искру, из которой разгорится пламя праведного гнева. И она сокрушит этим гневом всех нечестивых мертвецов! После чего наступит очередь проклятого некроманта.
Ничего. Сколько она ни искала в себе то самое, привычное чувство у неё не выходило. Тогда воительница отбросила ярость, переключаясь на ледяную ненависть. В конце-концов, именно она помогла ей в схватке с жутким пауком-демоном. И снова пустота. Ничего не получалось! Проклятье!
Медленные, шаркающие звуки шагов зомби становились всё ближе. Алёна уже подняла булаву, но вместо чувства уверенности, сроднённости с оружием ощущала только чужеродный кусок холодного металла. Страх царапнул по сердцу неприятным предчувствием поражения.
«Это же просто мертвяки! В них нет ничего такого! Ты смогла справиться с одним из них даже маленькой девочкой! Просто соберись! Соберись! Сражайся!»
Последний шанс оставался на технику перерождения. Алёне требовалось вернуть себе прежнюю силу. Пусть не полностью, но хоть частичку, хоть малую кроху! Хотя бы немного!
Пустота. Алёна запаниковала. Все её тренировки, вся подготовка, все таланты – исчезло, испарилось. Воительница стала обычным человеком. Обычной девчонкой, слабой и беззащитной. Даже хуже. Будь она такой, то просто развернулась и бросилась бы опрометью прочь. Вот только сил убегать не осталось. Даже эти медленные мертвецы догонят её. Догонят и сожрут. Сожрут!
Страх стал сильнее. Позабытые инстинкты всплывали на поверхность, диктуя поведение. Алёна крепче стиснула рукоять булавы. Пусть она чувствует оружие чужим, оно всё равно остаётся полезным. Девушка повернулась к тому мертвецу, что обходил её слева. Учитывая скорость, он первым до неё доберётся. Так и случилось.
Бывший солдат, сохранивший в своих мёртвых мозгах остатки воспоминаний, действовал в соответствии с ними. Приблизившись на расстояние двух шагов, он замахнулся топором, намереваясь разрубить рыжеволосую одним махом. Наверное, в прежней жизни этот удар был хорош и отработан до автоматизма. Однако, теперь это мёртвое тело стало немного другим. Поэтому удар получился не таким резким и чётким. Алёна отреагировала почти инстинктивно, отмахнувшись, будто от назойливой мухи. Усталые мышцы сократились с неохотой, направив шипастое навершие не совсем в то место, куда изначально целилась девушка. Однако, на этот раз судьба улыбнулась рыжеволосой. Стальной шар, направляемый её рукой, попал точно в локтевой сустав противника. И пусть боль уже перестала иметь значение для ожившего мертвеца, но вот нервы, по которым сигналы шли к мышцам, работали почти в прежнем режиме. Руку мертвеца свело судорогой, отчего топор выпал из неё.
Зомби тупо уставился на свою ладонь, где больше не осталось оружия. Будь Алёна в хорошей форме, то сейчас нанесла бы второй удар, пока противник безоружен. Однако, в нынешнем состоянии девушка едва могла стоять на ногах. Она и сама лишь чудом не выронила булаву. Дурацкий бой продолжался. Мертвец шагнул к ней, вытягивая руки. Лишившись топора, он переключился на более привычный для зомби образец поведения. Хотя для рыжеволосой в этом не нашлось ни капли облегчения.
Перед глазами всё плыло, темнота наползала с разных сторон, сужая обзор. Да ещё и мысли никак не желали соблюдать очерёдность и порядок, толкаясь и мешая друг другу. В общем, не самое лучшее внутреннее состояние для смертельного противостояния.
Мертвяк цапнул Алёну, пытаясь ухватить её за руку и подтянуть к тебе. Гниющие пальцы с чёрными ногтями холодными гусеницами коснулись кожи запястья. Вспышка ужаса прояснила разум. И страх сделал то, чего не могли сделать ярость и ненависть. Страх придал сил. Последние крохи, что таились где-то на самой глубине её существа. Девушка взвизгнула и ударила наотмашь. Булава попала точно в голову чудовища. Мертвец упал, оглушённый. Алёна же шагнула к нему, поднимая булаву для нового удара.
Она била и била, не замечая, что от головы зомби уже почти ничего не осталось. Только когда второй мертвец схватил её сзади, Алёна смогла вернуть себе ясность мыслей. Девушка рванулась, высвобождаясь от жуткой хватки. Ей это удалось. Она замахнулась, вслепую нанося удары булавой. Алёна почти ничего не видела, действуя на автомате, практически на ощупь. Она била булавой, а когда та выпала из пальцев, начала просто колотить упавшего мертвяка кулаками. Капли гнилой крови летели во все стороны. Несколько попали в открытый рот. Ощутив их вкус на языке, девушка замерла. Желудок судорожно сократился. Алёна оставила мертвеца, падая на землю и содрогаясь в конвульсиях. Она пыталась извергнуть из себя содержимое желудка. Но, будучи пустым, последний мог выдать только желчь.
Спустя минуту Алёна пришла в себя. Руки были разбиты в кровь, но боль в костяшках почти не чувствовалась. Девушка помотала головой, пытаясь разогнать туман перед глазами. Это несколько помогло. Взгляд оторвался от земли и устремился в сторону границы аллода, туда, где был построен причал. И немедленно зацепился, больше уже не отпуская, за одноместную лодочку, что отошла от берега локтей на двадцать и медленно шла дальше. Треугольный парус слегка мерцал, улавливая течения Астрала. Старик-некромант сидел на корме, неловко, но вполне уверенно направляя судёнышко к поясу камней, кружащихся вокруг аллода.
Пронзительный, пробирающий до внутренностей вой разнёсся над причалом. Алёна слепо шагнула вперёд, споткнулась и упала. В который уже раз. Сил подняться не было, поэтому девушка просто поползла к причалу. Слёзы злости катились по щекам, затуманивая и без того почти отказавшее зрение. Девушка цеплялась за траву, продвигаясь к заветной цели.
Она проползла шагов пять, когда продвижение остановилось. И дело было вовсе не в том, что силы снова оставили воительницу. Просто тело обрело странную, неподъёмную тяжесть. Алёна повернула голову назад и обнаружила, что изувеченный ею мертвец умудрился не только догнать, но и вцепиться холодными пальцами в лодыжку. Мёртвой хваткой, не хуже стального капкана.
Холодная дрожь прокатилась по телу. Будь у Алёны хоть какое-то оружие в руках, она бы тут же пустила бы его в ход. Но у девушки были только собственные руки. Булава валялась где-то позади и вернуться к ней не было никакой возможности. Мертвец, схвативший за ногу, окончательно упокоился, будто исполнил последнее дело в своей не-жизни и теперь заслужил покой. С одной стороны, это был хороший знак. Не придётся уничтожать
