О большем комфорте в Зоне двум ночным странникам и мечтать было бы грешно. Видно, судьба все ж решила устроить нам перекур.
Я знаком показал Госту, чтобы он меня прикрыл, сунул палец в щель и легонько провел сверху вниз по краешку косяка. Растяжек и прочих неприятных сюрпризов нам не приготовили. Я навалился на дверь всем весом. Она сначала не хотела поддаваться, но вскоре сдала позиции - с натугой и душераздирающим скрипом отошла в сторону. Из мастерской раздался писк, жирная крыса проскочила рядом с ногой и скрылась между камнями.
Гост немного сместился в сторону, луч фонаря скользнул в темное помещение, и я опасливо заглянул внутрь.
Рухлядь. Древний верстак с изрезанной поверхностью, остатки небольшой пилорамы, несколько сломанных стульев в углу, свисающий с потолка на витом проводе пустой цоколь, изъеденная ржавчиной канистра литров на двадцать, лысые покрышки от «жигуля», практически обесцветившийся плакат с изображением грудастой девки на стенке железного шкафа. И сантиметровый слой крысиного помета на полу.
- Непорядок, - прошептал Гост, поводив возле входа металлоискателем. - Если такое удобное и сухое место посреди болота до сих пор не облюбовано мародерами - значит неподалеку ареал обитания свирепого хищника. Иначе эта хибара не выглядела бы так заброшено. Или, на худой конец, была бы заминирована.
- Хуже некуда, - согласился я, бросая болт через все помещение. - Вернемся к сельпо?
- Не вижу смысла. Если рядом логово кровососа или химеры, то в принципе по барабану, где отлеживаться: здесь, в сельпо или на верхушке водонапорной башни. Единственная разница: сюда крупный мутант не заберется, если только мы сами его не впустим.
- Верно. Но и нам не выбраться, если какая-нибудь плотоядная тварь решит покараулить у двери с утра.
Гост обернулся.
- Ну что, родной? Разыграем?
Я устало поглядел на его перепачканную рожу и помотал головой:
- Нет, брат.
- Вот и я тоже считаю, негоже лишний раз судьбу испытывать. Тем более альтернатив все равно не наблюдается. Становимся на ночлег здесь.
- Вахты по два часа. Согласен?
- Не вопрос.
Несмотря на то что хотелось согреться и высушить одежду, костер мы разводить не стали. Во-первых, вытяжка в мастерской была никудышная, а во-вторых, огонь и дым в Зоне являлись основными демаскирующими факторами и могли привлечь к нам внимание не только солдат, но и местной фауны.
Я запер дверь на прочный засов и подергал за ручку. Надежно. Вышибить такую способен разве что псевдогигант. Краткая инспекция окна тоже меня в целом удовлетворила: стекло и рама давно были выставлены, зато проем оказался шириной всего в один кирпич. Взрослый мужчина средней комплекции в принципе протиснуться внутрь мог, но для этого ему пришлось бы поворачиваться бочком и ставить себя в крайне невыгодную тактическую позицию. Ну а габаритным мутантам и вовсе нечего было тут ловить. Для очистки совести я придирчиво изучил углы помещения, осветив притолоку и плинтусы верным «Жучком», после чего вынес окончательный вердикт:
- Крепость.
- Или склеп, - отозвался Гост, извлекая из мокрого рюкзака примус. - И заметь: я не скептик, я прагматик.
- Ты пижон, - беззлобно сказал я, садясь на перевернутую канистру и охая от стрельнувшей боли в лодыжке. - Демоны Зоны!
- Фиксирующую повязку наложи, - посоветовал Гост и поджег горелку.
Из форсунки вырвалась длинная горячая струя, чуть не спалив мою аптечку, но он вовремя подрегулировал подачу топлива, и голубоватое пламя уютно зашумело в нашем временном пристанище.
Мы сняли шлемы, перезарядили оружие, поменяли забитые липкой грязью внешние фильтры. Напряжение постепенно спадало, уступая место изнеможению.
Я скинул берцы и туго перебинтовал ногу, чтобы исключить дальнейшее усугубление травмы. Специальным клеем залил порванный пулей водостойкий слой на груди комбеза, невольно отметив тупую ломоту в ушибленных ребрах - хорошо хоть не переломало.
Усталость от пережитых за день событий валила с ног, но мы нашли в себе силы, чтобы разогреть немудреный ужин и выпить пару чашек ханки. Не пьянства ради, а исключительно для выведения из организма радионуклидов...
Удобно расположившись на своей «пенке», Гост выскреб из банки остатки тушенки и отправил их в рот, после чего плотно прижал к подбородку маску и принялся степенно пережевывать.
- Вполне себе ничего, - заключил он, проглотив пищу.
- Утром ты обозвал плесенью отличную яичницу, а тут тушенку хвалишь. Лицемер.
- Не разносолы, конечно, которыми я тебя угощал, но ведь на безрулье и сакс рулез. - Гост бросил пустую банку на верстак и потянулся, хрустнув суставами. - Кстати. Меня еще со вчерашнего вечера один вопрос мучает: ты журналистку-то огулял?
Я осклабился, вспоминая молодое, красивое тело Латы.
- Завидуешь?
- Стало быть, огулял.
- Я этого не говорил.
- У тебя на мурле все нарисовано.
Я пожал плечами: мол, сам домысливай, если хочешь.
Тусклые отблески от трепещущего бирюзового венчика на примусе подрагивали на едва различимых стенах мастерской, которые в полумраке казались гораздо дальше, чем были на самом деле. От этого создавалось впечатление, будто мы сидим не в тесном сарае, а в просторном каменном зале средневекового замка.
Из провала окна на нас таращилась слепая ночь. С юга доносились отзвуки урчащей техники и неразборчивые крики военных, которые, видать, никак не могли смириться с потерей новенького Ка-58.
А если не шуметь, можно было услышать жалобные всхлипы болота. То ли пузыри выходящего на поверхность ядовитого газа лопались где-то в трясине, то ли поскуливал какой-то мутант, то ли скрипела коряга.
Мне был хорошо знаком этот тихий многоголосый шепот.
Я слушал Зону. Слушал ночь.
Внимал легкому ветерку, который давным-давно стал родным и заменил многообразие звуков из прошлого. Те звуки словно бы кто-то подтер ластиком, и теперь их практически невозможно было разобрать на истерзанном планшете памяти. Спроси меня, как шумят верхушки сосен в знойный летний полдень или как дребезжит кузнечик, - и я не смог бы вспомнить.
Я теперь, наверное, не сумею даже отличить мертвый шелест кондиционера от живого шелеста листвы.
Или сумею?..
Гост разлил в кружки по пятьдесят, и мы, не сговариваясь, замахнули дозу.
- Скажи, родной, тебе никогда не хотелось вернуться туда? - Он неопределенно махнул рукой себе за спину.
- Куда «туда»? - уточнил я, хотя прекрасно понял, что сталкер имеет в виду.
- В мир. В нормальную человеческую жизнь.
Я долго молчал, с интересом отмечая, как мысли эфирными призраками проносятся в голове. Наконец произнес то, что показалось мне наиболее правильным в этот момент:
