Так что совещание этих двоих только что, там, за спиной — важный шаг, просто спасение из сложившейся ситуации. И судя по непринужденности беседы, все скользкие вопросы уже были решены до моего появления. Так что не все так страшно, как казалось.
Я… Со мной тяжелее. То, что я остался до конца года без увольнительных — вопрос решенный, но будет ли иное наказание? То, каким тоном королева бросила: "С днем рождения"… Скорее всего, отсутствие наказания она подведет именно к этому. Потому, что, в самом деле, наказывать того, кто не раскаивается, считает себя правым, значит делать из него мученика в собственных глазах. А если наказывать на виду у сочувствующих — то еще и в их. Наши девочки, конечно, далеки от реальной жизни, корпус есть корпус, но, тем не менее, если информация просочится наружу — это лишь добавит мне авторитета и "несгибаемости" в будущем.
Королева займется мной, обязательно займется. Будет учить, объяснять, показывать. Пока я сам не пойму неправоту и не "обелю" ее в своих глазах. Это будет куда педагогичнее, и это будет. Пока же… Все спустится на тормозах до лучших времен.
За раздумьями я не заметил, что прошел мимо нескольких знакомых мордашек. По инерции кивнул им и пошел далее, по коридору, в котором стояли еще две девчонки, уже незнакомые. Нет, если бы тут находилась Оливия, или кто-то из ее опергруппы, я бы все понял, не растерялся. Но Оливия отдыхала, отправленная во второй эшелон, замененная на свежий взвод из резерва. Потому то, кто передо мной, я понял только после того, как с моих уст сорвалась вроде ничего не значащая, но имевшая большие последствия фраза:
— Привет, девчонки!
Они стояли в коридоре и разговаривали. Первая — девочка с каштановыми волосами, спускающимися ниже плеч, мелированными широкими зелеными и голубыми полосами; смуглая в меру, только-только, чтобы признать в ней латинос; с европейскими чертами лица и довольно симпатичная. Одетая в широкую фанатскую футболку с изображением популярного виртуоза, играющего на акустической гитаре, и широкие модные брюки блестящего покроя от кутюрье. И вторая… Второе. Существо, так же одетое в блестящие брюки, непонятную футболку популярного неформального движения, узкие сверкающие туфли, с длинными волосами, раскрашенными в цветные полосы. То, что это не девочка, а парень, я понял, лишь бросив приветствие — слишком смутили узкие туфли и женственный "прикид". Ведь что плечи широкие… У некоторых ангелочков, например, с их физической подготовкой есть и пошире. Так что…
Девушка, увлеченно беседующая с существом, от такого приветствия осеклась, недоуменно перевела глаза на меня. Существо же гневно обернулось. Действительно, парень. Причем вслед за девушкой я узнал и его — "сын Аполлона" Феррейра.
— Слышь, ты! Крестьянин! — бросил он мне вслед. Я, по инерции шедший дальше не сбавляя шага, остановился и обернулся.
— А?
"Сын Аполлона" был зол, и это слабо сказано. Причем, пока я не повернулся, был просто рассержен, злость в нем проснулась при виде меня — такое чувство, будто он меня знал, и сейчас узнал.
— Слышь, крестьянин! — повторился он. — Ты не много на себя берешь?
В воздухе запахло напряжением. Ее высочество принцесса Фрейя недоуменно перевела взгляд с меня на него — она понимала, что происходит что-то непонятное и непременно важное, но не понимала, что именно. Ну, может на территории дворца (или еще где) ей невзначай и бросали приветствия те, кто ее не узнал, но вот оскорбить Феррейра — действительно, событие выдающееся. Которое непременно должно повлечь для оскорбившего большие последствия.
Я сделал гримасу, будто мучительно думаю, что от меня хотят. Наконец, выдал:
— А, ты парень! Не девушка! Ну, извини! — И наигранно рассмеялся. — Признаю, дружище! Ошибся. Да ты сам виноват, чего вырядился, как педрило? Одевался бы, как мужик, и не путали бы тебя со всякими эдакими!
Лицо Феррейра перекосило от злости. Ее же высочество улыбнулось и прыснула.
— Слышишь, ты! — попытался сформулировать мысль "сын Аполлона", но получалось у него плохо — слишком мешала злость. — Ты вообще представляешь, с кем разговариваешь?
Я кивнул.
— Представляю. Она, — кивок на инфанту, — сеньорита. Девушка. Ты — сеньорито(*). Парень, одевающийся как педрило, хотя на самом деле не педрило. Чего тут не понятного? — развел я руками.
Фрейя в голос засмеялась. Мне это придало силы, Феррейра же психанул еще больше, окончательно теряя контроль.
— Да ты представляешь, что я с тобой сделаю?!! — рыкнул он.
— А что ты со мной сделаешь? — я картинно оглянулся за левое и правое плечо, как бы чего-то высматривая. — Отшлепаешь? Не, спасибо! — Выдавил жидкий смешок. — Не надо шлепать! Я не из этих! Но если хочешь, давай на кулаках? Как мужчина?
Я сверкнул глазами и провел серию ударов по воздуху. Стояли мы далеко, угрозой это не являлось. — Или слабо?
Улыбка с лица ее высочества сползла, вновь сменившись недоумением. Веселье весельем, но по ее мнению я переигрывал, нарываясь на конкретные неприятности. "Сын Аполлона" смотрел растерянно, с такой ситуацией он явно сталкивался впервые, плюс его паралич от злости.
— А, понял! — воскликнул я, — ты не сам! Ты попросишь папочку! У тебя же известный папочка, знаменитый! Самый богатый на Венере, да? Он тебя защитит, обогреет и утешит. И мне по попке настучит — чтоб не обижал его сыночка.
Я обреченно вздохнул.
— Ну что ж, пойду готовиться. Или утоплюсь, или в шлюз прыгну, в атмосферу. Я ж должен бояться твоего папочки!
И бросил на него настолько презрительный взгляд, что даже принцесса отшатнулась. В смысле, отшатнулась от него. После чего посмотрела на меня с… Удивлением и уважением. В ее глазах я был самоубийцей, но ей нравились самоубийцы.
Решив, что достаточно, я задорно подмигнул ей, развернулся и бодро зашагал по коридору. Нет, на сегодня хватит — это случайная встреча, и должна остаться таковой. Общаться с этой девочкой в рамках "второй фазы" еще рано, всему свое время. А вот то, что я унизил Себастьяна Феррейра, наследника всемогущего клана Феррейра, ее почти что жениха, на ее глазах — это мне зачтется. Женщины любят победителей, а не слюнтяев-неудачников, не могущих достойно ответить на унижение. Я справлюсь с Феррейра, он мне не конкурент — это главное, что почувствовал я, и что должна подсознательно запомнить она.
Поравнялся со второй группой девочек-ангелов, охранявших коридор с этой стороны. Те, раскрыв рты, смотрели на меня вытаращенными глазами. Свернул за угол, с линии обзора ее высочества и Феррейра. Все, можно расслабиться!
