— Принял. Отбой связи.
Вот после этого, подслушанного диалога, Шилову и не хотелось выходить наружу. Вместо этого ему очень захотелось как можно скорее найти проезд через огибающее ближайшее Подмосковье проклятое шоссе и найти просёлок, идущий в сторону Владимирской или Рязанской областей.
Наскоро просмотрев спутниковую карту, взятую из сети альянса, Шилов убедился, что свободных путей хватает, и только основные дороги Подмосковья запружены сгоревшими автомобилями, оставшимися после массированного удара ядерным оружием.
Судя по количеству костяков в тех машинах и автобусах, которые он успел рассмотреть, три года назад тут творился настоящий ад. Люди, стремящиеся эвакуироваться из города погибли на месте.
Боясь грубо влезть в систему, управляемую чужими ИскИнами, Шилов аккуратно просмотрел ежедневные сводки по сектору, лежащие в свободном доступе, и с удивлением обнаружил, что даже по прошествии трёх лет альянс не стал вводить регулярные войска в обезлюдевшую Московскую область. Вместо этого освоение сектора отдали некому частному консорциуму, который обложил его блокпостами ЧВК и потихоньку вывозил оставшиеся в Москве ресурсы.
В будущем Шилову предстояло проехать через эти блокпосты на БТРе, не оснащённом трекером. Впрочем, звезда инспектора корпораций осталась при нём, и он надеялся, что она поможет.
Ну а сейчас главное было выбраться из лабиринта дорог, плотно забитых ржавой рухлядью.
Пока Шилова радовало только одно, в БТРе стоял экономный гибридный движок и судя по расходу топлива и медленному уменьшению заряда батарей, километров на пятьсот ему должно хватить.
— А дальше будем искать чем тебя заправлять — тихо проговорил Шилов, прервав тяжкие размышления, и ласково погладил приборную панель.
Управлять новенькой, откопанной бандитами бронемашиной ему понравилось. К тому-же вид с места механика-водителя открывался просто шикарный. По бокам и впереди расположились шесть широкоэкранных голографических мониторов, транслирующих в режиме реального времени картинку, получаемую с наружных камер кругового обзора. А седьмой узкий монитор пристроился сверху и показывал то что происходит сзади.
Из-за этого создавалось впечатление что Шилов едет не в тяжело-бронированной коробке, а в обычном автомобиле, причём с таким обзором, что некоторым легковушкам и не снился.
Да и ходовая, оказалась на высоте. В экономном режиме «БТР Ракушка-38» разводил в стороны все шесть шарообразных колёс, чтобы боковые грунтозацепы на бронеколпаках, не касались дорожного полотна. При этом бронированная махина начинала переть словно обычный грузовик.
А если необходимо было проехать по настоящему бездорожью, бронеколпаки наоборот подворачивались под углом и входили в зацепление с остальной частью шарообразных колёс, при этом получая крутящий момент и работая словно танковые гусеницы.
После очередной неудачи с поиском проезда, Шилов преодолел ещё пятьсот метров вдоль развалин частных коттеджей, затем свернул в проулок и вновь выскочил к непокорной трассе. На этот раз ему повезло, кто-то растолкал покорёженные остовы машин и сделал узкий проезд, через который могла проскочить малогабаритная легковушка.
Не раздумывая Шилов поддал газку и врубил режим бездорожья. Приземистая машина поднялась над дорогой. Затарахтели титановые грунтозацепы, вгрызающиеся в асфальт.
Бронетранспортёр со скрежетом врубился в узкую щель и во все стороны полетели искры с кусками оторванного ржавого металла.
Половину пути помог преодолеть таранный удар и вес машины. Затем надсадно зарычал дизель в унисон с визжащем электромотором, и резко сбавившая ход махина буквально пропахала широкую борозду в ржавой мешанине автомобильных остовов.
Шестьдесят метров федерального шассе пронеслись за боковыми мониторами, и БТР вылетел с другой стороны, отфутболив метров на пять, скукоженный остов машины, подвернувшейся в последний момент.
Тут тоже стояли сгоревшие автомобили, но они занимали одну сторону двуполостного съезда, ведущего под вполне целый кусок высокого виадука.
