История сержанта была еще удивительнее: он выиграл в карты, что называется, кота в мешке. В самом мешке ничего не оказалось, а когда Яков вытащил из него руку, обнаружил на кисти черный контур с пятью углами. Пытался отмыть — безрезультатно. Знал бы, к чему знак его приведет, — отодрал бы вместе с кожей.
— Какие такие будут ваши дальнейшие приказания, командир? — вытянувшись в струнку, обратился магистр Весеннего луга. — Сержант Яков Загоруйко готов сполнить их, как подобает кадровому военному.
У меня в голове не укладывалось, что он мог иметь хоть какое-то отношение к воинской службе.
— Снимите по комнате в этой гостинице и пока не высовывайтесь. Ухтырь, расходы будешь оплачивать из нашей казны. А чтобы тебя не обсчитали, возьми с собой Алекса.
Крогул скорчил рожу человека, страдающего от нестерпимой зубной боли, но ничего не возразил.
— Мне нужно сходить к храму Великого пути.
— А туда со вчерашнего дня никого не пускают, — сообщил врач.
— Почему?
— Какой-то сумасшедший в черных доспехах накануне разбил одну из статуй. Теперь вход в храм лишь избранным.
— В черных доспехах? Про его шлем ничего не слышал?
— Говорили, шлем похож на звериную морду. Вся городская стража только этого звероголового и ищет.
— Интересно, чья статуя ему помешала?
— Сказывали, он сокрушил изваяние сигама «Скрывающего глаза». Сигам в здешних краях — то ли божество, то ли величайший из потусторонних магов. Я так до сих пор и не понял. Вырезал тут на прошлой неделе одному аппендицит, он мне такого понарассказал — впору самому идти лечиться. Одна беда: психов тут не лечат, им отрезают языки, чтобы не болтали лишнего, — объяснил Слав.
— Ухтырь, как у нас дела с финансами? — спросил я, полагая, что процедуру зачисления в избранные можно значительно сократить путем некоторых денежных вливаний.
— Денег нет, и в ближайшее время не будет. Казна должна пополняться, а не наоборот. Кроме Слава, в нее еще никто ни монетки не положил. Только и норовите что взять. Транжиры!
— Значит, денег не дашь? Хорошо, тогда где хочешь и как хочешь достань мне пропуск в храм. Займись этим сразу после размещения наших друзей по комнатам. Я же пока прогуляюсь.
Городские улицы были гораздо шире ограниченных заборами проходов деревни Тинкара. Здесь имелось разделение на проезжую и пешеходную части. По первой время от времени проезжали всадники и кареты, а по второй неспешно двигались утренние прохожие. В Тинкаре на улицах я так и не заметил ни одной женщины. Здесь же все было наоборот. То ли мужики Стайберга слишком долго спали, то ли день у них делился на мужскую и женскую половину, но среди пешеходов я оказался единственным мужчиной.
Дорога привела на базарную площадь. Несмотря на раннее утро, здесь копошилось довольно много народу обоего пола. Любопытство потянуло к торговым рядам. «Какими диковинками богат стайбергский рынок?»
Каково же было мое удивление, когда, пройдя вдоль длинного ряда торговых лавок, я ничего интересного для себя не обнаружил. Обычные фрукты, овощи, мясо, рыба, кухонная утварь из дерева и стали, холодное оружие среднего качества — и все.
— Молодой человек ищет что-то конкретное? — сгорбленный старичок в соломенной шляпе тронул меня за плечо.
— Я здесь проездом, дедушка. Надеялся увидеть что-нибудь необычное, чего в других местах не встречается.
— Диковинками интересуемся? Пойдем, покажу, — старик бросил мимолетный взгляд на мой меч и поманил за собой.
«Зачем ему оружие? — подумал я, следуя за провожатым через весь рынок. — Неужели хочет обокрасть? Интересно, как у него это получится?»
По пути какой-то малец попытался незаметно залезть в мой карман, но не обнаружил его на привычном месте. Покрой джинсов существенно отличался от местной одежды. Я изобразил жест извиняющегося: «дескать, сожалею, что не оправдал доверия». Паренек еще долго посматривал на странного прохожего, следуя на безопасном расстоянии, а потом приблизился.
— У деда в сарае два мордоворота. Будут бить, — шепнул он и скрылся.
Небольшое строение, к которому мы подошли, и в самом деле напоминало сарай или складское помещение, поскольку было без окон. Освещение просторной прихожей обеспечивали многочисленные дыры в крыше. Самое место для показа диковинок!
— Тебе туда, — указал старик на кособокую дверь в глубине сарая.
Я попытался ее отпереть, но не смог:
— Заперто.
— Внутрь с оружием нельзя. Видишь — все, кто заходит, оставляют его здесь.
Вдоль стенки действительно стояли мечи. Догадываясь, что произойдет дальше, я оставил подарок Виста рядом с другим оружием. Дверь открылась сама собой.
— И чего здесь диковинного? — спросил я у двоих мускулистых парней, встретившихся в слабо освещенной комнате.
— Сейчас ты познаешь блаженство от встречи с волшебным кулаком моего брата. А если взамен твоего меча этого покажется мало, то и я добавлю чародейства.
— А других чудес не будет? — на всякий случай я решил выяснить всю программу.
— Предыдущим клиентам этого обычно хватало, еще никто не жаловался, — тяжелоатлеты начали грозно надвигаться, зачем-то расставив руки в стороны.
— Значит, дед обманул. Вместо чуда представил двух чудаков и считает, что этого достаточно? Халтура, — произнес я больше для себя, чем для этих доморощенных любителей поживиться за чужой счет.
Такое впечатление, что настоящие противники им еще не попадались. Сила, она хороша, когда применяется с умом. А у этих же ребят присутствовала стойкая уверенность в том, что соперник просто обязан подставить собственную физиономию под их удары и ни в коем случае не отвечать любезностью на любезность. Видимо, меня здесь приняли за оборванца, стащившего где-то дорогое оружие. Человека в джинсах и обрезанной рубахе вряд ли могли записать в другую категорию. Но встреча по одежке зачастую бывает ошибочной, что я и постарался продемонстрировать на наглядном примере.
Кисть первого бугая удалось перехватить в стремительном броске над головой. Небольшой ее разворот — и рука последовала по заданной мной траектории, увлекая за собой хозяина. Полет был эффектным — метров на пять, не меньше. А вот посадка смазала все впечатление: на голову обычно не приземляются.
Второй посчитал себя более опытным и произошедшее с братом воспринял как случайность. Единственной поправкой в его агрессивно-наступательной тактике оказалась попытка навязать ближний бой, чтобы свести возможность промаха к минимуму.
Обмен ударами совершенно не входил в мои планы: у противника руки были толще моих ног. Чтобы сравнять шансы, я решил использовать нижние конечности. Кто-то же в сарае сегодня должен удивиться?
