– Погоди! То, что ты сделал… подключил меня к каналам информации… это всем доступно? Я имею в виду нас, жителей Земли… Мы можем этому научиться?
– В отдаленные времена, когда вы уже не будете людьми, – раздалось в ответ. И, после паузы: – Другого человека я бы не смог подключить.
– Но со мной ты это сделал! Сейчас! А я – человек!
– Ты особый человек. Твой разум открыт.
– И что это значит?
– Тебе объяснят. Скоро.
Дверь в кабинет, где Йокс всегда располагался на ночь, открылась и закрылась. Пришелец обладал способностью проходить сквозь стены и двери, так что смысл этой демонстрации был ясен: никаких дальнейших разговоров. Недовольно хмыкнув, Глеб покачал головой, заглянул на кухню, выпил воды и призадумался. Вспомнилось ему, что уже лет тридцать или сорок в России и Штатах изучаются паранормальные феномены, и некоторые работы он читал в медицинских журналах – скажем, о влиянии на разум и память электромагнитных волн. Излучение большой мощности от радаров и линий электропередач угнетало психику и, вероятно, с ним был связан рост онкологических заболеваний; определенные частоты микроволнового диапазона воздействовали на мозг, на нервную систему, на моторные реакции и клеточную протоплазму – этим методом даже пытались лечить рак. Но ни один серьезный ученый не утверждал, что человек способен подключаться к системам информации, воспринимать изображение и речь и напрямую контактировать со спутниками связи. Оставалось проблематичным, возможно ли такое в принципе.
– Все-таки возможно, – пробормотал Глеб, – но в отдаленные времена, когда мы уже будем не людьми, а двухголовыми монстрами… Это вдохновляет! – Отхлебнув воды, он добавил: – Кое-кого подключили прямо сейчас. Почему? Ну, это же понятно: Глеб Соболев – человек с открытым разумом! И скоро ему растолкуют, что это значит. Явится еще один пришелец и все объяснит.
Он зевнул, вспомнил, что завтра ждут его три операции, и отправился спать.
* * *
Насчет пришельца он как в воду смотрел. Однако Павел Никитич Грибачев, хоть и был причастен к делам космическим, явился не с Сириуса и не с Альфы Центавра, а из Петербурга. И не было сомнений, что он человек – на знойном берегу Адриатики он потел, сопел, и его лицо и плечи успели обгореть на солнышке. Пахло от него тоже совсем по-человечески – лосьоном, вином и опять же потом. По словам Грибачева, он прибыл два дня назад и решил осмотреться перед встречей с Глебом. Осматривался он на пляже, в баре отеля «Консул», в ресторанах «Вавилон» и «Адриана» и других приятных местах, коих в Сплите хватало с избытком. На второй день, ближе к вечеру, позвонил, представился и спросил, не случалось ли с уважаемым доктором чего-то удивительного, такого, что в двух словах не объяснишь, а если рассказать подробнее, то можно угодить в психушку. Глеб решил было, что его разыгрывают или сейчас опять отправят в стасис. Но Йокс, следивший за их беседой, одобрительно кивнул и буркнул, что ценная особь может не тревожиться – явился посланец Ветви, тот, кого они ждали. Грибачев, не мешкая, взял такси и отправился в Солин, и теперь они с Глебом сидели по русскому обычаю на кухне, пили вино, угощались персиками и обсуждали темы, очень странные для непосвященных.
Грибачев оказался профессором, историком и социологом, и, по обычаю мужей науки, был при нем объемистый портфель. Из его недр профессор извлек бутылку красного сухого, коробку с кексами и не очень объемистое досье, куда временами заглядывал, выспрашивая Глеба про то и это. Когда бутылка наполовину опустела, он откинулся на стуле, в последний раз пошуршал бумагами и молвил:
– Полагаю, друг мой, у вас накопилась масса вопросов. Спрашивайте, не стесняйтесь. Постараюсь ответить – конечно, в рамках моей компетенции.
Глеб покосился в угол за мойкой, где, по его расчетам, мог находиться Йокс, и придвинул к гостю вазу с фруктами.
– Вопросов в самом деле много. Первым делом такой: кого вы представляете, Павел Никитич? Межзвездную полицию? Ночной дозор? Тайный сыск царя Гороха? И чем вы заняты? Спасением Галактики или задачи поскромнее? Расследуете факты незаконной трансгрессии и погружения в стасис?
Грибачев рассмеялся.
– Вижу, кое в чем вас просветили! Кстати, где же он? Простите мое любопытство, но я никогда не видел Защитника.
– Йокс, покажись, – сказал Глеб. – Только молнии не пускай, не надо гостя пугать.
Защитник возник из воздуха, но не за мойкой, а у буфета с посудой. Постоял минуту-другую и снова исчез.
– Надо же, совсем как человек! И в джинсах! – восхитился профессор. – А я-то думал, он на робота похож… вроде того, что в фильмах про трансформеров.
– Джинсы мои, а человеческого в нем ровно столько, сколько у шагающего экскаватора. Это я вам как врач говорю, – заметил Глеб. – Но вернемся к моим вопросам, Павел Никитич. Что там у нас со спасением Галактики? По-моему, очень актуальная проблема.
Грибачев внезапно сделался серьезен и со вздохом промолвил:
– Галактика без нас проживет, нам бы Землю спасти.
– От кого?
– От нас, людей, а точнее, от человеческого неразумия.
Знаете, Глеб, один мой недавний знакомец – кстати, очень неординарная личность! – утверждает, что мы живем в эпоху третьей стражи. Вам понятно, что это такое?
– Tertia vigilia, – произнес Глеб на латыни. – У римлян сутки делились на стражи, и третья приходилась на ночь и предрассветное время. Ваш знакомец усматривает в этом какое-то иносказание?
– Да. Человечество спит, а спящий разум нередко рождает чудовищ. Экологический кризис, конфронтация между религиями, нациями и социальными слоями, истощение ресурсов, силовые методы решения проблем, бездуховность общества – вот наши ночные страхи и кошмары. Сумеем ли мы их преодолеть? Наступит ли рассвет, а за ним – прекрасный полдень?.. Или страшный сон кончится гибелью?.. Ответа мы не знаем и, возможно, не узнаем никогда.
– Это мне понятно, – сказал Глеб после недолгой паузы. – Но при чем тут пришельцы? Что они ищут на Земле? Ждут, когда мы загнемся, чтобы присвоить планету, весь наш мир, все, что сделано людьми? И, наконец, что им нужно от меня? Я не телепат, не ясновидец и не потомок императора Галактики, я всего лишь врач!
Грибачев поднял руки, словно призывая к вниманию. От этого жеста его рубашка распахнулась, и Глеб увидел медальон, висевший на шее профессора – небольшой, гладкий, золотистый. Странное украшение для мужчины в возрасте, подумалось ему.
– Не будем спешить, друг мой, и оставим в покое пришельцев вместе с императором Галактики. Поговорим о другом. Вот вы сказали: не телепат, не ясновидец… – Профессор приложил ладонь ко лбу, затем помахал ею в воздухе, будто посылая мысль неведомому адресату. – А многих ли телепатов и ясновидцев вы знаете? А также теле– и пирокинетиков, медиумов, экстрасенсов, предсказателей будущего и прочих персон с паранормальными талантами?
