тебе выбранные места покажет и объяснит, почему выбрал именно так, а не иначе. А ты ему его ошибки укажешь.
— Точно! Так и сделаю! Будь спокоен, старшина, всё устроим, как надо!
«Ну что ты будешь делать! Только решил, что будучи „реалистом“, можно крутить ЗДЕШНИМИ людьми, как заблагорассудится, и нате вам! Успех достигнут при переходе в совсем иную область понятий — сословную. Средневековье? Разумеется, сэр, но не так-то всё просто. Единого рецепта для индивидуальной работы в любых обстоятельствах, все же, не существует. Что ТАМ, что ЗДЕСЬ. Для массового сознания есть, а для отдельной личности нет. Потому-то она личностью и называется. Когда же личность растворяется в массе… М-да!»