После преодоления преграды Шилов облегчённо выдохнул и уже хотел сбавить скорость, когда декодер радиочастот снова поймал радиообмен.
— Валид, он пересёк трассу и прёт прямо к тебе!
На этот раз из динамиков раздался прожжённый голос взрослого мужика.
— Э слушай Машинист, я сам всё вижу! Да! Шас мы этого люберецкого ишака на ноль помножим.
Эти случайно пойманные переговоры Шилову совсем не понравились. Его голова начала вращаться, всматриваясь в трёхмерное изображение мониторов, а прострелянная нога вжала педаль газа до упора.
Гибридный двигатель БТРа снова взревел, легко разогнав машину до семидесяти км в час. Можно было и больше, но грунтозацепы до сих пор не были убраны, и махина буквально рвала асфальт.
А потом Шилов увидел их. Прямо на куске частично обвалившегося виадука замелькали головы. Быстро оглядевшись он понял, что иного пути нет.
Эх был бы у него сейчас человечек, сидящий на месте стрелка! Он бы долбанул по кромке быстро приближающегося виадука, либо отбив кому нибудь тупую голову, либо выбив оттуда любое желание устраивать засады.
До проезда под мостом оставалось метров сто, когда наверху появилась фигура с трубой одноразового гранатомета на плече.
Руки впились в штурвал. Раненная нога попыталась раздавить педаль газа. А из глотки Шилова вырвался рык разъярённого зверя:
— НЕТ СУКИ! НЕ ВОЗЬМЁТЕ!
***
За сотню метров от стремительно приближающегося виадука, Шилов крутанул штурвал вправо, и железная махина послушно залетела на наклонную поверхность отбойника. Одновременно с этим выстрелил гранатомётчик.
Нечто стремительно яркое пронеслось вблизи бокового монитора. Картинка настолько чётко отразила происходящее снаружи, что рычащему Шилову показалось что на него пахнуло жаром реактивной струи, пронёсшейся мимо кумулятивной гранаты.
От напряжения волосы на загривке встали, а раненую ногу пронзило болью от чрезмерного давления.
Грунтозацепы прогрохотали по бетонным плитам наклонного отбойника. Затем БТР снова сполз на дорогу, и нырнул под мост, едва не задев боковую опору.
Сверху послышались хлопки и на экранах заплясали язычки цепкого пламени, окутавшего верхнюю плоскость бронемашины. В прорехи моста сыпался град бутылок коктейля Молотова. Несколько попали на БТР, захлестнув огненными всполохами, и сузив обзор внешних камер до минимума.
— Ничего. Главное вырваться! — прорычал Шилов и перевёл штурвал в верхнее положение, вырубая трансмиссию с бронеколпаков, и задирая в верх тормозящие грунтозацепы.
БТР чуть опустился, прижавшись к поверхности дороги и начал быстро разгоняться. Затем вырвался из-под моста, и в этот момент на пульте управления вспыхнула пара аварийных табличек, одновременно с этим автоматически сработала внешняя система пожаротушения.
На секунду машину окутало «органитовое» облако инертного газа, мгновенно сбившее липкое пламя. В этот момент обзорные экраны почти полностью очистились, и Шилов увидел прямо перед собой длиннющий корпус выгоревшего дотла автобуса, раскорячившегося посреди дороги.
Другого выхода как поддать газку он не нашёл и тут же это и проделал, вызвав волну боли в раненой ноге.
Прошла всего секунда и нос БТРа со скрежетом врезался в ржавый борт с огромными окнами, продравшись сквозь ряды обгоревших сидений и людские костяки.
Железная махина напрочь снесла салон автобуса своей двенадцати-тонной массой, и проскочив его насквозь, вылетела, с другой стороны, при этом её скорость заметно снизилась.
Продолжавший рычать Шилов непроизвольно налёг на штурвал, безрезультатно пытаясь массой своего тела придать машине ускорение. Его глаза впились в длинный монитор заднего видения, показывающий кромку виадука, где за частично сохранившемся ограждением, замелькали фигуры мародёров.
Скорость начала расти, но заметно медленней чем раньше. Неожиданно, БТР повело в сторону. Громко заскрежетало с правого бока, и сзади вырвался сноп искр, высекаемых из полотна дороги. Шилов выровнил машину штурвалом и выругался в голос.
